Начало
Киностудия «Весенняя». 2017
- Меня, по сути, вырастила бабушка. –зачем-то оправдываюсь я.
- Вы просто зря тратите свое и наше время. Кристина, перестаньте относиться к нашей встрече, как к допросу. Это почти стандартная процедура. Притом, не для всех. А для тех, кого хотят взять на работу.
- Я понятия не имела, что у вас такие методы общения с соискателями…
- А как же иначе, Кристина Михайловна?! Режиссер – это ответственность. Это работа с людьми. От адекватности режиссера здорово зависит и финансовая сторона производства, я Вам скажу.
- Талантливые люди редко бывают адекватными.
- Стереотип! Так мы продолжим? Готовы?
- Хорошо. Давайте.
- Вы любили вашу бабушку? Да или нет?
- Почему любила? Я её и сейчас люблю.
- Кристина…
- Помню-помню. Да или нет. Простите. Да.
Восьмидесятые
Бабушка
Накануне своего шестилетия я ложилась спать в жутком волнении. Бабушка обещала, что когда мне исполнится шесть, меня отпустят с деньгами в магазин за молоком. Саму. Одну. Шестого мая я проснулась ни свет ни заря и нашла в шкафу какое-то платье. Как мне казалось, жутко праздничное. Ничего, что немного взрослое. Когда я в этом платье явилась на кухню за деньгами для магазина, бабушка чуть не хлопнулась в обморок.
- Ты куда в таком виде собралась?
- А что не так с видом?
- Кристина, иди надень свое платье.
- Но мне нравится это! У меня день рождения, имею право.
- Но тогда ты не пойдешь в магазин. Выбирай.
В магазин хотелось страшно. Это же такая ответственность. Но платье снимать было невыносимо жаль. Победил магазин. Я важно шагала по знакомому широкому асфальту, в одной руке зажата трешка, в другой сетка под молоко. От важности я даже сопела. Посмотрела налево, перешла полдороги, посмотрела направо, вбежала в магазин и встала в очередь. Свои первые самостоятельные шесть поллитровых пакетов молока я несла домой, как хрустальные бокалы: медленно и бережно. Ощущение собственной значимости пересилило даже усталость от тяжести молока. Как же, я выросла, я помогаю, я хожу в магазин. Мы ходим в магазины чуть не каждый день. Это давно стало необходимостью, от которой не отмахнуться. Но как можно забыть свой первый раз? Свой первый магазин? Недавно я была на родине и прогулялась по местам, в которых выросла. Прошла мимо магазина. Внутрь не зашла. Я не хочу видеть там другой магазин. Я помню свой. Я всегда буду помнить свой первый магазин.
Я решила, что сегодня буду варить суп. Кто сказал, что шесть лет это рано для супа? Бабушка, ну пожалуйста, ну можно? Бабушка с сомнением посмотрела на меня, но согласилась. Я видела, как варятся супы. Подумаешь, важность! И я старательно, высунув язык, почистила картошку, вскипятила воду, сгрузила туда лук, картошку и макароны, посолила, поперчила, помешала, пока макароны не перестали слипаться, убавила газ. Несколько раз проверила картошку на готовность, потом выключила свой суп. Бабушка несколько раз пыталась просочиться на кухню, но слышала мое возмущенное шипение и уходила. Чего она боялась? Что я сожгу себя? Или кухню? Я позвала ее, когда картошка в супе уже разламывалась ложкой. Налила ей тарелку и торжественно встала рядом со столом.
- Что, мне это пробовать?
- Ну, бааааа…
- Ладно-ладно.
Мне кажется, бабушка даже зажмурилась от страха, поднося ложку ко рту. Однако из любви ко мне она мужественно попробовала суп. Стрельнула в меня глазами, яркими для ее лет, зачерпнула еще ложку. В полной тишине она съела ложек пять.
- Да бабушка!
- А. Да.
- Говори уже.
- Ты знаешь, вкусно! Странно, но вкусно.
- Что странно? Суп?
- Нет. Странно, что ты готовишь первый раз, и сразу вкусно. Точно, первый раз?
- Конечно точно. Точно-преточно.
Я задрала нос кверху так, что заломило шею и пошла в комнату. Я не лопнула от счастья, что все получилось, и это странно. Счастье было таким огромным. Ну, ни фига себе! Сама не ожидала. Готовлю я вкусно до сих пор. Собственно, это единственное, что я умею и люблю делать из череды неприятных домашних дел. Спасибо за шанс, бабуля, я знаю, как тебе не хотелось давать мне его так рано.
Мне все те же шесть лет и я натворила что-то ужасное. Что – убей, не помню. Все мои косяки помнить – не хватит никакой головы. Бабушка, которая бросила работу, чтобы воспитывать меня, не выдержала и наказала меня весьма жестоко.
- Ты сегодня без обеда!
Без обеда я не могу. И тогда, и сейчас, и вовеки веков, еда – единственное, что может принести настоящее удовольствие. Никакие чувства, никакие ощущения и события не могут перевесить кайф от вкусной еды. Например, представьте себе салат из морепродуктов, заправленный майонезом на оливковом масле, украшенный зеленью и ложкой красной икры. А там, в салате, и кальмары, и креветки, и мидии… К салату вам предлагается кусочек зернового хлеба, а в стакан уже льется холодное чешское пиво. Или пепси, экспортный вариант, со льдом в запотевшем бокале. На другую чашу весов киньте что угодно. Я в любом случае выберу морепродукты. А вы как хотите. Нет, без обеда я не могу. И я, хотя на обед был не салат из кальмаров, пошла искать политического убежища в кабинет к деду. Он обычно был очень занят и не вмешивался в бытовые вопросы.
- Дед, можно к тебе?
- Я занят, но ты проходи. Посиди тихонько.
- Дед, а я без обеда…
- Это почему?
- Потому… Бабушка наказала.
Мой вечно работающий дед, который не подходил к кухне на пушечный выстрел, грел мне суп и гремел своим лекторским голосом на все сто квадратных метров: «Едой наказывать нельзя!»
Это было ради меня. Дед был человечищем. Всегда. Он всю жизнь помогал всем. Но и деда не пощадила костлявая с косой. Совсем скоро его не стало. Первый раз дед упал в столовой – это название комнаты, где обедали, а не заведение общепита - и я бегом рванула за бабушкой, она вызвала скорую и деда спасли. Через неделю он снова упал. Так же, как в первый раз. Но я никуда не рванула. Я стояла и орала, как сирена скорой, не слыша собственного крика от горя. Я сразу поняла – это все! На похороны меня не пустили. Однако я и близко не подозревала, насколько невозможна связь между ушедшими и оставшимися. Когда меня обижали дома, я грозилась написать деду на кладбище – уж он-то точно бы не позволил меня обижать – и не понимала, почему надо мной ржут. Если честно, то и сейчас не понимаю. Почему я не могла ему написать – понимаю, а вот почему они смеялись – нет.
Навигация канала - много прозы на любой вкус.
Номер карты 2202 2005 1113 0344 для тех, кто захочет поддержать канал и автора
