«Живопись мне казалась каким-то окном, через которое я улетал в другой мир», так говорил Марк Шагал, потому-то, видимо, летящие над городом фигуры так прочно ассоциируются с его именем.
Выставка его работ в музее Новый Иерусалим, что в подмосковной Истре, состоялась на рубеже 2019 и 2020 годов и называлась «Шагал: между небом и землей».
Поскольку в советском детстве я очевидно «переела» классики в виде «Мишек косолапых» (Шучу. Знаю, что они называются «Утро в сосновом лесу»), любое появление на нашей земле бывших запрещенных, неформальных, отрицавшихся или замалчивавшихся ранее художников всегда вызывает мой самый живой интерес.
Три страны играли значительную роль в жизни Шагала, поэтому и работы его приехали на выставку оттуда – из Франции, куда он окончательно перебрался в 1922 году признав, что в России никому не нужен, Беларуси (Витебск), где он родился и провел детство, и России.
На выставке было представлено 239 работ (живопись, графика и гобелены), однако скажу честно, посмотрев всю выставку, я остановилась только на трех картинах, которые и хочу вам показать. Все они - из частных коллекций, а это значит, что вы не сможете в любое время зайти в музей и полюбоваться ими: право владельца, выставлять их или нет. Между тем - это знаковые картины в творчестве мастера.
1. Белла с книгой и вазой с цветами или Белла в Мурийоне, 1926 г., частное собрание.
Белла Розенфельд – любовь всей жизни, рано ушедшая, но бесконечно любимая, хоть он и женился повторно после ее смерти.
В юности она тоже уехала из Витебска в Москву учиться, но познакомились они, тем не менее, в Витебске. По одной версии, они случайно пересеклись и разговорились на мосту над Витьбой. По другой – встретились в гостях у подруги Берты, Теи Брахман.
Очень интересны их воспоминания о первой встрече. Вот, о чем писал Марк:
«Как будто мы давным-давно знакомы и она знает обо мне все: мое детство, мою теперешнюю жизнь и что со мной будет; как будто всегда наблюдала за мной, была где-то рядом, хотя я видел ее в первый раз. И я понял: это моя жена», – вспоминал Шагал.
Вот, что вспоминала Белла в своей книге «Горящие огни»:
«Откуда он взялся? Я его никогда не видела. Он не похож ни на друзей Теиных братьев, ни на кого. Ступает как-то неуверенно. Со сна, что ли? ...Я совсем теряюсь, не знаю, как себя вести. . - Понимаешь, это тот художник. Ну, я тебе говорила. - Тея наконец оживает».
Однако должно пройти еще время, прежде, чем они воссоединятся: его отъезд в Париж в 1910м, затем возвращение через четыре года, и только в июле 1915 они стали, наконец-то, мужем и женой.
Революция смешала все планы: неуверенность, неустроенность, ощущение ненужности новой власти – все это заставило Шагала покинуть родные витебские просторы, устремиться в Европу. Сначала его выставка в Берлине, затем – Париж, опять Париж, бесконечно любимый.
«Париж, ты мой Витебск!» - говорил Шагал.
2. Иерусалимская стена рядом с Вратами Милосердия 1931-1932 гг., частное собрание
Еще одна запавшая в душу работа. Написана в 1931-1932 годах во время пребывания семьи Шагалов в Палестине – на земле своих предков, своей веры. По возвращении в Париж Шагал принимается за иллюстрирование Библии. Насыщенная творческая и устроенная в бытовом отношении жизнь прерывается войной: в 1940м они после долгих колебаний уезжают в США, спасаясь от вошедших на территорию Франции немецких войск.
Спустя три года, в 1944м, Париж освобожден, Белла торопит с возвращением, но вдруг за несколько дней до отъезда ей становится плохо. Стремительно развивающееся вирусное заболевание не дает ей шанса, и она умирает на руках у мужа.
Шагал безутешен: девять месяцев не брал он кистей, развернул все холсты лицом к стене, жизнь для него закончилась.
«В нашей жизни, как и в палитре художника, есть только один цвет, способный дать смысл жизни и искусству – цвет любви», – писал Марк Шагал в своей книге «Моя жизнь».
Но нет, было еще продолжение – и жизни, и творчества, и вот в 1949м он пишет картину-поминание
3. «Часы с синим крылом», 1949 г., частное собрание
С потерей любимой время для художника остановилось: часы стоят. Время замерло, и крыло у часов – только одно, это символично, с одним крылом не полетишь. Возможно, его возлюбленная превратилась в ангела – его можно рассмотреть в нижнем левом углу картины. На заднем фоне изображён ряд домов, укутанных снегом. Ну конечно, это Витебск, родной для обоих, место, где они встретились и были счастливы.
Но Витебск – зимний, ночной, мрачный, без Беллы он и не может быть другим. Эта картина очень интересна, она как зашифрованное послание, ее можно рассматривать очень долго, и я несколько раз возвращалась к ней, пока ходила по залам.
Вообще же, сам факт организации выставки именно в музейном комплексе Нового Иерусалима очень символичен: Шагал, всю жизнь стремившийся в Святую Землю, оказался, пусть и опосредованно, в Иерусалиме Новом, в новом веке, в новой России.
О Новом Иерусалиме - монастыре и музее - читайте здесь: Русская Палестина в подмосковной Истре
Публикации о художественных выставках здесь: #искусство рт
