Наверное, душевное состояние Татьяны в седьмой главе «Евгения Онегина» лучше всего может быть охарактеризовано её же словами «я здесь одна, никто меня не понимает», причём это духовное одиночество усугубляется ещё и невозможностью даже надеяться на соединение с Онегиным:
Она его не будет видеть;
Она должна в нём ненавидеть
Убийцу брата своего…
Однако тут совершенно очевидно «ум с сердцем не в ладу», и отказаться от своего чувства героиня не может:
И в одиночестве жестоком
Сильнее страсть её горит,
И об Онегине далёком
Ей сердце громче говорит.
И вот здесь наступает переломный момент – знакомство Татьяны с книгами Онегина.
И, наверное, мне надо дать ответ на реплику очень уважаемого мной комментатора: «Откуда же у него взялась обширная библиотека? Выписывал? Где? Чем руководствовался в выборе книг? И, главное, что об Онегине поняла, читая книги с его пометками, Татьяна?» На какие-то вопросы постараюсь ответить в статье, а вот обширной библиотеки у Онегина, судя по всему, не было ни в Петербурге, ни в деревне.
В первой главе, рассказывая, как Онегин пытался «себе присвоить ум чужой», Пушкин укажет:
Отрядом книг уставил полку,
Читал, читал, а всё без толку…
…Как женщин, он оставил книги,
И полку, с пыльной их семьёй,
Задёрнул траурной тафтой.
Возможно, одна полка – это литота, но ясно, что о большой библиотеке речь никак не идёт. Теперь посмотрим на то, что прочитает у него Татьяна.
Черновики Пушкина позволяют нам заглянуть в творческую лабораторию поэта, увидеть, какими он представлял себе интересы героя и как менялось его представление.
Первоначальный вариант XXII строфы в набросках:
Хотя мы знаем что Евгений
Издавна чтенье разлюбил
Однако ж несколько творений
С собо<й> в дорогу он возил
В сих избранных томах —
Пожалуй <?> Вам знакомых
Весьма не много [Вы б] нашли
Юм, Робсртсон, Руссо, Мабли
Бар<он> д’Ольбах, Вольтер, Гельвеций
Лок, Фонтенель, Дидрот, Ламот
Гораций, Кикерон, Лукреций
Подробно проанализировать творчество перечисленных Пушкиным авторов в статье, подобной моей, конечно же, невозможно, скажу лишь, что здесь серьёзная, как отмечают исследователи, философская, историческая и публицистическая литература, а не художественные произведения (разве что Вольтер слишком разнопланов, чтобы делать однозначные выводы).
Затем появится другое указание:
Лю<бимых> несколько творений
Он по привычке лишь возил —
Мельмот, Рене, Адольф Констана
( вариант- Творца негодного Жуана
Весь Скот, да два иль три романа)
Здесь мы уже видим современных авторов, вполне читаемых и сейчас (я, по крайней мере, читала всё из этого списка). И, что самое главное, здесь появится чёткая характеристика романов,
В которых отразился век
[И] современный человек
Изображён довольно верно
С своей безнравственной душой
[Често]любивый и [сухой]
Мечтанью преданной безмерно
С мятежным сумрачным умом —
Лиющий <?> хладный яд кругом.
Затем Пушкин ещё раз изменит это указание:
Певца Гяура и Жуана
Да с ним ещё два-три романа…
Упоминание об изображении «современного человека» сразу исключает романы В.Скотта и «готический» роман «Мельмот-скиталец» Ч.Метьюрина. Что же остаётся, помимо произведений Байрона?
В первую очередь должен быть назван роман Б.Констана «Адольф» не только потому, что был он указан в ранних вариантах.
1 января 1830 года в № 1 «Литературной газеты» в отделе «Смесь» была напечатана (правда, без подписи) заметка Пушкина, сообщающая: «Князь Вяземский перевёл и скоро напечатает славный роман Бенж. Констана. «Адольф» принадлежит к числу двух или трёх романов,
В которых отразился век…»
Далее цитата дана полностью, да ещё и со сноской «Евг. Онегин, гл. VII». Любопытно, что сама глава появится в печати чуть позже - 18 марта того же года. Если перевод Вяземского вышел в свет только в 1831 году (с посвящением Пушкину), то в оригинале роман был опубликован в 1816-м и, естественно, во время действия «Онегина» был новинкой (кстати, об «Адольфе» будет рассуждать и героиня «Романа в письмах»).
Чтение книг Онегина для Татьяны – это переосмысление всего, ведь поначалу она просто потрясена тем, что оказалась в доме того, кого продолжает любить (снова посылаю привет защитникам английского фильма!):
И в молчаливом кабинете,
Забыв на время всё на свете,
Осталась наконец одна,
И долго плакала она.
Я уже писала, что первоначально Пушкин собирался дать в руки героине «Дневник» Онегина, при чтении которого она должна была ближе познакомиться с характером Евгения. Но затем, отказавшись от этой мысли, Пушкин делает, на мой взгляд, значительно более интересный ход, предоставив Татьяне возможность сделать выводы о характере героя через его круг чтения. Пушкин подробнейшим образом охарактеризует манеру чтения Евгения:
Хранили многие страницы
Отметку резкую ногтей;
Глаза внимательной девицы
Устремлены на них живей.
Татьяна видит с трепетаньем,
Какою мыслью, замечаньем
Бывал Онегин поражён,
В чем молча соглашался он.
На их полях она встречает
Черты его карандаша.
Везде Онегина душа
Себя невольно выражает
То кратким словом, то крестом,
То вопросительным крючком.
Удивительно ли, что, знакомясь с совершенно неизвестными ей доселе авторами и героями,
… начинает понемногу
Моя Татьяна понимать
Теперь яснее — слава Богу —
Того, по ком она вздыхать
Осуждена судьбою властной:
Я не буду пересказывать роман Констана (в отличие от той же «Новой Элоизы», он вполне «читабелен» и в наше время, и к тому же весьма краток, поэтому желающих отсылаю к первоисточнику), скажу лишь, что, наверное, Татьяну не мог оставить равнодушным герой его, так и не сделавший «никакого употребления из свободы, обретённой ценой стольких горестей и слёз». Это, как ей представляется, и о нём и об Онегине сказано:
Мечтанью преданной безмерно,
С его озлобленным умом,
Кипящим в действии пустом…
Многие из моих комментаторов не согласились с мнением Белинского, что ум Татьяны «спал», хотя мне оно представляется верным: ей просто не было нужды задумываться о чём-либо, не связанным с простой и мирной её жизнью. Теперь, когда «ей открылся мир иной», она будто проснулась. Но правильный ли вывод делает она сейчас?
Что ж он? Ужели подражанье,
Ничтожный призрак, иль еще
Москвич в Гарольдовом плаще,
Чужих причуд истолкованье,
Слов модных полный лексикон?..
Уж не пародия ли он?
Опасения героини понять, конечно, можно, но на своём пути познания она сделала лишь первый шаг. Не исцелившись от любви к Онегину (это, видимо, невозможно), она внутренне уже готова к переменам в своей судьбе…
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал.
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь
"Оглавление" всех статей, посвящённых "Евгению Онегину", - здесь
Навигатор по всему каналу здесь
