Мог бы ли кто-то взломать банковскую систему страны? Какова роль государства в развитии цифровой экономики? Что такое электронный кошелек и зачем он нужен? О том, что стоит за модным понятием «цифровизация», МЛЫН.BY расспросил директора компании LWO , члена Совета по развитию цифровой экономики Олега Кондратенко.
— Сейчас много говорят о цифровой экономике. Когда мы поймем, что план по цифровой экономике действительно реализовался? Есть какие-нибудь точки, по которым можно определить, что все сделано?
— Может ли какая-то система быть построена до конца? Всегда есть развитие. Мы можем достичь каких-то целей, но потом увидим новые.
Что такое цифровизация? Это процесс, когда мы обычные процедуры, бумажные, переводим в цифровой вид, или электронные процедуры переводим на более высокий уровень. И тогда они будут более эффективны, удобны и принесут больше прибыли. Например, когда-то вы пользовались пейджером, потом у вас появился мобильный телефон, в нем мессенджеры и так далее. Это развитие одной и той же структуры. То же самое и с деньгами. Сейчас есть бесконтактные карточки, а мы предлагаем следующий этап — цифровую, электронную карту.
На карте, которая работает в нашей системе «Оплати», даже денег нет. И это огромный плюс, ведь, соответственно, нечего красть. Однако в самой системе есть карточка «Оплати», мастеркард, которой можно рассчитаться. Почему? Потому что у нас в стране сейчас 170 тысяч терминалов, а касс, которые принимают QR-коды, лишь 10 тысяч. Возможно, к концу года будет 30-40 тысяч касс. Если наш человек выезжает за рубеж, ему нужно проводить расчеты. Но если карточка попадет в «нехороший» банкомат, деньги с нее будут украдены. А нашу карточку нельзя сосканировать преступным способом. Ее прикладываешь к терминалу, платеж проходит, но денег не было на карточке и нет. В цифровом мире это возможно.
— Это виртуальная карточка? Как она выглядит?
— В приложении «Оплати» есть возможность совершать платежи по QR и с помощью виртуальной карты. Электронные деньги никогда принципиально не лежат на карте. В момент оплаты задействуется токен карты и сумма перечисляется продавцу товара, не заходя на какие-либо счета, привязанные к карте. И это значит, что с помощью ApplePay или электронного кошелька вашего смартфона вы сможете рассчитаться на любом терминале в мире с поддержкой NFC-функции. Мы это создали для удобства и расширения возможностей. Ведь электронные деньги просто более гибки и эффективны. Там используется белорусская криптография, белорусские системы, а уровень безопасности на высоте.
— События августа. Так называемые киберпартизаны не раз угрожали белорусам блокировкой карт. Насколько защищена наша банковская система? Не кажется ли вам, что эти угрозы нарастают?
— На самом деле ежедневно отражаются тысячи кибератак. Есть специальные роботы, которые в автоматическом режиме атакуют различные системы. При взломе загружается тело вредоносной программы. При необходимости происходят какие-то действия. И надо быть к этому готовым, ставить определенную защиту. Неоднократно возникали ситуации, когда при сомнительной экономии кто-то терял миллионы долларов. У нас более половины рынка в нашей стране работ, связанных с информационной безопасностью, где мы просто занимаемся тестированием банковских систем. Угрозы угрозами, а для нас это просто плановые действия.
Некоторые на годы забывают о безопасности в Сети. Что пограничному наряду надо выйти на службу — помнят, а в киберпространстве, считают, это просто лишнее. Между тем это просто другой тип войны, другое поле действий.
— Захожу я на сайт МВД проверить, нет ли у меня неуплаченных штрафов. Естественно, делаю это со смартфона. В подвале сайта написано, что разработчик ресурса — ваша компания, а еще — что проверить данные в личном кабинете я могу только в десктопной версии. Но ведь большинство жителей страны сегодня заходят в Сеть именно с помощью телефона. Как так?
— Вы правы. Всегда есть договор, в котором указано, какие услуги будут предоставлены. Когда заказчик говорит, что вот это и это ему не надо, — мы бессильны.
— Если сегодня предприятия, чем бы оно ни занималось, даже в таких традиционных отраслях, как железнодорожные перевозки, медицина или сельское хозяйство, нет в «цифре» — через десять лет его просто не будет как бизнеса. Верно?
— Я немножко иначе скажу: предприятие, скорее всего, будет существовать, но хозяева будут другие. Цифровизация — это не дань моде, это инструмент эффективности и масштабной экономии. Тот случай, когда работа на три рубля в итоге поможет сэкономить десятки тысяч.
К нам обращаются либо те, кого уже «ударило», либо те, чей персонал готов воспринимать новое. К сожалению, за последние годы во многих структурах мы видим, что уровень, необходимый для того, чтобы цифровизация реально шла вперед, застыл на одной отметке.
— Интересен опыт Китая в этой сфере.
— Мы апологеты скорее восточной модели развития. Запад придерживается карточек, а Китай — электронных денег и своего приложения. Мы создали наше видение того, что наиболее эффективно, но исходя, скорее, из восточной философии. При этом мы обладаем навыками и знаниями на базе западной парадигмы.
— Как думаете, не надо ли нам создать у себя некоторое подобие китайской модели, которая позволила построить достаточно герметичную систему внутреннего интернета?
— Вы считаете, что если мы закроем интернет, внутри нас не захотят его взломать? Это только кажется. Давайте по всей границе возведем большую бетонную стену. Нам тогда не нужна армия? В цифровом мире все точно так же. Не имеет смысла что-то герметизировать.
— Цифровая экономика — это экономика инноваций. В каких технологических отраслях для Беларуси необходим кардинально иной государственный подход?
— Страна показала правильный и очень взвешенный подход для ПВТ. Не стоит говорить, что мы где-то ошибаемся. Нужно давать людям возможность больше делать, больше работать. Если созданные условия где-то привели к хорошему результату, давайте их расширим на большее количество предприятий, сегментов экономики, и посмотрим, что получится.
Не надо останавливаться. Жизнь не терпит заморозки, жизнь не терпит блокировки.
У нас отличные условия работы, умные люди и умное государство. Когда говорят, что наши чиновники бюрократы, — это неправда. Есть люди, которые могут и хотят, но зачастую им просто трудно. Если человек делает свою работу и в 90 процентах все отлично, а в 10 ошибся, не надо отрубать ему голову за это. Когда будут оценивать по конечному результату, все будет хорошо. Все говорят — дайте больше свободы бизнесменам, а я говорю — дайте больше свободы чиновникам.
— Почему такие технологии, как 5G, искусственный интеллект и квантовые вычисления, перспективны и столь политически чувствительны?
— Они политизированы просто потому, что их сделали таким инструментом. На самом деле это вещи, которые помогают быстрее достичь результата. 5G — более высокая скорость интернета, а значит, данные могут быть переданы стремительно, то есть мы можем принимать в сотни, тысячи, миллионы раз больше информации.
Искусственный интеллект. Если мы обучили робота и позволили алгоритму начать самообучение, мы можем получить неожиданный результат.
Если у нас есть прорывные технологии в вычислениях и стоят суперкомпьютеры, мы можем обрабатывать большие объемы данных за счет Сети.
В итоге, имея все это, те, кто обладает большими объемами данных, например, соцсети, технологические гиганты, начинают просчитывать каждого человека. Если человека можно просчитать — его можно прогнозировать, а значит, понимать, какой инструмент к нему применить, чтобы изменить его поведение. И если мы можем изменить поведение — можем управлять массами людей. А вот это все вместе становится инструментом политического управления.
Самое страшное зачастую — это безразличие людей, которые могут принимать решения. Когда кто-то говорит, что эти излишне потраченные два процента государственных денег для него все равно, ничего хорошего не будет.
— Компания Uber, которая делает не очень сложное программное приложение, стоит дороже, чем Ford и GM, вместе взятые. Как так получается?
— Есть правила расчета стоимости компаний. Это западная парадигма. По ее законам, все деньги уходят из страны и у компании получается очень большой товарооборот. За счет этого они дороже стоят на биржах.
Очень важно смотреть на суть процесса. Именно поэтому мы обращаем внимание, что при росте объемов безналичных платежей по пластиковым картам будет увеличиваться и зависимость от Запада, от американских платежных систем. И за каждую транзакцию через них мы платим. Это игла, на которую подсаживается экономика. И когда не было других инструментов, мы были вынуждены это сделать. Но сейчас можем к каждой песчинке провести капилляр и дать столько питания бизнесу, сколько ему нужно для роста. А когда он будет расти в более оптимальных условиях — станет больше зарабатывать. Задача нашей системы «Оплати» в этом и состоит. Ведь в итоге и налогов платится больше, и система прозрачная.
Приведу вам простой пример. В такси водитель просит расплатиться не по безналу, а наличкой. По безналу ему невыгодно. В итоге и руководитель этой компании ваших денег не увидит, они осядут в кошельке у водителя, с этой суммы не будут уплачены налоги и т. д. Почему я вам это говорю? Наши QR-коды висят в общественном транспорте, в том числе в маршрутках. Водители просто скручивают их, а директора компаний-перевозчиков осуществляют жесткий контроль, чтобы QR-коды находились в салоне. Даже скидки предлагают пассажирам за расчет через «Оплати». Ведь в конечном итоге прибыли будет больше, когда платежи прозрачны.
— Ваш сервис «Оплати» на транспорте впервые в Минской области появился в Борисове, а уже потом в Минске и других регионах. Расскажите, как эту новинку восприняли белорусы.
— В регионах наш сервис раз в пять более эффективен, чем в Минске. Потому что в столице транспортники наклеили один QR-код вместо 15, и тот снаружи, а не внутри салона. И человек, зайдя в транспорт, уже не может оплатить поездку через наш сервис.
— Да, действительно. Видела ваши QR -коды на внешней стороне двери трамвая. Еще удивилась — что он здесь делает? Это же неудобно.
— Люди все равно умудряются каким-то чудом купить свыше 10 тысяч билетов ежедневно в Минске через нашу систему. Мы продали всего порядка 6 млн билетов в общественном транспорте по всей Беларуси. Если бы эти 6 млн были проданы по карточке, примерно 180 тысяч евро ушли бы международным платежным системам.
— Объясните тогда хотя бы причину, почему в салонах транспортных средств в Минске нет QR -кодов?
— Нам говорят, что у нас черные QR-коды, и они портят интерьер.
— Вы не шутите?
— Нам транспортники сказали, что детей пугает черный QR-код. Сначала говорили, что это запрещено ГАИ, но мы пошли и получили разрешение. Мы разработали методологию, где их размещать, однако в Минске просто их не клеят.
— Сомневаюсь, что интерьер общественного транспорта может испортить наклейка.
— Специально для столицы мы сделали серебристый QR-код. Но здесь важно, чтобы он сканировался. Должна быть высокая контрастность, чтобы система считывалась. Сделать QR-код не черным, а какого-то другого, менее контрастного цвета, это как залить на заправке в бак 10 процентов воды к бензину.
— Кстати, о заправках. А там можно расплатиться с помощью вашей системы?
— Сейчас на заправках А-100 работает наше приложение. Надеемся, скоро такая возможность появится и на государственных АЗС. Мы хотим, чтобы людям было удобно. Приехал на заправку, вставил пистолет в бак, нажал на камеру, навел на QR-код и написал, сколько литров хочешь заправить. Все. Система сама распознает, какой тип топлива ты будешь заливать.
— Это хорошая антиковидная мера. Не надо идти к оператору. А в метро можно пройти через «Оплати»?
— Пока нет, но мы готовы. Наши возможности позволяют снижать издержки в процессах. Потому что наличные деньги стоят денег: их надо собрать, обработать, перевезти, есть инкассация. Мы поможем сэкономить. Наша страна не производит терминалы, карточки, чипы, софт для чипов. На сертификацию нового терминала уходят сотни тысяч долларов. И так постоянно. А ведь на самом деле в конечном итоге за все платят граждане. Потому что бизнес платит банкам, банки — американцам. А кто заплатит бизнесу? Покупатели. Если мы на начальном этапе снижаем издержки — закрываем выход из страны десятков миллионов долларов.
— Каких технологических новшеств в ближайшем будущем нам стоит ожидать?
— Когда в стране запустится электронное ID, когда будет общая система идентификации, у нас раскроется много дополнительных возможностей. Прорывные вещи будут тогда, когда те принципы, которые были применены к Парку высоких технологий, смогут распространиться на большее количество сегментов экономики.
— Не мешает ли вашей работе с внешними рынками политический контекст: санкции в отношении Беларуси и т. д.?
— Нам мешают ковидные ограничения. Мы не можем выехать для работы с нашими партнерами.
— А как же цифровизация? Есть Zoom Skype для общения?
— Многие вещи не решаются через Zoom. Можно сделать практически все, но когда скорость общения значительно снижена, некоторые вещи просто не происходят. Многие организации заблокированы для общения. Ничто все-таки не заменит живых встреч.
— Пользуетесь ли вы «Алисой» или другими виртуальными помощниками?
— Пользуюсь «Алисой». Мне удобно, когда я подъезжаю к дому и могу открыть ворота без всяких брелоков. Мы сейчас как раз заканчиваем над этим работать. Удобно открывать шлагбаум, электронный замок с помощью смартфона. И это все будет в «Оплати». А в целом я могу подойти к выключателю и включить свет.
— Дайте совет, какие навыки нужно сегодня развивать, чтобы реализовать себя в IT -сфере?
— Просто идти вперед, просто работать. Иногда это тяжело, но всегда надо видеть хорошее. Не быть против кого-то, а быть за. Не быть против войны, а быть за мир. Не быть против бедности, а быть за достаток и благосостояние. У нас замечательная страна. При всех тех моментах, которые сегодня возникают и появятся в будущем, — люди многого не видели и со многим не сравнивали. У нас есть бизнес и в Европе, и в Америке, и в ближнем зарубежье, и в дальнем, нигде нет рая, везде есть свои нюансы. Как люди будут работать, так у них все и будет складываться. У того, кто хочет видеть плохое, плохое и будет. У того, кто настроен на жизнь и позитив, все будет хорошо.
Лариса Коршун
Автор фото: Вячеслав Цуранов
