Ыгдыр - крупный город (130 тыс. жителей), областной центр в зажатой меж Арартом и армянской границей земле Сурмалы, которая единственная из нынешней Турции никогда не была частью Османской империи. Да и живут тут азербайджанцы, и шиизм распространён.
Понять же, что такое Сурмалы, проще всего из Еревана , словно специально построенного гигантской трибуной с видом на Арарат. И кажется, что из города к горе можно дойти пешком, но на самом деле здесь 60 километров, а на пол-дороги - вышки, ДОТы и заборы с колючей проволокой. Ереван стоит на лавовых плато Гегамского хребта, Арарат же венчает мощый хребет, армянам известный как Айкакан-Пар, а тюркам как Агрыдаг. Между - Айраратская долина вдоль речки Ахурян (Арпачай), впадающей в полноводный Аракс. По ним и прошла в 1920 году турецкая граница, и Сурмалы - ни что иное, как заречная часть ереванской округи, тот близкий недоступный задний план, что каждый день травит души армянам.
Центром этой болотной страны издавна был городок Цолакерт, по своей главной церкви известный также как Сурб-Мариам - и вот в речи тюрок, покоривших Армению в 11 веке, это название сгладилось до Сурмалы. Но империя сельджуков от Балхаша до Босфора оказалась, как и все степные империи, недолговечной, и с её распадом на плато Передней Азии пришёл хаос тюркских орд и султанатов. Самой долгой в истории считается Столетняя война между Англией и Францией, но здесь смело можно говорить о 300-летней войне - из 12 персо-турецких войн, прокатившихся через Армению в 16-18 веках, большинство длились дольше, чем периоды мира. Айраратская долина 14 раз переходила меж двух империй, но по окончании каждой войны оставалась под властью Персии. В предпоследний раз турки покинули Сурмалы в 1746, а год спустя Иран в очередной раз распался, и образовавшееся здесь Эриванское ханство под началом династии Каджаров зажило своей жизнью. В 1828 году по итогам русско-персидской войны Эриваньское ханство, а с ним и Сурмалы, стали частью Российской империи.
На кадре выше справа вдалеке виднеется Ыгдыр - кабы ни граница, он бы относился к окрестностям Еревана: по прямой тут полсотни километров, несколько больше, чем до Вагаршапата или Аштарака , но заметно меньше, чем до Талина или Севана . Ыгдыр - наследник Цолакерта, и под таким названием, в варианте "Эгида", его впервые упомянул в 1403 году Рюи Гонсалес де Клавихо, испанский посол, ехавший в Самарканд к Тамерлану. Вероятно, тот Эджер и стоял на месте Цолакерта, на утёсе Ташбурун среди болот Аракса, пока в 1664 году землетрясение не сбросило его в эти болота. Игдир отстроился на новом месте - теперь как крепость, сторожившая Харабабазарский перевал, и торг близ неё в мирное время.
Под Россией он стал центром Сурмалинского уезда сперва Армянской области, а после 1840 года - Эриваньской губернии, и в общем тогда не сильно отличался от соседней Нахичевани . К 1897 году 48% жителей уезда составляли "закавказские татары" (то есть азербайджанцы), 30% - армяне, 20% - курды, но совершенно иначе выглядел сам уездный Игдир (или даже Игдырь), русский анти-Баязет, не раз становившийся плацдармом наступлений. С населением 4,7 тыс. человек, он оставался сугубо христианским городком, где 84% жителей были армяне, 12% - русские, и только 3% - мусульмане. Формально Игдир числился селом, и лишь в 1914 году, видимо наполнившись солдатами с севера и беженцами с юга, официально стал городом.
В Первую Мировую русская армия гнала турок две сотни километров, заняла Трапезунд, Эрзурум, Ван и Муш... а потом пропала страна, за которую она сражалась. В 1918 году армяне героически выстояли под перед наступлением Османской империи и провозгласили независимую республику, но затем погрязли в политических интригах и мании величия, и в 1920-м вновь потеряли страну, разорванную Советской Россией и Турецкой республикой. Россию армяне теперь в том и винят: Ленин, мол, с Ататюрком дружил, поставлял ему оружием и авансом подарил ему лучшие земли. На самом деле Советы не уступили ни пяди земли, находившейся в тот момент под их фактическим контролем, и даже более того - смогли убедить Турцию вывести войска из Нахичевани и Батума. Граница прошла по Ахуряну и Араксу, и Сурмалы остались по ту её сторону. Первоначально - в иле Баязет, с 1934 - в иле Карс, и лишь в 1992 был создан отдельный ил Ыгдыр, единственный не-османский уголок Турецкой республики.
Но хоть и рукой подать от Еревана до Ыгдыра, а в фарсангах путь между ними не ближе, чем из Москвы в Сибирь - ведь армяно-турецкая граница на замке, и её можно только объехать через Грузию вдоль азербайджанского фронта или через Иран дорогой поперёк хребтов . Мы выбрали ещё и максимальной долгий путь через Гюмри , Алаверди , Тбилиси, Батуми , Артвин , Эрзурум , Ван и Догубаязит , и вот вернулись в Айраратской долину через Харабабазарский перевал (1671м). На спуске - одинокий кампус открытого в 2008 году Ыгдырского университета:
Кадр выше снят и вовсе с лавовых полей, которыми мы пытались проехать в старинное село Енидоган на сконе Арарата. Увы, кратчайший путь не всегда самый быстрый - даже на колёсах вы упрётесь с этой стороны в военную базу. Прорывались мы туда автостопом, на городской маршрутке доехав до университетских ворот:
До самого Игдыря отсюда ещё десяток километров. Въезд на фоне дымного армянского горизонта:
Прошлые кадры были сняты с утра, а вообще-то прибыли мы сюда из Баязета в сумерках и сразу, конечно же, пошли искать гостиницу. Отель, куда нам посоветовал пойти ехавший на соседнем сидении азербайджанец, оказался просто феноменально дорогим, и в холодных сумерках мы битый час бродили в поисках приюта по ярко освещённым улицам типичного турецкого города, чей пейзаж за две недели успел примелькаться.
Вывески "отель" то и дело попадались, но раз за разом мы уходили назад в холод: либо очень дорого, либо условия такие, что любой "дом колхозника" покажется дворцом. Тёмные коридоры и лестницы, скрипучие полы, обшарпанные стены, мужики у печек-буржуек перед барахлящим телевизором, и осязаемый кожей сигаретный дым, запах которого щипал нос ещё пару часов - эти заведения остались ярким впечатлением, но кажется, я бы скорее раскошелился на тот первый дорогой отель.
На самом деле сложность была лишь в том, что в отличие от прочих турецких городов, здесь отели не стоят конгломератом, а равномерно распределены по всему центру. Но терпимые гостиницы за вменяемые деньги в Ыгдыре есть, и в какой-то момент мы набрели (не помню названия) на одну из них. В шумном людном фойе администратор битых полчаса возился с моим паспортом, но почему-то так и не смог внести его в базу.
Другой турок, тем временем, пытался нас куда-то заселить, но дважды мы отказывались: популярная подработка для гостиничных сотрудников в Турции - безотчётно селить постояльцев в незакрытые после прошлых гостей номера с оплатой в карман. А так как закрытие номера - это его уборка, первым делом в турецких гостиницах я проверял постельное бельё. На третий раз, кажется, турки поняли, что мы в курсе их хитростей, и дали нам просто очень запущенный номер, где на столах лежала пыль, а бельё отсырело. Рано утром мы поднялись на лифте на 11-й этаж в столовую да открыли окно полюбоваться морозным рассветом. Из городской дымки выступал огромный Арарат:
Ыгдыр имеет репутацию города, в котором нечего смотреть, и даже я не смог её опровергнуть. Вроде бы где-то на окраине сохранилась пара-тройка уездных домиков , облик которых был мне хорошо знаком по Гюмри или Горису . Но искать их наугад в безликом распластанном городе - сродни поискам иголки в стоге сена.
Мы всё-таки попытались, однако нашли только промзону колоритного "третьемирного" вида:
Над центром Ыгдыра висит, как корабль пришельцев из "Района №9", огромная новая мечеть в стамбульском стиле. Я бы сказал - красивая, но на вторую неделю в Турции она впечатляет не больше, чем Большой Белый Храм с Золотым Куполами в каком-нибудь Новозаводске. В сквере под минаретами - нетиповой, словно призванный разбавить окрестную серость, памятник Ататюрку:
И ещё один абстрактный монумент с целым трактатом на постаменте:
Одна из аллей сквера обозначена как Парк Гейдара Алиева:
И хотя увековечить Отца Нации азербайджанцы с их школой "икорной дипломатии" пытаются на всех континентах, в Ыгдыре он уместен как мало где за пределами Страны Огней. Население ила Ыгдыр практически поровну состоит из турок и курдов, но местные турки - это фактически те же азербайджанцы, говорящие на суржике двух языков и исповедующие шиизм.
Особенно наглядно мы это прочувствовали в локанте между нашей гостиницей и мечетью, где оба вечера объедались роскошными, шкварчащими кавказскими шашлыками за более чем вменяемые деньги: в Турции, конечно, тоже отлично кормят, но с азербайджанцами в делах кулинарных не сравнится никто!
Ещё важнее то, что именно в Ыгдыре, у крайних восточной и западной точек двух стран, находятся несколько километров азербайджано-турецкой границы. Азербайджанца здесь встретить не сложнее, чем грузина в Артвине , и для нахичеваньцев Ыгдыр - барахолка, торжище и западное окно. Я общался тут с азербайджанцами дважды - но пересекался с ними, думаю, куда больше раз: русским языком нахичеваньцы владеют немногим лучше турок, а английским - так и даже определённо хуже. Впрочем, русскую речь мы тут чаще слышали и не от них: в сторону Арарата нас подвозил седой интеллигентный турок, женатый на казанской татарке, а в фойе гостиницы невесть откуда взялась молодая месхетинка из Казахстана.
Но решающими несколько километров границы стали в начале 1990-х, когда Азербайджан находился на грани гражданской войны. Гейдар Алиев, руководивший республикой ещё при Советах, прилетел в родную Нахичевань , заявил о неповиновении бакинскому правительству, и в 1993 сверг его, предварительно наведя мосты между Азербайджаном и Турцией. Географически этим мостом и стал ил Ыгдыр, не случайно именно в 1992-м выделенный из Карса. Думается, теперь, с открытием Мегринского коридора и возможным строительством железной дороги , роль его лишь возрастёт, а азербайджанское присутствие усилится.
Вообще, 30 лет спустя уже совсем не очевидно, что в Первой Карабахской войне Россия поначалу поддерживала Азербайджан, а Турция пыталась помириться с Арменией. Умеренно-протурецкому Алиеву, однако, в Баку предшествовал фанатично-протурецкий Эльчибей, поломавший все эти расклады: отвергнутая им Россия сразу же поменяла клиента, а окрылённая карабахскими победами Армения не замедлила припомнить туркам геноцид. Тот самый геноцид, который турки десятилетиями отрицали и доотрицались до того, что, кажется, вполне искренне не ожидали такой реакции от потомков тех, кто его пережил. Так в Закавказье образовались азербайджано-турецкий и русско-армянский союзы, и построив мост в Азербайджан, Турция закрыла армянскую границу. Ну а на окраине Ыгдыра , у выезда на Аралик, высится памятник тем событиями:
Вернее, официально это Памятник жертвам геноцида турок, построенный в 1997-99 годах высочайший монумент всей Турции (44м). Не знаю точно, что символизирует его высота, но возможно - просто фехтование на монументах: как 40-метровый обелиск жертвам геноцида армян в ереванском Цицернакаберде в ясный день должен быть виден из Турции, так и эти сабли при хорошей погоде должны просматриваться из Еревана.
Рядом - Ноев Ковчег на фоне своего "причала":
И с его "пассажирами" связана, пожалуй, единственная деталь, придающая Ыгдыру хоть какую-то неповторимость. На трубах, крышах, минаретах и специальных подставках город украшает множество аистиных гнёзд:
Самым же запоминающиеся зданием Ыгдыра для меня стала не мечеть или стела, а водонапорная башня:
