"Зоя" 174 / глава 173 / начало
Пани Анна находилась в каком-то постоянном стрессе. Ей было тоскливо. Тревожно. Уже не радовало общение на родном языке с польскими студентами. Софья была отстранена от матери. Девушка ходила на свидания с Влодеком, продолжала шить и отправлять на фронт бельё для солдат.
А пани ничего уже не шила. Как-то пропала у неё тяга к любимому делу. Она теперь зачитывалась письмами от своей подруги Берты.
В этих письмах была теперь вся жизнь Анны. Подруги продолжали планировать свадьбу детей, расписывали их жизнь по минутам. Берта гордилась Анной за то, что та приютила девочку и сделала её счастливой.
Пани Анна писала подруге обо всём: и о Густаве и его уходе, и о сыне, и о невестке Зое, и о Германе и его личной трагедии. А Берта писала, как ей сложно жилось с мужем стариком. Как она рада, что породнится с Анной.
Последнее время пани часто думала и Зое. Её материнское сердце наполнялось обидой за сына. Последняя встреча с Зоей просто взбесила Анну. Когда она увидела грудного ребёнка, висящего у Зои на груди, внутри неё всё перевернулось.
Она вспоминала всё: и как Янек смотрел на Зою, и как она на него, и как они вдвоём сходили с ума от любви друг к другу. Но не могла теперь понять, как это всё смогла забыть Зоя. Как она могла родить от следователя, растоптав всю любовь к Янеку?
Несмотря на то, что маленький Джан был полной копией Янека, пани Анна отметала все мысли о родстве с этими детьми. Она решила, что неверная невестка не смогла родить детей, достойных её фамилии.
Всё бушевало внутри пани. Она давно уже пожалела о том, что устроила тогда встречу Янека и Зои. Придумала себе, что Зоя колдунья, которая усыпила материнскую бдительность и охомутала её сына. Гнев и злость охватывали Анну с новой силой. Это всё наполняло пани изнутри, но не вырывалось наружу, а копилось, копилось.
Не было рядом человека, на которого Анна могла всё это обрушить. Перед Софьей она держала себя в руках, боялась, что дочь подумает про неё плохо или чего доброго вообще уйдёт от неё.
Несколько раз пани порывалась пойти к Зое, высказать всё, что думает о ней. Но её останавливала гордость: "Как она, пани Анна, может опуститься до базарной бабы, выясняющей отношения с нерадивой невесткой?"
И Анна ждала либо подходящего момента, либо чего-то другого, что могло бы помочь ей справиться с гневом.
И это момент настал.
Неожиданно вернулся Герман.
Стук в дверь немного напугал Анну. Софья имела свои ключи. Заказчиц у пани теперь не было. Влодеку тоже сделали ключи.
Анна открыла. На пороге стоял Герман. Не обросший седыми волосами высокий старик, а прежний Герман Боровски. Её любимый Герман с подстриженными волосами, в хорошей одежде.
Он улыбался. Анна бросилась ему на шею. Сначала ей показалось, что она сходит с ума. И в своих мыслях вскользь заметила, что это могут быть происки Зои, которая колдует, продолжая усыплять бдительность Анны. Но Герман не исчезал. Пани щипала себя, обнимала его, гладила по волосам, целовала. А он кружил её по комнате.
— Я скучал по тебе, Анна, — напевал Герман. — Ради тебя я вернул себе прежнюю фамилию и имя. Это долгая история, очень долгая. Если бы не революция, я бы так и остался седым стариком-дворником. Всё что произошло — к лучшему для нас. Анна, выходи за меня замуж.
Пани от неожиданности замерла. Схватилась за голову руками. Побледнела. Герман успел подхватить её, посадил на стул. Побрызгал на неё водой.
— Какая же ты у меня чуднАя, — сказал Герман. — От предложения выйти замуж в обморок падаешь. Что тут думать? Мы с тобой два одиноких сердца. Будем внуков вместе нянчить. Они же мне как родные.
— Нет у нас внуков, — строго сказала пани Анна. — Не нашего рода эти дети, нагулянные они.
Герман вытаращил глаза на Анну.
— Что ты такое говоришь, Аня? Они же на сына твоего похожи, — ответил Герман.
— Похожи, не похожи, сказано тебе, не мои это внуки и точка.
Герман слегка отшатнулся от Анны.
— Ну и ладно, — произнёс он весело. — Значит, будем ждать внуков от Софьи.
Герман задумался. Зная, что противиться словам Анны сейчас бесполезно, он решил согласиться с ней на счёт внуков, а себе пообещал непременно разобраться со всем, что произошло.
«Не могла Зоя родить не от Янека, ох, не могла. Что-то у Аннушки опять заскоки какие-то. Вот угораздило меня влюбиться в безумную. Но лучше теперь быть рядом с ней, а то не дай Бог натворит чего», — размышлял Герман.
— Ну что, пойдёшь за меня замуж?
Герман встал на колено, поцеловал руку Анны.
Она отвлеклась от своих дум и, улыбаясь, произнесла:
— Пойду…
Продолжение тут
Мистический рассказ "Бобриха" о колдовстве, ненависти и любви тут
Дорогие читатели, спасибо, что вы со мной!
