Дядя Ваня уже не спал. Он лежал на соломенном тюфяке и отгонял надоедливую муху. Там, в коровнике, что-то дзинькало так знакомо и осторожно... Дядя Ваня закрыл глаза. Казалось, что он лежит дома, за окном предутренняя синь, а на кухне Леночка суетиться и старается не шуметь, для него старается, любимая... Потом подойдёт к кровати, погладит его по спине и скажет ласково "Ва-ань, просыпайся, пора уже". Он её, мягкую, в охапку и к себе под одеяло - ещё чуть-чуть понежиться.
За стенкой вяло перетаптывались коровы, потом донеслось протяжное мычание. "Зорьку чуют" - подумал дядя Ваня и ещё немного подремал, убаюканный прошлым.
Он гнал коров на выпас привычным маршрутом. Роса, словно алмазы, собралась на травах и преломляла солнечные лучи. Круто уходила вниз дорога, коровы поднимали с неё серую пыль. Сколько этой пыли ни виться в воздухе, всё равно осядет назад. И сколько бы он, дядя Ваня, ни ворошил прошлое, оно - пыль на дороге настоящего: поднимется столбом, разбередит раны и рассеется, как дымка. Нет его. Растаяло. Прошло... Только сердце ноет, в нём и ушедшее, и теперешнее отзываются всегда настоящей болью.
Солнце поднималось всё выше. Сидя под дряхлым тополем, дядя Ваня увидел спускавшуюся с холма полную бабью фигуру. Наташка идёт. Сказал же не ходить сюда больше! Не понимает баба человеческой речи! Запыхавшаяся Наталья, довольно зрелая женщина с пугливыми оленьими глазками, робко подходит и садится рядом.
— Вот, Вань, покушать тебе принесла, - протягивает она ему пакет, - там суп в баночке, а то как без жидкого? Ещё котлетки...
— Не надо мне ничего! - вспылил дядя Ваня,- сказал же не приходить!
— Ну ладно тебе! Будет уже... Ну сколько раз прощения просила. Клянусь, больше никогда, никогда твою жену вспоминать не буду. Пусть земля ей будет пухом!
Дядя Ваня отвернулся. Дня 4 назад Наталья в запале посмела упомянуть Лену: «Ленку свою ты всё жалел, на руках носил, а со мной, как с соседкой живёшь. А я тоже люб_ви хочу, Вань, люб_ви и заботы! Её нет давно, а я вот она, живая!».
Его тогда словно кипятком ошпарило, но он даже не повернулся к ней от телевизора. А перед Натальей словно зажёгся зелёный цвет и всё, что накопилось за два года, высказала: не лю_бит он её, не ценит, и смотрит не так, и относится с небрежностью, и жить так больше мочи нет...
— Ну и не живи!!! - дядя Ваня вскочил с кресла, в бешенстве отшвыривая пульт.
Прибор долетел до шкафа и, шмякнувшись, разлетелся на части. Наталья попятилась.
— Я тебе разве люб_ви когда-то обещал?! Какая тебе люб0вь уже, старой мымре?! Раньше надо было люб0вь искать, а то сначала наш_ляются, а потом им люб0вь подавай в 45 лет!
— Так я ж тебя всю жизнь и любила... - робко вставила Наталья, держась за сердце. Полная гру_дь тяжело колыхалась от подступающего плача.
— А я не просил! - он стукнул кулаком о дверной косяк, - Нет во мне больше ничего, понимаешь, нет! Всё выжжено вот здесь, всё!
Дядя Ваня потрясал футболкой на груди и скупые мужские слёзы навернулись на глаза. Его голос внезапно стал сдавленным, стонущим, пропитанным такой болью, что по телу Натальи пробежала дрожь.
— На том пепелище, что от моего дома остался, пропала моя душа, рассыпалась, припорошила собою то место, где Лену с Маричкой нашли, чтоб ни ветер, ни дождь, ни снег не тревожили их. Понимаешь, чтоб вороны не клевали... Я как подумаю, что они прилетают туда, чёрные, и клюют опалённые клочки платьица моей дочурки...
Горячие, горькие слёзы брызнули из глаз дяди Вани. Он оттолкнул едва дышащую Наталью и ушёл, в чём был, на ферму. Уже второй год он пасёт коров, а до трагедии работал на заводе резчиком стекла. Но сломался дядя Ваня, запил, выгнали.
— Вань, приходи домой... - просит его Наталья, - исхудал ты, полно уж.
Дядя Ваня молчал и посасывал сладковатую былинку. Конечно, он отошёл за эти дни, успокоился и теперь в душе стыдился за тот эпизод. Всё-таки неплохая Наталья женщина и ни в чём не виновата. Он как бирюк, а она всё равно старается склеить его разбитое сердце. Только пуст он, и хотел бы наполниться, да не знает как. И вот сейчас не может заставить себя пойти ей навстречу. Она тянет к нему руки, просит: "Ухватись, доверься...", а он быком упирается... Испортился ты, дядя Ваня, - думает он про себя.
Наталья ушла, оставив ему пакет с обедом. Он наблюдал за её удаляющейся фигурой, сникшей и потерянной, и в нём разросталась жалость. Грузные коровы, не спеша, щипали траву. В кронах деревьев птицы вили гнёзда. Жизнь продолжается, несмотря ни на что, в том числе и на смерть.
Дядя Ваня открыл пакет. Как вкусно готовит Наталья, с душой! Никогда, ни на один день не утихнут его раны. Им суждено кровоточить до последнего дяди Ваниного дня на земле. Он не посмеет иначе, ведь они рядом, вот здесь, в его испепелённой душе. И Наталья рядом, просто рядом... Добрая и глупая, и уже ставшая родной. Только она у него и есть.
— Пришёл... - Наталья застыла посреди двора.
— Поди сюда, Наташ, - тихо произнёс дядя Ваня.
Внутреннее замирая, Наталья подошла. Он взял её за руку:
— Ты прости меня, дурака...
Не найдя больше слов, он обнял её, а потом поце_ловал.
Прошу поставить лайк, если вам понравился мой рассказ. Буду рада узнать о ваших впечатлениях в комментариях.