В старших классах у меня был одноклассник Игорь, а у Игоря — мама, тётя Ира. Обычная советская женщина — громогласная, грузная, мгновенно заполнявшая собой всю комнату, в которую входила. Учителя её побаивались:"Командиршу принесло..."
Папы у Игоря не было, жили они в двухэтажном деревянном доме на восемь квартир. Тёмные брёвна, запах борща на лестнице, скрипучие ступени...
Мы с Игорем дружили, часто возвращались домой вместе, нам было по пути. Я знала, что ему нравится девочка из параллельного класса, красивая и своенравная Оксанка. А тётя Ира не знала и думала, наверное, что нравлюсь я, потому что время от времени приглашала меня на концерты в местный Дом офицеров, и мы ходили на них втроем: я, Игорь и его мама.
После концертов она всегда просила: "Деточки, погуляйте, я покурю немного..." И мы топтались где-нибудь недалеко, болтали и смотрели, как вспыхивает в темноте огонёк сигареты.
Однажды тётя Ира застукала Игоря с папиросой и страшно накричала на него: "Я курю не от хорошей жизни, понимаешь? А ты?"
"Я тоже не от хорошей," — бурчал Игорь и продолжал курить тайком.
День рождения у тёти Иры был в самом начале марта. А в том году даже не просто день рождения, а юбилей — ей исполнялось 50 лет.
Тётя Ира работала директором самого крупного в городе продовольственного магазина, что по тем временам, в конце восьмидесятых, было не просто должностью, а Должностью с большой буквы. Празднование намечалось с размахом. Я как-то заскочила к Игорю домой и увидела коридор, забитый ящиками со всякой снедью: "К юбилею готовимся, мать сказала, что я тоже могу пригласить, кого хочу. Как думаешь, Оксанка придёт?"
Вредная Оксанка ожидаемо отказалась, зато одноклассники перспективой попасть на настоящий взрослый юбилей вдохновились, начали обсуждать подарок, собирать деньги.
Купить подарок мы не успели: незадолго до юбилея тётю Иру обокрали. Вынесли всё. То там, то здесь в коридорах школы перешёптывались об импортном кассетном магнитофоне Игоря, которым он очень гордился; телевизоре "Рубин"; гэдээровском, в бензиновых разводах, сервизе "Мадонна"; чешском хрустале, коврах, мутоновой шубе, песцовой шапке, золоте и, конечно, о ящиках со снедью к юбилею.
Все пришли к выводу, что обокрал кто-то из своих, кто знал о подготовке к празднику.
А ещё через два дня школу сотрясло новое печальное известие: тётя Ира умерла. Сердце не выдержало.
Хоронили её в день рождения, в юбилей. Мы пришли всем классом и с нашей классной руководительницей к дому Игоря. В школу он не ходил. Пока взрослые хлопотали, мы вышли на улицу и встали с ним около подъезда: мальчики рядом, девочки чуть дальше. Игорь ни на кого не смотрел, куртка болталась на нём незастёгнутая, промозглый мартовский ветер трепал её, выворачивал полы, Игоря била дрожь...
Кто-то из девочек передал шарф, кто-то из мальчиков шапку — замотали, застегнули, сбились в кучу.
Стояли молча, не знали, что говорить. Да и что говорят в таких случаях? Ничего, всё пройдет? Время лечит? Держись?..
Кто-то протянул Игорю зажжённую папиросу: он взял её, поднёс ко рту и вдруг дёрнулся, как будто его скрутило судорогой. Замотал головой, бросил папиросу под ноги, а потом отвернулся к стене и заплакал...
На кладбище нас не взяли. Мы проводили автобус и молча потянулись по дороге к школе. Меня захлёстывало то горе, то гнев, слёзы льдинками застывали в уголках глаз и царапали роговицу. "Как же так, как же так!" — кричала я в отчаянье живой тёте Ире, а не той незнакомой, страшной тётке, которую везли сейчас куда-то в ознобном, чёрном автобусе. — "Зачем всё это, все эти сервизы, шубы, хрусталь, зачем же из-за них, а что теперь будет с Игорем, а как же он, тётя Ира, как же он?.."
Игорь вернулся на учёбу не сразу. Его взял к себе дядя, мамин брат, он жил теперь в другом районе, но продолжал ездить в родную школу. Никто из нас не говорил с ним о смерти матери — невозможно было говорить, немыслимо. Закончился девятый класс, пролетело лето, а дальше был выпускной десятый, экзамены, аттестат, снова экзамены, работа, жизнь...
Иногда мне снится наша старая школа: тополя перед входом, лестничные пролёты на четыре этажа, длинный-длинный школьный коридор, и в самом конце, вполоборота ко мне, стоит тётя Ира и курит в открытую форточку.
И я, сама уже взрослая тётка, начинаю частить: "У Игоря всё хорошо, тётя Ира, всё, как у людей: поступил после школы в военное училище, женился на Оксанке, через год развелся, потом снова женился — не на Оксанке, тёть Ир, на другой, нормальной. Двое детей — мальчик и девочка. Такой стал большой, громогласный — настоящий полковник! Не курит, тёть Ир, представляете, совсем не курит..."
"А этих, тётя Ира, тех, кто тогда..." — не могу договорить я и каждый раз сбиваюсь, — "Так и не нашли..."
"Ничего, я их здесь встречу," — отвечает она и тушит сигарету.
__________________________________________________________
Спасибо, что дочитали. Обнимаю, и пусть у вас всё будет хорошо!
Буду благодарна за комментарии, подписку.
Другие важные для меня истории можно прочитать здесь:
Постскриптум: дорогие мои подписчики, вот здесь я с огромной благодарностью раздаю вам подарки: