Акварельные картины любят за то, что они позволяют каждому зрителю побыть «восторженным ребёнком». Охотнее последовать за субъективными ощущениями, а не фактами бытия. Ожидать от каждой новой работы встречи с маленьким чудом.
Эта техника с трудом терпит исправления; сама же обожает подбрасывать сюрпризы в виде неожиданных полутонов и эффектов преломления. И потому зритель прощает художнику-акварелисту отход от фигуративности, если автор частично разменял её на сочетание узнаваемости и достоверности. Ровно так, как и поступает герой нашей статьи.
А вот чего акварель совершенно не прощает, так это противоречивых посылов и спутанного настроения картины.
Дисгармония акварельного произведения ощущается зрителем скорее как прямой обман его ожиданий, нежели как повод разобраться в причинах подсознательного дискомфорта. В изящные переходы оттенков, остроумные метаморфозы геометрии, в темп и ритм произведения не должна проникнуть и малейшая фальшь. Иначе «концерт формы и цвета» попросту не состоится.
Именно поэтому вездесущий постмодерн, давно «оседлавший» грифель и масло, с превеликим трудом завоёвывает стиль прозрачных красок. Акварель «не умеет» оправдываться психологизмом или заражать аудиторию синдромом поиска глубинного смысла. Её либо сразу же чувствуют, верят и принимают, либо — нет.
Художника Игоря Саву и его картины любят, ценят и впускают в сердце всё больше ценителей этой сложной техники в самых разных уголках мира.
Сорокасемилетний уроженец молдавского Котовска сегодня живёт и работает в Риме. Его картины подлинные описания реальности, данной нам в ощущениях. Образно говоря: живописное воплощение философии старика Овидия. «Аквареальность»...
В них зияет бездонное небо и ветер легко гонит прочь облака. Полуденный город теряет свои очертания в мареве жаркого лета. Пейзажи мерцают, и хрупкие тени ложатся поверх отражений и бликов. И только насыщенный цвет кое-где «прижимает» к холсту невесомый сюжет доминантой эмоций.
