Пришло время, когда мне, уже немного повзрослевшей, стало не так интересно скакать на прутике, изображая Чапая, и играть с мальчишками в «войнушку». Появились другие интересы. Пришло осознание себя в этом мире. Я зачитывалась Марком Твеном. Приключения Тома и Гека меня увлекали настолько, что я забывала обо всём на свете. Я «проглатывала» том за томом приключенческие романы Даниэля Дефо, Жюля Верна, Артура Конан Дойля, Александра Дюма. Мама и отец не могли оторвать меня от дивана и книг и порой буквально выпроваживали на улицу, на свежий воздух. Но я не знала, чем заниматься на улице. Мальчишки – мои друзья - по-прежнему гоняли мяч во дворе, но мне уже не хотелось стоять на воротах и мазать зелёнкой вечно расшибленные коленки. Меня тянул к себе необыкновенный мир приключений, мир, существовавший в книгах и в моей голове. Я написала первое своё стихотворение, но очень боялась его кому бы то ни было показывать – вдруг засмеют, а я не готова была к критике, пусть даже и справедливой.
Но вот наступило лето. И на каникулы мы с младшим братом отправились, как всегда, в Ахуны, точнее, на Подхоз к бабушке. К тому времени наша прабабушка уже приказала долго жить, в последний год её жизни мама забрала её к нам, в Каменку. Она сначала помогала приглядывать за моим младшим братиком Володькой, а потом слегла и больше уже не встала. На 88-ом году прабабушка ушла из жизни, оставив о себе ряд ярких воспоминаний моего детства. И остались на Подхозе только бабушка и Таня, которая отучилась на швейном комбинате и работала в ателье "Берёзка".
Поехали мы к ним вечером в субботу с пригородным ( так просто мы называли наш поезд «Пенза-Пачелма»). Отец тогда часто пропадал в командировках, работал на «ЗиЛе» - грузовичке с милой голубой мордахой( мне тогда, впрочем, как и сейчас, нравилось представлять, что машины, да и вообще все неживые предметы вокруг, имеют лица). Алёшка – старший брат- с нами не поехал, остался дома, на даче полить надо было овощи. Он был уже взрослым, окончил девятый класс, мог остаться дома один.
Мама с Володькой считали по привычке станции, а я ушла с головой в «Войну миров» Герберта Уэлса.
Но вот Пенза. Перрон. Наш большой современный вокзал. Пирожки по-прежнему уходят на ура у вокзала с тележек торговок. Мы садимся в «девятку» - наш автобус до Ахун и считаем повороты. Меня больше не тошнит в автобусе: папка научил, как тренировать вестибулярный аппарат – качели - и весело, и полезно. Магазин «Сосны». Выходим из автобуса и скоренько идём хоженым-перехоженным маршрутом. Теперь мы с мамой говорим о другом, о том, кто и когда построил дома-терема на территории санатория имени Володарского, что здорово было бы как-нибудь поехать в лагерь, но есть теперь дача, на которой нужна летом помощь маме, поэтому лучший лагерь – это бабушкин Подхоз или Торф. Можно пожить недельку, пока мама с отцом ремонт косметический сделают в коммунальной квартире, в которой уже две комнаты наши. А лагерная смена - 21 день. Да и мама столько просто без нас не сможет. Она очень скучает, даже когда нас нет неделю.
Да, тогда не было никаких мобильных телефонов, да и стационарные-то были не у всех, их в первую очередь ставили в домах, где жили ветераны войны и труда. Трудно себе теперь представить, как же переживали родители, не зная, как мы живём у бабани. Но была почта, писали письма, которые шли 2-3 дня до Каменки и обратно, при необходимости можно было отправить телеграмму, только для этого надо было идти через лес в Ахуны на почтамт.
За разговорами мы дошли до леса и по привычке, теперь уже с младшим братом пустились наперегонки, кто быстрее к бабане придёт. Сначала я подыграла брату, пробежалась с ним, но на спуске в долину, где стояли дом лесника и лесничего, остановилась и стала ждать маму. Братишка же бегом спустился с горы и, увязая в песке на дороге, притормозил, сбросил сандалии и носочки, и пошёл босиком.
Мама догнала нас, набрала молодой крапивы в лесу, на том самом месте, которое меня когда-то пугало. Захотелось ей щей с крапивой – полезная вкуснятина – ум отъешь, как говаривала мама. Мы с мамой потихоньку спустились с горы, ополоснули ноги в ручье и уже стали подниматься на бугор, как туда же выскочила стайка ребятишек, они играли в казаки-разбойники. «Разбойники», разбегаясь кто куда и оставляя палочками на песке стрелки, прятались в кустах, за сараями, а «казаки» шли по стрелкам, пытаясь их выследить. Мне вспомнился Фенимор Купер со своими индейцами, и я невольно улыбнулась.
- Тоже что ли поиграть с ребятами?
- Конечно, иди, - сказала мама.
- До бабаниного дома дойдём, обниму её и побегу, а то скоро стемнеет.
Было начало девятого, но в июне до десяти вечера светло, так что часок на игру у меня был.
Бабаня встретила, как всегда, радостно всплеснув руками, посетовала:
- Хлеба-то нет в доме…
- Мы прихватили. И пирожков вот накупили. Не волнуйся, - мама стала выкладывать всё это из сумки.
- Вот и ягодка тебе наша первая, со своей дачи. «Виктория»
Мама была накануне на даче и собрала первый урожай. Трёхлитровую банку с викторией прихватили с собой –бабушку порадовать.
- Вона чего! Своя? – удивилась и обрадовалась бабаня, - А душистая-то какая! А крупная! Мы её сейчас с молочком, как раз у бабы Поли взяла, как вас ждала прямо.
Бабаня засуетилась, заспешила накормить, напоить. Я попила молока с пирожком и отпросилась поиграть с ребятами.
- Бегите, бегите, - бабаня заговорщически подмигнула, - там Лина Крюкова с братишкой тоже к баушке прибыли.
- Лина?! - обрадовалась я. - А может, Володька не пойдёт со мной - устал, бежал по лесу всю дорогу почти.
Но братишка и не думал укладываться спать и как хвостик отправился со мной на улицу.
Ребят мы нашли сразу за домом в скверике с клёнами и дубами. Там у них был «кон» - место, где всех «застукивали», у старого дуба. Но поиграть нам уже не пришлось, сгущались сумерки, мамы и бабушки звали ребят домой ужинать и спать. Мы с Линой обнялись.
Дружить мы начали ещё прошлым летом, когда так же вот на улице с ребятами играли. У нас оказалось общее увлечение книгами, похожее видение мира. Мы наперебой рассказывали, как прошло время до лета, что нового прочитали, что вообще нового в жизни. Незаметно стемнело. Володька просился домой - его «съели» комары, да и нас покусывали с непривычки. Это когда поживёшь на Торфу недельку, комары уже не так пристают, почти и не кусают. Как говорила бабаня, «своих не кусают». Мы попрощались до утра, а утром договорились отправиться на нашу полянку – разведать, не созрела ли земляничка, да и просто поболтать, побродить по поляне.
Продолжение здесь
Жду ваши отклики, друзья! Если понравилось и хочется узнать, что будет дальше, ставьте пальчики вверх и подписывайтесь на мой канал. Всем рада! Добра вам и здоровья!
