Туман ещё стелился по земле, хотя уже полностью рассвело. Маленькая девочка, годков этак двенадцать, шла по узкой тропинке в сторону озера, где на берегу располагалась деревенская школа. В правой её руке была зажата поджаристая корочка ржаного хлеба, а в левой сумка из мешковины. Тетрадки и учебники уже порядком оттянули руку, но девочка как будто не замечала этого. Впереди её поджидала большая опасность, она притягивала, манила сблизиться и насладиться чувством страха, по крайней мере, девочка хотела испытать это чувство, ведь до этого оно было для неё неведомо. Большой опасностью был чёрный, как уголь, годовалый бык с огромной головой и направленными вперёд толстыми рогами. По обеим сторонам тропинки были заборы, если с правой стороны он был настоящим, то есть выполнял свою функцию, огораживая огород от непрошеных гостей, то с левой стороны он скорее обозначал территорию хозяина дома. Сломанные доски и жерди валялись повсюду, лишь несколько из них находились на своём месте, создавая видимость забора. Этот бык был грозой всей богом забытой деревни. Три раза он ломал забор, три раза вырывался на тихую улочку деревни. Завидев его, не то что люди, собаки прятались в свои будки! После третьего побега животного, хозяин, уставший чинить забор и понявший бесполезность своего труда, предупредил деревенских об опасности и установив три жерди на их место, успокоился. Ну, не любил бык находиться взаперти, раздражал его забор! Как ни странно, но побеги прекратились, бык, хорошо видевший открывшееся перед ним пространство, успокоился. После этого местные перестали ходить этой короткой дорогой к озеру, детям было категорически запрещено ходить здесь в школу. Боялись все, но только не эта маленькая девочка! С самых маленьких своих годков она отличалась бесстрашием, граничившим с безумием. Заплывала на самое глубокое место озера, поднималась на самую высокую в деревне сосну, в одиночку ходила в дальний лес за грибами или ягодами. Её родители долго пытались с этим бороться. Наказывали, отец даже лупил веником, устав, стали больше за ней приглядывать. Вот и сейчас, маленькая хрупкая девочка, со смешными косичками, в очередной раз испытывала свою судьбу.
Бык стоял в метре от жерди, мордой в сторону девочки, тяжело сопел. Большие глаза животного с интересом наблюдали за маленьким человечком, которого он мог убить одним лишь движением копыта. Девочка подошла к жерди и протянула краюху хлеба, бык был заинтригован, опустив голову на уровень протянутой руки, понюхал воздух. Хлеб был свежий, мама девочки испекла его только что. Запах был аппетитный и бык, всей своей массой, двинулся к девочке. Ни рука, ни один мускул на лице девочки не дрогнули при виде приближающегося животного. Подойдя к протянутой руке, бык ещё раз глубоко вдохнул воздух большими ноздрями, облизнулся и аккуратно, одними губами, взял краюху.
- Я так и знала, что ты не страшный! - взвизгнув от счастья, девочка замотала головой, от чего её косички смешно разлетелись в разные стороны, - Я завтра опять приду.
Маленький человечек, вприпрыжку, направился к школе. Их встречи стали регулярными, однажды их заметили. Хозяйка быка, взяв вилы в качестве оружия, вышла в огород его кормить. Завидев, что маленькая девочка гладит бычью морду, пока тот с хрустом и удовольствием есть большую морковь, выдала такой крик ужаса, что казалось все медведи леса пришли в деревню!
Молва о новом поступке ребёнка тут же разлетелась среди деревенских. Кто-то стал её уважать ещё больше, а кто-то крутил пальцем у виска. Отец ребёнка не проронил ни слова, мама, прижав руки к лицу, весь вечер плакала. Вот так и жила смелая девочка в своей деревне до пятнадцати лет, пока её семья не переехала в большой город. Здесь всё было новым и удивительным, раскрыв рот от восторга, девочка крутила головой, разглядывая проезжающие мимо автобусы и автомобили. Задирала голову вверх, пытаясь рассмотреть верхние этажи высоких домов.
Первый день в новой школе выдался нелёгким. Таким он стал для одноклассников и учителей девочки, но не для неё самой! Высокий и широкий в плечах мальчик, сидевший за партой позади неё, решил, что ему всё можно. На одном из уроков, привстав, он с силой дёрнул её за одну из кос. Медленно развернувшись к обидчику, девочка взяла свой новый портфель и со всей своей силы обрушила его на голову мальчика, мальчик упал на пол, потеряв сознание. Тут же был привод к директору школы, где ей, в течение получаса, объясняли, что так друзей в классе не заводят, но зная репутацию того самого мальчика, слывшего задирой, большого скандала поднимать не стали. Это было только утро, день продолжался. Выйдя на перемене во двор школы, она заметила, что двое старшеклассников насильно тащат, сидевшего с ней за одной партой, мальчика за большие кусты. Девочка проявила, присущее всем детям, любопытство и прошла за ними. Там она увидела, как толкая её сверстника, старшеклассники пытаются вывалять его в большой луже. На раздумье – одна секунда! Схватив в руки большую палку, девочка подбежала к группе школьников. То, что произошло дальше, можно было бы назвать избиением. Стараясь ударить, исключительно в больные места, девочка размахивала палкой, нанося удары то одному, то другому обидчику, наконец, не выдержав натиска, те с позором ретировались. Тут уже беседой с директором не ограничились, назавтра девочка пришла в школу с мамой и узнала, что ей дали прозвище. Звали девочку Лена Скворцова, а теперь вся школа звала её Ленкой. До самого окончания школы, её ни разу, никто не посмел обидеть, тем же, кто покушался на её школьных друзей, достаточно было только Ленкиного взгляда. А к прозвищу своему она привыкла, не обижалась.
Окончив школу, стала готовиться к вступительным экзаменам в уже выбранный институт. Штудировала книги и учебники даже ночью, с трудом маме удавалось уговорить её отправиться спать. Юная Лена Скворцова хотела стать врачом, лечить детей, но началась война! Город гудел, хоть враг находился от него далеко. Часто видела она, как по улицам проходят колонны военных, а то и просто мужчины с оружием. Вместе с одноклассниками штурмовала городской военкомат с просьбой взять её добровольцем на фронт. Кого-то брали, кому-то отказывали, отказали и ей. Дяденьки в военной форме улыбались, глядя на хрупкую девушку! Знакомая мамы посоветовала ей пойти учиться на медсестру, так можно было попасть на фронт. Лена Скворцова тут же записалась в медицинское училище, благо знаний у неё уже хватало, а брали даже без экзаменов. Три месяца шли занятия и вот она в поезде, едет на фронт. Родители до самого конца не знали, какой сюрприз подготовила им дочь, на вокзале отец молчал, а мама плакала. Сначала был госпиталь, но это было не для неё. Она хотела помогать раненым, но там – на линии фронта, там, где другим страшно. Хотела даже сбежать, но её отговорили, в армии, а она уже была военной, это бы расценивалось как дезертирство, а за это - расстреливали. Стала писать, просить, требовать отправить её на фронт, но, как и тогда, в военкомате, многие начальники и командиры только посмеивались над ней. Но девочка не была бы Ленкой, если бы не добилась своего! Наконец она на фронте. В прифронтовом госпитале наотрез отказывались отпускать её туда, где стреляют, взрываются мины. Проявив все черты своего характера, она и в этот раз добилась своего. Уже полгода, как она на самом передке, вместе с солдатами отступает, вместе с ними наступает. После первого же боя, когда она вынесла троих раненых вместе с оружием, а только таких засчитывали как спасённых, её стали уважать. В окопах прекратились насмешки, а однажды она узнала, что и тут к ней приклеилось прозвище Ленка! Его она получила от бойцов из уважения. Они её даже раз отбили у пьяного майора, она сильно потом переживала за их судьбу, но может у протрезвевшего майора проснулась совесть, а может он просто ничего не помнил, но последствий не было.
Приподняв край пилотки, Лена Скворцова пыталась хоть что-то разглядеть, всматриваясь в темноту. Там, всего в трехстах метрах, враг! Их роту подняли по тревоге, сразу не сообразив, она надела юбку, а не солдатские галифе. Хорошо хоть сапоги натянула, а не ботинки. Теперь голые лодыжки мёрзли, заставляя её тереть их друг о друга, кто-то из бойцов протянул ей свою шинель, она отказалась. Бойцу шинель была важнее, его на ней потом можно с поля боя вытащить, а она уж не замёрзнет. Заметила в окопе молодого лейтенанта, их вчера трое приехало на позиции. Этот в их взводе командир, скоро поведёт своих бойцов в бой, в атаку. В небо взмыла ракета - сигнал. Лейтенант вынул из кобуры револьвер, что-то крикнул и выскочил из окопа, за ним последовали бойцы. Лена Скворцова знала, что надо досчитать до тридцати, если немцы откроют огонь, а потом выдвигаться или до пятидесяти, если будет тишина. Послышалась стрельба немецких пулемётов, крики «Ура» потонули в их стрекотне. Значит - до тридцати, начала считать, досчитав до двадцати, не выдержала. Перекинула свою медицинскую сумку за бруствер, перелезла сама, поползла на звуки боя. Послышался звук летящих мин, не обращая на разрывы никакого внимания, Ленка продолжала ползти. Несколько осколков пролетели прямо над её головой, а может это были пули! А вот и первый раненый, стонет, просит помощи, ранение в ногу. Быстрая перевязка, показала направление к своим окопам, поползла дальше. Второй - ранение в плечо, опять перевязка, дальше надо ползти.
Звуки боя резко стихли, лишь изредка звучали одиночные выстрелы, а потом наступила тишина. Что случилось? Атака захлебнулась?! Надо ползти дальше, там будет много раненых! На пути большая воронка, не разобрав в темноте её края, скатилась в неё, вернее сползла на спине. Юбка задралась до самого пупа, обнажив её белые ноги. Кто-то лежит справа, присмотрелась, а это тот самый лейтенант, грудь в крови, в руке револьвер. Только успела разглядеть его, как послышалась немецкая речь. Замерла. Раздались два одиночных выстрела, Ленка поняла, что немцы добивают раненых, кулаки сжались сами собой. Так и есть, идут двое, разговаривают, уже приближаются, а она тут в таком виде! На край воронки вышли двое немецких солдат. Увидев её замерли, как вкопанные столбы соседских ворот, у одного даже сигарета выпала изо рта То ли она так долго падала, очерчивая огоньком всевозможные фигуры, то ли Лена Скворцова была очень быстрой, но выхватив из руки лейтенанта револьвер, два раза выстрелила в тёмные фигуры солдат, ещё до того как сигарета потухла. Два тела упали к её обнажённым ногам. Приподнявшись, поправила юбку – хватит тут ягодицами светить! Придвинулась к немцам, оба живые, пар изо рта идёт. Нисколько не сомневаясь в своих действиях, прижала ствол к головам врагов, два глухих выстрела нарушили тишину. Теперь посмотрим что с командиром. Разглядев его лицо, поняла, что он всё видел. Глаза юного командира округлились от удивления!
- Ты только, лейтенант, про ноги мои не рассказывай, ладно? А то домой не потащу!
Лейтенант согласно кивнул головой. Перевязав грудь командира, заправила под его плечи верёвку, так легче тащить раненого, меньше двигается с таким ранением. Вложив револьвер в кобуру лейтенанта, выдвинулась в путь, предварительно забрав документы у убитых немецких солдат, такой был негласный приказ командования. В родном окопе её встретили бойцы, приняли лейтенанта, потащили в землянку. Не успев перевести дух, Лена Скворцова покачала головой, стряхивая с неё песок, и опять, как в детстве, её косички смешно летали по воздуху. Лейтенант слово сдержал, про конфуз её не рассказал, а за свой подвиг она получила первую боевую награду. Лейтенант тот погиб в первом же бою после выздоровления, а Ленка, после того случая, всегда надевала брюки.