Вот и начались первые теплые весенние деньки. Скоро деревья раскинут свои зеленые листья, а уставшие за зиму люди потянутся на дачи приводить в порядок свои скромные земельные участки и жарить шашлыки. Тем более, и выходных в первые дни мая у нас предостаточно. Например, 9 мая - День Победы, праздник, по прошествии лет потерявший тот горький вкус, с каким он был создан. Наше поколение и нынешние школьники уже не до конца понимают, в чем истинная суть ежегодного празднования столь далекой Победы. Да, все мы помним общие рассказы из курса истории о ходе войны, о зверствах фашизма, о жертвах советского народа. Но то зачастую скучные школьные уроки. Я же хочу на примере одного города, стертого оккупационными немецкими войсками за годы Великой Отечественной Войны практически в пыль, уничтоженного до фундамента домов, в которых все равно уже некому было бы жить, напомнить о том, почему так важно не забывать, что такое День Победы и как он важен для каждого, ведь подобные зверства нельзя повторять. Ну что ж, здравствуй прекрасный Витебск начала 40-х годов, населенный белорусами, русскими и евреями, один из старейших городов Белорусской ССР.
На момент начала войны моей бабушке было 11 лет, и жила она вместе с семьей в окрестностях Витебска. Их дом был типичным для крестьян того времени, хотя может и чуть богаче, ведь ее отец (мой прадед) служил на железной дороге и получал довольно неплохую зарплату. Его жена (моя прабабушка) в то время работала в поле и следила за хозяйством, где старшая дочь (моя бабушка) уже была активной помощницей в уходе за своим младшим братом, которому на тот момент было около 2х лет. Сам Витебск в те годы процветал: советская власть активно открывала в нем производства, создавая рабочие места, а также делала все для увеличения числа образованных граждан (создавались ВУЗы, росло количество школ, в том числе тех, где обучение велось на двух языках - русском и белорусском).
Нападение фашистских войск и оккупация
Сразу после нападения фашистской Германии на СССР в городе была объявлена мобилизация в Красную Армию.
3 июля в Витебске и области началась эвакуация промышленных предприятий на восток СССР. Было эвакуировано 37 основных предприятий города. В тыл страны ушли 2500 вагонов с оборудованием и готовой продукцией. С имуществом предприятий эвакуировались и их рабочие. В то же время, многим гражданским не удалось эвакуироваться из города из-за слухов о скором конце войны, запрете на выезд или по другим причинам. Так, семья моей бабушки тоже должна была попасть в эвакуацию: вместе со своими скромными пожитками прадед усадил их в поезд, уезжавший на Москву. Но по трагическому стечению обстоятельств именно этот поезд был атакован немецкими самолетами прямо на выезде из города, единственный снаряд попал ровно в локомотив, так что бабушка вместе с матерью и братом выжили, но вернулись домой пешком в течение суток. Это был последний день, когда у них была возможность уехать из Витебска.
Эвакуация продолжалась до 9 июля. По директивам советских властей, всё, что не могли или не успели вывезти подлежало уничтожению. Руководствуясь тактикой выжженной земли, Витебск планомерно уничтожали: вначале сжигали базы воинских частей, а потом и здания в центре города. К приходу фашистских войск город пылал, были взорваны мосты через Двину и другие жизненно важные объекты.
После захвата Витебска в нём была провозглашена новая власть и установлен оккупационный режим. Горожанам были выданы специальные пропуска, в городе введен комендантский час и всеобщая трудовая повинность.
Высшие и средние учебные заведения были закрыты, работали только начальные и ремесленные школы.
Моя бабушка училась в белорусской школе, и русского языка на тот момент не знала. Первые два года оккупации она и другие дети окрестных домов, кто остался жив после бомбежек и у кого были силы в отсутствии нормального питания, продолжали ходить в школу.
В 1941 году в Витебске 2-3 раза в неделю на русском и белорусском языках выходила газета «Витебские ведомости» (тираж от 3 до 7 тыс. экземпляров). Газета являлась официальным печатным органом Витебской управы. С 1942 года, с 45 номера, она стала выходить под названием «Новый путь». К газете выходили еженедельные приложения: «Беларуская старонка» (на белорусском языке), «Женский листок», «Юному читателю». Издавались журналы «Беларус на страже», «Вольный пахарь» и другие.
Немецкие власти возобновили церковную жизнь. На Соборе в марте 1942 года было решено создать 6 белорусских православных епархий, и среди них — Витебскую. Епископом Витебским и Полоцким стал архимандрит Афанасий (А. В. Мартос). На территории епархии действовали 30 храмов.
По мере отдаления фронта и укрепления позиций военные оккупационные органы власти должны были передавать свои полномочия гражданским оккупационным властям, но в Витебской области этого не произошло, поскольку ее «восточная» часть весь период оккупации находилась либо в зоне боевых действий, либо в составе оперативного тыла группы армий «Центр». При командующем тыловым районом и охранными войсками группы армий «Центр» был сформирован штаб.
Кроме военных органов управления в Витебске были созданы районная и городская управы — органы местного самоуправления, которые подчинялись комендатуре. Во главе городской управы стоял бургомистр, которым был белорусский националист и агент абвера Всеволод Родько (Родзька).
В сельской местности были созданы волостные управы (бывшие сельсоветы), которым подчинялись сельские общины (созданные на базе колхозов). В каждой деревне назначался представитель — староста, который подчинялся волостной управе. Так, в районе, где жила моя бабушка, старостой был назначен пожилой немец, котрого спустя полгода убили партизаны. После этого его пост занял один из местных жителей, перешедших на сторону немецких оккупантов, и о его зверствах над жителями можно написать отдельную статью.
Убийства евреев начались с первых дней оккупации. 25 июля 1941 года в квартале, где расположен клуб металлистов было создано еврейское гетто. С июля по декабрь 1941 года в Иловском (Туловском) овраге (на восточной окраине города) уничтожено до 20 000 евреев. Расстрелы еврейских граждан также проводились на еврейском Староулановичском кладбище и в др. местах города.
Бабушка хорошо помнила, как уводили евреев. Они собирали свои вещи и украшения в чемоданы, одевали красиво детей и почему-то совершенно не сопротивлялись. Их вели строем по центральным улицам Витебска без надзора и автоматчиков. Кто-то из толпы кричал им, чтоб те хотя бы спасали детей, но вряд ли они тогда осознавали происходящее. Никто из евреев, с кем была знакома моя бабушка, после войны не вернулся в Витебск.
В начале 1942 года в Витебске началась вербовочная кампания. Была развёрнута широкая пропагандистская акция, которая имела успех. Публиковались заманчивые предложения в газете «Новый путь», горожанам показывали кинохронику о жизни в Германии. Первоначально вербовка на работу в Германию велась на добровольной основе. Каждый согласившийся на такую работу проходил медосмотр и полицейскую проверку. Семье работника ежемесячно выдавалась денежная помощь 130—150 рублей, сельчанам помогали в обработке земли. Работники могли переписываться с родными по почте.
Данных о том, сколько человек добровольно отправились в Германию, нет. Однако, число добровольцев было значительно ниже необходимых немцам работников. Поэтому фашисты стали насильственно принуждать население к отправке в Германию. Делалось это часто с помощью массовых облав: оцеплялись городские кварталы, рынки, вокзалы, сёла и др. Людей массово захватывали во время карательных операций против партизан. Захваченных отправляли сначала в рабочий лагерь, а затем в товарных вагонах в Германию.
Помимо этого, с 1941 года в местах скопления людей проводились облавы молодых девушек, которых после увозили в публичные дома для увеселения немецких солдат. Бабушка с ужасом вспоминала, как она в свои 12 лет убегала от такой облавы. Одной из ее одноклассниц не удалось спрятаться, и ее увезли вместе с другими девушками за пределы города. Дальнейшая судьба той девушки неизвестна.
Попавшие в Германию рабочие часто содержались в специальных лагерях, где их держали впроголодь в плохих условиях. Семьи нередко разъединяли. При этом, рабочим платили, в среднем 60% от платы за аналогичный труд немецкому рабочему. Измождённых выживших людей возвращали на Родину.
Известно, что с 1 мая до 1 августа 1942 года из Витебска на работу было отправлено 5039 человек. Всего с территории Витебской области угнано в Германию 68 434 человек (мужчин — 33 870, женщин — 34 564, детей — 341).
Семья моей бабушки и она сама были угнаны в Польшу в концлагерь перед самым наступлением советских войск на Витебск. В те дни немцы активно заметали следы своих зверств, а все работоспособное население угоняли на запад, чтоб в дальнейшем отобрать выживших для работ в восточной Германии. Именно так и произошло с бабушкой: ее вместе с матерью и братом из лагеря забрал немец - крестьянин, у которого они в дальнейшем работали в поле (конечно, не за деньги, а за объедки) вплоть до прихода освободительных войск. Остальных же, кого не взяли на работы, уничтожили в концлагерных газовых камерах.
Освобождение Витебска и то, что от него осталось
Город освободили в ходе Витебско-Оршанской операции войска 43-й и 6-й гвардейской армий 1-го Прибалтийского фронта и 39-й и 5-й армий 3-го Белорусского фронта. Особенно отличилась в боях 158-я стрелковая дивизия 84-го корпуса 39-й армии.
Бои за город шли около полутора суток: начались на исходе 24 июня на восточной окраине Витебска, а утром 26 июня населенный пункт был освобожден. Красноармейцы захватили много пленных и оружия, 52 склада с военным имуществом.
Перед освобождением в городе несколько дней стояла вонь. Немцы заметали свои следы злодеяний. Они жгли трупы евреев в Иловском овраге и замученных и расстрелянных партизан и подпольщиков. Валил страшный дым. Ветер как раз дул на город. Дышать было нечем, рвало от этого воздуха, – отмечала Валентина Николаевна Кульбеева - партизанская связная, уроженка Витебска.
Город был сильно разрушен. Сохранились лишь 7% предвоенного жилого фонда. На момент освобождения в городе осталось только 118 жителей от не менее 180 тысяч довоенного населения (захваченная Красной Армией в 1944 году, картотека паспортного стола по г. Витебску насчитывала 27 683 карточки).
Вскоре после войны Витебск посетили представители союзников — американцы. Увидев разрушенные улицы города, они выразили мнение о невозможности его восстановления:
Это мертвый город. Ему пришел конец. Нет такой силы, которая вернула бы ему жизнь.
Однако, жители стали возвращаться в город. 1 июля 1944 года в нём уже числилось 1826 человек. С июля 1944 года по май 1945 года население города выросло с 4 553 до 50 695 человек.
Моя бабушка так вспоминала возвращение в Витебск: улицы были разрушены, людей не было, вообще не было. Можно было пройти пешком от центра до вокзала и не встретить никого (это где-то 30 минут спокойным шагом). Из моего класса в живых остались я и еще один мальчик. Всех выживших детей нашего возраста собрали в один единственный класс на весь Витебск. Уроки велись на русском языке, и я их плохо понимала. Живых белорусско-говорящих учителей в Витебске не осталось.
Сразу после освобождения город начали восстанавливать. Жители разминировали и расчищали улицы, ремонтировали здания. В конце июня им помогали и красноармейцы.
Сейчас Витебск - это цветущий город Белоруссии, где заново отстроили весь центр, восстановили старые храмы, а фестиваль "Славянский Базар" ежегодно собирает в Витебске тысячи туристов.
До смерти бабушки мне удавалось довольно часто приезжать погостить в Витебск, и я всем сердцем люблю этот прекрасный город, в котором кроме памятников и мемориальных табличек ничто сейчас не выдает мертвый вымерший клочок земли, отбитый более полувека назад у немцев советскими солдатами.
И в завершении статьи хочу процитировать слова моей бабушки - узницы концлагеря, пережившей оккупацию Витебска: "Хорошо, что живем. Лишь бы не было войны".
Спасибо!
Другие статьи из цикла "Ужасы войны":
Дахау - лагерь смерти в сердце Германии, где дым от печей накрывал город.
