В 336 году Рим и Персия в очередной раз не поделили своего переходящего вассала - Армению, и шахиншах Шапур II пошёл на неё войной. Решающее сражение той не первой и не последней и в общем весьма заурядной войны развернулось у подножья Арагаца, а особо отличился в нём нахарар (князь) Ваган Аматуни, в награду получивший себе в удел Арагацотн. Той битве, кажется, посвящён высокий обелиск на трассе Ереван-Гюмри в нескольких километрах западнее Аштарака. Он стоит где-то недалеко от развилки - налево, то есть вниз, Ошакан, а направо, то есть в гору, дорога на Амберд:
Ошакан - крупное село (5,9 тыс. жителей) в 5 километрах от Аштарака ниже по реке Касах, на въезде со стороны областного центра встречающее сталинским зданием винзавода. Одно из ближайших сёл называется Воскеат - как и сорт белого винограда, выведенный здесь ещё при Урарту :
На центральной улице Ошакан даже не кажется селом - скорее, небольшой городок, и кабы ни дата "1926" на типично дореволюционного вида фасаде, я бы даже заподозрил, что уездный:
Нет, просто армяне строили в таком стиле и десяток лет после революции, пока Александра Таманян в Ереване придумывал армянской архитектуре новое лицо .
С русской традицией соседствует персидская - до присоединения к России армянские города и крупные сёла имели типично ближневосточный вид с глухими глиняными фасадами и резными дверями мощных ворот:
На карте Ошакан выглядит "пончиком" - его кварталы опоясывают подножье лысого холма Диди-Конд (встречал так же название Шерш-Блур), на вершине которого ещё в 8 веке до нашей эры была построена небольшая урартийская крепость. Меняя хозяев она простояла порядка 1500 лет, и в 336 году стала замком Ваана Аматуни. А благодаря его потомкам Ошакан сделался одним из самых священных мест армянского народа, как Хор-Вирап или Эчмиадзин . Те были связаны с судьбой крестителя армян Григория Просветителя, а рядом с замком Аматуни в 440 году нашёл вечный покой их друг семьи Месроп Маштоци:
Сын богатого крестьянина из земли Тарон, что к западу от озера Ван, у нынешнего турецкого Муша, в юности Месроп выучился в школе, овладев персидским, сирийским, арамейским и греческим языками. Вскоре полиглота призвали писарем в столичный Двин, в войско царя Хосрова V. Но оружие не смогло защитить Армению от двух сверхдержав, и служа в армии, Масроп Маштоц видел немало проигранных битв, а затем и вовсе раздел Армении 387 года между Персией и Римом.
Писарь постригся в монахи и ушёл в Гохтн, восток нынешней Нахичевани, надеясь проповедовать христианство по-прежнему многочисленным армянским язычникам в горах Зангезура. Там он быстро столкнулся с необходимостью перевода Библии на родной язык, которая в свою очередь потянула за собой другую идею: ни одна из известных Маштоцу азбук не передавала всей армянской фонетики. Значит, - рассудил Маштоц, - армянам нужен свой алфавит, который к тому же защитит их от растворения в более могучих державах.
В чём и убедил монах армянских иерархов, вернувшись в Вагаршапат. Надо заметить, о том, как писали армяне в древности, единого мнения нет - то ли они с самого начала пользовались то греческой, то арамейской, то ассирийской письменностью, из которых после Крещения официальной стала первая, то ли имели свой алфавит, опять же отвергнутый после Крещения.
По крайней мере именно восстановленным древнеармянским алфавитом некоторые исследователи считают Данииловы письмена , присланные в 404 году армянскому царю сирийским епископом Даниилом. По другой версии письмена были всего лишь адаптацией арамейского, и это кажется мне более правдоподобным: считанные месяцы помучившись с "данилицей", армянское духовенство поняло, что ЭТИМ пользоваться нереально!
В последующие несколько лет Месроп проделал поистине грандиозную работу, фактически став первым в мире полевым лингвистом. Он объехал всю Армению, детально изучив её весьма разнородные говоры, совершил экспедицию в Месапотамию и Сирию в поисках утраченного древнеармянского алфавита, опрашивал всяческих учёных да мудрецов, долгие месяцы корпел в библиотеках Эдессы, обобщал опыты греческого, среднеперсидского и даже эфиопского письма, внешнее сходство которого с армянским и ныне отмечают многие путешественники.
Маштоц задался целью создать подлинно национальный алфавит без буквосочетаний и надстрочных знаков, идеальный для своего языка и не подходящий для других языков. Но по ходу работы он просто стал крупнейшим в тогдашнем мире лингвистом, и производство алфавитов в итоге поставил на поток. В 405 году Маштоц одарил новой азбукой родную Армению, десятилетие спустя - Грузию (с чем, впрочем, многие грузины не согласны), а в 420 ещё и Кавказскую Албанию, то есть прото-Азербайджан. Алфавит последней, правда, в мусульманские эпохи был утрачен вместе с языками, а вот армянский алфавит оказался одним из самых совершенных в истории - со своими 38 знаками он остаётся почти неизменным уже 1600 лет.
Сам же Маштоц ещё основал первую армянскую семинарию в Вагаршапате, почти что стал католикосом (а фактически был его врио), всё-таки перевёл на армянский Библию, а под старость лет под давлением людей сасанидского шаха был вынужден покинуть столицу. Приютили старого учителя князья Аматуни в своём Ошакане, и хотя умер Маштоц во время поездки в Вагаршапат, здесь, под холмом Диди-Конд он был похоронен.
Старый купольный храм над его могилой время не пощадило, и лишь в 1875-76 годах на его месте были построены нынешние церковь и школа. Храм Сурб-Месроп имеет совершенно необычную композицию "антикирхи" с башней-колоколней не над входом, а над алтарём. Построенная в 1884 году, вероятно она воспроизводит облик раннехристианских башен-мартириев, стояшвих некогда в Вагаршапате над могилами крестителей Армении.
Небольшой обелиск с армянским алфавитом был на одном из прошлых кадров. Ещё два алфавита - непосредственно в церкви, на её резной входной двери и на стеле у спуска в крипту Месропа под алтарём:
Церковный зал куда больше напоминает немецкие кирхи, чем раннехристианские базилики:
А над входом - совершенно удивительная фреска. Чем удивительная? Ну хотя бы тем, что написана была в 1960 году! Ведь учиться, учиться и учиться завещал ещё дедушка Ленин, и не как храм, а как мемориал на могиле просветителя церковь Сурб-Месроп действовала и в советское время. В окне - четвёртый алфавит:
К церкви примыкает школа имени Месропа:
Примечательная ещё и тем, что в 1915-19 годах служила интернатом для сирот геноцида армян в Османской империи:
От школы впечатляет вид на серпантин, ныряющий в по-прежнему глубокий каньон Касаха:
К одному из нескольких на десяток километров русла старинному мосту (1706):
И народным часовенкам в скалах:
С другой стороны - памятник Месропу Маштоци (1962), куда в начале сентября торжественно привозят школьников со всей Армении разучивать первую букву. Да, и это уже пятый алфавит!
За школой - высохшие клумбы в деревянных кадках:
На месте урартийской крепости и замка Аматуни теперь церковь Сурб-Григор совершенно неясного возраста:
Выше сельских кварталов подножье Диди-Конда опоясывает огромное старое кладбище:
Куда пошли мы посмотреть на тух-манук - святилище Чёрного Отрока. Это не имя собственное, а древний народный культ, местами которого могли быть как часовня или хачкар, так и дерево или камень. Тух-Манука отождествляют с Ваганом, божеством огня, грома и войны в дохристианской Армении, но отроком со смуглой кожей изображается и индийский Кришна! Словом, культ тух-манука явно уходит корнями куда-то глубоко в религию древних ариев, и загадкой остаётся лишь то, почему Чёрный Отрок пережил всех прочих богов. Как бы то ни было, для армянских крестьян он был народным заступником, к нему ходили попросить исцеления от болезней, и как на степных обах, оставляли символические дары.
Впрочем, местные на вопрос, что это, не задумываясь ответили - "часовня", но вместе с тем покосились на меня как-то нехорошо, словно помнили о древнем культе, но постеснялись говорить. С виду тух-мануки - действительно просто заброшенные часовни, внутри которых богатые "народные алтари":
По левую руку с кладбища открывается вид на "антикирху" Святого Месропа:
Справа - на цепляющий облака Арагац:
