«Весь внутренний мир Татьяны заключался в жажде любви; ничто другое не говорило её душе; ум её спал», - так писал о героине романа В.Г.Белинский, и, думается, в этом был совершенно прав.
Давно её воображенье,
Сгорая негой и тоской,
Алкало пищи роковой;
Давно сердечное томленье
Теснило ей младую грудь;
Душа ждала… кого-нибудь…
«Жажда любви»… А о чём ещё могла мечтать юная девушка в те годы? К тому же не будем забывать, что Татьяна живёт «в глуши забытого селенья» и абсолютно не знакома со светской жизнью и её условностями.
Как она росла? В статье об Ольге я приводила пропущенные впоследствии автором строки про то, что в воспитании сестёр не участвовали
Ни дура англинской породы,
Ни своенравная мамзель.
Однако своё письмо Татьяна пишет по-французски.
Она по-русски плохо знала,
Журналов наших не читала
И выражалася с трудом
На языке своем родном,
Итак, писала по-французски…
Все комментаторы указывают, что «выражалася с трудом на языке своем родном» значит не неумение говорить по-русски вообще, а просто владение русской речью на чисто бытовом уровне. А вот для выражения тончайших оттенков чувств был ей, видимо, нужен именно французский письменный стиль, и это не вина Татьяны, а беда её, как и многих в ту пору… И поэт подтвердит:
Что делать! повторяю вновь:
Доныне дамская любовь
Не изъяснялася по-русски.
Меня же сейчас интересует другое: раз Татьяна настолько хорошо знала французский язык, что сумела написать
Письмо, где сердце говорит,
Где все наруже, все на воле, - значит, всё же языку её неплохо научили в детстве, и следовательно, без гувернантки тут не обошлось. Почему же Пушкин не упоминает о ней? Да, думаю, просто потому, что её влияние ограничилось только хорошим знанием языка.
А в остальном Татьяна была воспитана на «страшных рассказах зимою в темноте ночей» да на чтении романов.
И вот тут пришла пора ответить на один вполне резонный вопрос, заданный комментатором (вовремя не ответила, рассчитывая вернуться к нему позже): «А действительно, где Татьяна брала книги? Из глухой псковской деревни начала XIX века в книжную лавку не сбегаешь». Всё справедливо. Но для себя представляю вот так, хотя и не рискну утверждать это безапелляционно.
Во-первых, видимо, существовали некие продавцы книг, кочующие по деревням. Вспомним:
Сие глубокое творенье [Мартына Задеку]
Завез кочующий купец
Однажды к ним в уединенье
И для Татьяны наконец
Его с разрозненной «Мальвиной»
Он уступил за три с полтиной,
В придачу взяв ещё за них
Собранье басен площадных,
Грамматику, две Петриады
Да Мармонтеля третий том.
Стало быть, был какой-то своеобразный «книгообмен» между помещиками.
Во-вторых, давайте посмотрим, какие книги читала Татьяна:
Она влюблялася в обманы
И Ричардсона и Руссо.
Затем она будет «воображаться героиной
Своих возлюбленных творцов,
Кларисой, Юлией, Дельфиной»…
И, наконец, её любимые герои:
Любовник Юлии Вольмар,
Малек-Адель и де Линар,
И Вертер, мученик мятежный,
И бесподобный Грандисон ,
Который нам наводит сон.
А теперь небольшая справка. Это ведь только больная фантазия семейки Файнсов заставила Онегина в аглицком фильме предлагать Татьяне как новинку («только что прислали!») «Новую Элоизу» Ж.-Ж.Руссо, вышедшую в свет за шестьдесят лет до начала действия нашего романа.
Среди любимых книг Татьяны нет ни одного современного ей романа! Она познакомится с книгами,
В которых отразился век
И современный человек
Изображён довольно верно,
лишь посетив имение Онегина после его отъезда. Что же она читает пока? Пушкин пояснит: «Юлия Вольмар — Новая Элоиза. Малек-Адель — герой посредственного романа M-me Cottin. Густав де Линар — герой прелестной повести баронессы Крюднер». А мы посмотрим на даты. «Новая Элоиза», где действует «любовник Юлии Вольмар», вышла в свет в 1761 году, на русском языке была напечатана в 1769 -м. Пресловутая «Кларисса, или История молодой леди» (о её оценке Пушкиным я писала здесь) была написана С.Ричардсоном в 1748 году, его же «История сэра Чарльза Грандисона» («бесподобный Грандисон» ) – в 1753-м (кстати: это именно «Грандисона» читает с таким «выражением» лакей мамаши Анненковой в «Звезде пленительного счастья»). «Страдания юного Вертера» И.-В.Гёте появились на свет Божий в 1774 году. Самые «свежие» романы из упомянутых – это «Дельфина» Ж. де Сталь (1802 год), «Валери, или Письма Гюстава де Линара к Эрнесту де-Г.» Ю.Крюднер – 1803 и «Матильда, или Крестовые походы» М.Коттен, где герой Малек-Адель, - 1805 год. Однако тоже, как видим, не новинки.
Это те книги, которые у Татьяны «дремали до утра под подушкой». Как они попали к ней? Ричардсон и Руссо, видимо, были привезены ещё маменькой (она же «была сама от Ричардсона без ума», хоть и не очень-то читала), другие, надо думать, завезены, как и Мартын Задека…
Пушкин подчеркнёт, какие герои действуют в этих книгах:
Свой слог на важный лад настроя,
Бывало, пламенный творец
Являл нам своего героя
Как совершенства образец.
Он одарял предмет любимый,
Всегда неправедно гонимый,
Душой чувствительной, умом
И привлекательным лицом.
Питая жар чистейшей страсти,
Всегда восторженный герой
Готов был жертвовать собой…
Сейчас, конечно, этих героев трудно воспринимать так, как относились к ним в давние времена (помню, каких усилий стоило мне прочитать «Новую Элоизу»), даже не в пушкинские – это о них ведь сказано им:
Роман классической, старинный,
Отменно длинный, длинный, длинный,
Нравоучительный и чинный,
Без романтических затей.
Но Татьяна других книг просто не знает! И можно ли удивляться, что, когда она встретит, как ей покажется, необыкновенного, ни на кого из окружающих её не похожего героя, то для «мечтательницы нежной» все
Счастливой силою мечтанья
Одушевленные созданья…
...В единый образ облеклись,
В одном Онегине слились.
Ведь совершенно ясно, что Татьяна любит не Онегина – она влюблена в созданного в её воображении героя. Как это типично для героинь нашей литературы – вспомним, кстати, и Софью Фамусову, «выдумавшую» себе Молчалина! И Пушкин недаром заметит:
Но наш герой, кто б ни был он,
Уж верно был не Грандисон (Грандисон был представлен автором как «идеальный джентльмен»)
Автор с самого начала укажет, что счастья эта любовь героине не принесёт:
Татьяна, милая Татьяна!
С тобой теперь я слёзы лью;
Ты в руки модного тирана
Уж отдала судьбу свою.
Погибнешь, милая; но прежде
Ты в ослепительной надежде
Блаженство тёмное зовёшь,
Ты негу жизни узнаёшь,
Ты пьёшь волшебный яд желаний,
Тебя преследуют мечты:
Везде воображаешь ты
Приюты счастливых свиданий;
Везде, везде перед тобой
Твой искуситель роковой.
Продолжение следует…
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал.
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь
"Оглавление" всех статей, посвящённых "Евгению Онегину", - здесь
Навигатор по всему каналу здесь
