Рассказ как улика. О писателе Эдгар Аллан По

Его обнаружили возле салуна на одной из улиц Балтимора, распростертым в грязи под дождем в полубессознательном состоянии. В руке он сжимал любимую трость. Узнав в лежащем перед ним человеке одного из величайших писателей Америки, случайный прохожий немедленно вызвал врача. Но было уже поздно. Перед смертью По произнес лишь одну фразу: «Господи, спаси мою бедную душу!»

Эдгар Аллан По, мно­голетний алкоголик и неизлечимый нарко­ман, умер в 1849 году в возрасте 40 лет. В последние годы жизни он часто, пьяный или под воздействием наркоти­ков, впадал в безумие, его пре­следовали страшные видения, мучила горячка. За несколько дней до смерти он ворвался в контору своего знакомого и по­требовал, чтобы его защитили от преследования людей, ко­торые хотят поймать его и по­садить в тюрьму за страшное преступление.. По утверждал, что за ним уже давно охотятся, правда, так и не раскрыл, что за проступок он совершил. Из вестно лишь, что он был в по­стоянной панике и каждую ми­нуту ждал, что его «раскроют».

ЖЕСТОКОЕ УБИЙСТВО

А началось все в июле 1841 года, когда в реке Гудзон рыбаки выловили распухшее тело молодой девушки. Весть о страшной находке мгновенно облетела Штаты. Убитой ока­залась Мэри Сесили Роджерс, 21 года, смазливая девушка, при жизни отличавшаяся ве­селым нравом и не слишком хорошей репутацией. Руки у покойницы были связаны бе­чевкой. Врач, осмотревший тело, сообщил, что сначала ее избили и изнасиловали, а по­том задушили обрывком кру­жева от ее же платья.

Совсем еще юной Мэри устроилась на работу в табач­ный магазин Джона Андерсена на фешенебельном Бродвее.

Местная богемная публика, что вечно толклась там, принялась дружно ухаживать за юной бой­кой продавщицей. Был среди ухажеров и смуглый мужчина с вечно растрепанными волоса­ми и горящим взглядом...

На протяжении долгого дождливого лета газеты толь­ко и делали, что обсуждали убийство Мэри Роджерс. По­лицейские предпринимали все возможное для того, что­бы громкое преступление было раскрыто. Джон Андер­сен, хозяин лавочки, частень­ко провожавший симпатичную продавщицу домой, был глав­ным подозреваемым. Еще были под сомнением некто Альфред Кроммелин и Давид Пейн. Но у всех оказались на­дежные алиби.

Всплыло одно странное обстоятельство. Было извест­но, что 3 года назад, в октябре 1838-го, Мэри куда-то исчезла и пропадала две недели. Вер­нувшись, она объяснила, что отдыхала у давней подруги в Бруклине. Однако выглядела девушка плохо, сильно поху­дела, была бледна. Следствие установило, что Мэри дейст­вительно была в Бруклине, но вовсе не у подруги. Там про­живал тот самый смуглый муж­чина, в компании которого ее неоднократно видели раньше, и ездила она к нему делать аборт. За три дня до того, как тело Мэри выловили из реки Гудзон, ее видели в компании «высокого смуглого темново­лосого мужчины». Они быстро шли вдоль реки по направле­нию к лесу. Личность «смуглого мужчины» установить так и не удалось. Дело закрыли.

Однако читатель понимает, что коли рассказ о гибели Мэри Роджерс мы начали с Эдгара Аллана По, то это неспроста.

Выходит, есть тут связь. И чи­татель даже начинает догады­ваться какая.

СТРАННЫЙ ЧЕЛОВЕК

Эдгар По был человеком жестким, нервным и совер­шенно неуправляемым. По рассказам знавших его людей, в этом талантливом писателе всегда проскальзывало нечто темное, почти дьявольское.

Уже в юности он был изгнан из военной академии за пьян­ство, недостойное поведение, азартные игры и огромные долги. Биографы говорят о сексуальных отклонениях, ко­торыми страдал По и которые были причиной многих по­хождений, случайных связей и грязных интриг. Психологи ука­зывают на глубоко травмиро­ванную психику, на всяческие комплексы, на неумение нала­дить нормальные отношения с женщинами. Врач, осматри­вавший писателя в 1835 году, записал, что пациент «страда­ет странной комбинацией из депрессии, безумия, алкого­лизма, наркомании, наруше­ния функций головного мозга и порока сердца». Мучимый бессонницей, он сутками не спал, слонялся по самым гряз­ным притонам, пьянствовал, дрался.

Добавим сюда, что По был смуглым и темноволосым.

Но был и другой Эдгар По.

Тот, которого начинал любить буквально каждый, на кого он вдруг обращал свое обаяние, вернее, вдруг приоткрывал себя. Вот свидетельство пи­сательницы Франсис Осгуд: «С женщинами он был со­вершенно иным, и женщины, познакомившись с По, могли питать к нему лишь глубокую симпатию. Я всегда считала его образцом изящества, бла­городства и великодушия...

Его темные глаза, блестев­шие светом избранничества, светом чувства и мысли, его манеры — все это было соеди­нением невыразимого величия и нежности. Он был весел, сер­дечен, остроумен, то сдержан, то капризен, как избалованный ребенок. Но даже среди самой тяжелой литературной работы у него было ласковое слово, добрая улыбка, вниматель­ное и любезное обхождение как для его нежной, молодой и обожаемой жены, так и для всех гостей».

НЕОКОНЧЕННЫЙ РАССКАЗ

Прошел год, как дело за­крыли, и на свет появился рассказ Эдгара Аллана По «Тайна Мари Роже». Автор, проживавший в Бруклине, по возможности придерживал­ся действительных фактов.

Он лишь перенес место дей­ствия в Париж. Рассказ про­извел сенсацию. Он был всем хорош, за исключением кон­цовки: поклонникам писате­ля, равно как и его критикам, финал показался чересчур осторожным и совершенно неубедительным. Проница­тельный и язвительный де­тектив Дюпен в начале рас­сказа заявляет, что смерть Мари представляет собой дело рук «убийцы-одиночки» и, кажется, уже готов назвать имя преступника, но тие сюжета странным обра­зом прекращается и начина­ется размытая философия.

Впоследствии По несколько раз переделывал рассказ, словно не мог решиться на­писать его так, как ему хоте­лось. Словно что-то сдержи­вало его.

Возможно, если бы не рас­сказ, убийство Мэри Роджерс не стало темой пересудов че­рез 1,5 века. Но многоумные современные исследователи посчитали рассказ уликой.

Пусть не вещественной, а, так сказать, психологической.

Странно, что полиция так и не удосужилась расспро­сить Эдгара По о жестоком убийстве, которое он описал с весьма странным жаром и с поразительным знанием всех тонкостей и деталей.

«СМЕРТЬ ДЛЯ МЕНЯ -ВДОХНОВЕНИЕ»

Смерть для По всегда об­ладала странной притягатель­ностью.

Посмотрите, в каких только видах ни приходит она к пер­сонажам его рассказов. Их за­муровывают в стене, сжигают заживо и заживо хоронят, и, даже повергнутые в месмери­ческий транс, они разлагаются заживо, чтобы очнуться на миг и указать на своего убийцу...

Он не раз говорил друзьям и знакомым, что смерть моло­дых красивых женщин вала в нем поэтический вос­торг и вдохновение. И ни одна из дорогих ему женщин не за­держивалась на этом свете.

Его мать, актриса Элизабет Арнольд, скончалась от ту­беркулеза, когда Эдгару, было 3 года. Говорят, что все время, пока она долго и мучительно умирала, он был рядом с ней, и это наложило неизгладимый отпечаток на его психику. От туберкулеза, когда ей не было и 30 лет, умерла и Вирджиния Клемм, жена По.

Что же касается лета 1841 года, когда была убита Мэри Роджерс... Состояние писателя тогда резко ухуд­шилось. Он впал в жуткую де­прессию, ночи напролет про­сиживал на кладбищах и пил без остановки. Несколько раз пытался покончить с собой.

Временами, как это всегда бывает с больными маниа­кальными депрессиями, у По начинались приступы безум­ного возбуждения, он не кон­тролировал ни свои слова, ни свои поступки. И вот во время очередной депрессии, на­ходясь в состоянии крайнего возбуждения, он и встретился с Мэри Роджерс...

Но возможно ли, чтобы гениальный писатель смог со­вершить убийство? Увы... Это пушкинский Сальери, дитя XVIII века, мучился сознанием того, что гений и злодейство две вещи несовместные. Ока­залось, совместные, да еще как! Сегодня многие иссле­дователи сходятся на том, что правда о смерти Мэри Род­жерс еще может быть раскры­та. Надо, дескать, лишь рас­секретить дело, хранящееся в архиве нью-йоркского поли­цейского управления. А надо ли? Недаром же в юриспру­денции существует правило закрывать, дела за смертью предполагаемого преступни­ка. Мы не знаем, каков был суд Божий над Эдгаром По, но он свершился, так что не­чего лезть посмертно с судом людским. Лучше прочтите его великолепные рассказы, пол­ные горечи. И пожалейте не­счастного Эдара По. И бедную Мэри Роджерс.