Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть12 Часть 13 Часть 14 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»
… Майор Пересветов всё же остановился на самом краешке степи. Букет ромашек собрал. Вдруг забилось сердце – как у пацана, что впервые отважился подарить девчонке букет… Усмехнулся: а так и есть… впервые… жене. Он никогда не дарил ей цветов. Даже не знает, какие цветы она любит…
… Тогда Мишка Демидов не дождался его ответа – повернулся и… ушёл. Да и не нужны Мишке его слова, он сам обо всём догадался. Вот такое понимание у них с Мишкой было, связь такая крепкая… Даром, что ли, на крови клялись пацанами… чтобы – как братья…
В те дни, когда Мишка рассказывал старшеклассникам в родной хуторской школе о высшем общевойсковом командном училище, к Сане снова приехала Даша… Встречались в квартире её тётки – тёткин муж служил сейчас на Дальнем Востоке. Ночи пролетали ошеломительными мгновениями. И в эти мгновения Сане казалось, что теперь он просто не сможет жить без Дашенькиных смелых глаз… Он ласкал её беззастенчиво, и она с безоглядной радостью откликалась на его нежность, и получалось так, что они в эти ночи были едины… Даша позволяла ему самые немыслимые прикосновения и поцелуи, и в её откровенных ласках не было и тени Танюшиной боли, застенчивости и страха… Танюшу он жалел – за её боль и страх, за стеснительную покорность его желаниям… И виноватым себя чувствовал. А с Дашей было легко и радостно, как в счастливом полёте, как в невесомости. И хотелось, чтобы этот полёт продолжался всю жизнь...
О свадьбе Дашенька заговорила первая.
- Пересветов! Тебе сколько до распределения ?.. А ведь вам, лейтенантам, прежде всего тыл надёжный нужен. Вас уже учили этому?..
Обнимала Саню, и он тонул в её распахнутых глазах. Дашенька улыбалась:
- А свадьбу я хочу в нашем хуторе.
Так и решилось…
Посреди занятий, в наряде… Пересветова вдруг брала оторопь: Таня… Неужели всё безвозвратно ушло? Как это случилось?.. Вместе с ушедшим детством, получается... Получается, с детством ушла и первая любовь.
Наверное, так бывает... Скорее бы Мишка вернулся! Рассказать ему всё… Мишка поймёт. И самому яснее станет, что же произошло…
Мишка всё понял. И ушёл. И с того дня они не разговаривали. Саня отчаянно пытался поймать Мишкин взгляд. А Мишка и не отводил взгляд, но выходило так, что на Саню он просто не смотрит.
В одном из последних курсантских нарядов были вместе. Саня не выдержал:
- Миш! Ну, чего ты молчишь! Ведь так бывает...
Мишка тяжело, исподлобья взглянул на Саню.
- Свадьба у нас... через неделю. В Горькой Кринице... Даша... мы так решили – дома, в хуторе... свадьбу.
Демидов так же молча смотрел на Саню.
- Миш!.. Ты же должен – ну, понимаешь? – должен! – быть у меня дружком. Свидетелем. Мы ж с тобой... Как братья! Миш!..
У Михаила чуть не вырвалось: иди ты… Хотелось сказать только эти презрительные слова, сказать сквозь зубы. Двинуть Пересветова плечом… и уйти… Но Мишку вдруг осенило… Саня с надеждой смотрел в Мишкины глаза, ждал...Михаил усмехнулся.
- Пересветов! Ты и правда хочешь... чтобы я был... дружком?
Саня схватил Мишкину руку:
- Спрашиваешь!..
Мишка неопределённо хмыкнул.
- Ну-ну. Хочешь… значит, буду.
- Миш! Ну, так вышло... С Таней. Сам не ожидал...
Демидов хотел что-то сказать... но лишь слегка ударил Саню по плечу и ушёл проверить посты.
А потом пришёл день, когда на плацу перед училищем выпускникам вручили дипломы и лейтенантские погоны.
Мишка мельком взглянул в Санькины глаза... и застыл: вместо радости – они так ждали этого дня! – в затуманенных Саниных глазах была растерянность... и туман был – горький-горький... будто настоялся на их степной полыни... Рядом с Санькой была Дашенька – уверенная и смелая... Красивая – глаз не отвести. Дашенькой в открытую любовались и курсанты, и выпускники, молодые лейтенанты, и офицеры, преподаватели...Она это видела, и становилась ещё смелее, уверенней, красивее. Прижималась к Саниному плечу, словно говорила:
- Видишь, какая я? И я с тобой! Гордись!
Гордости в Санькиных глазах Мишка что-то не усмотрел... Облегчённо вздохнул: значит, его замысел правильный…
А больно-то как… Мишка задыхался от этой боли, от обиды… Сейчас здесь должна была быть Танюшка. Сердце Мишкино рвалось: невыносимо хотелось, чтобы всё было, как представлялось… Чтобы Танечка увидела их с Саней в новенькой, с иголочки, парадной лейтенантской форме… чтобы счастливый Санька поднял тоненькую Танюшу на руки, закружил бы её… Как Мишка верил в их счастье!.. Он так верил в их счастье, в их любовь – ещё с седьмого класса, что безжалостно глушил в себе… свою любовь к Таньке. И лейтенант Демидов твёрдо решился…
Столы в день свадьбы – вдоль всей хуторской улицы, от края до края. Дашеньке так и хотелось – чтобы красиво и щедро, чтобы пироги и гуси, запеченные с пахучими яблоками, вино и каравай свадебный, настоящий… Она и хозяйничала за столом сама – больше, чем полагалось бы невесте. Словно не видела в глазах соседей, хуторян, сдержанное удивление – простые люди в таких ситуациях умеют с достоинством промолчать, не расспрашивать. В хуторе ничего не утаишь, и не секретом была любовь Сани Пересветова и Танюшки Караваевой. А уж как случилось, что сейчас рядом с лейтенантом Пересветовым сидит не Танюша, а Дашенька Хохлова – кто ж про то ведает… Мать, правда, Санькина… Елена Ильинична, без конца отворачивается, и платочек в руках – насквозь промокший от слёз… А батя брови хмурит… и не поднимает на своих хуторских почему-то виноватые глаза. И Дашин отец не особо рад свадьбе – помалкивает, не пьёт. Мать зато старается – только и слышатся её громкие, уверенные распоряжения. Сваху обнимает, свату настойчиво подносит рюмку… Зятя целует, что-то на ухо шепчет, подмигивает… Караваевы на свадьбу не пришли… Такого в хуторе ещё не было: на свадьбах гуляли все, от мала до велика. Накануне бабы с готовкой помогали, меняли друг дружку, кто свободен. Мужики о столах заботились, о навесе – на случай дождя. И лишь Караваевых не видно… Не было такого в хуторе Горькая Криница – отродясь. Да только и такого не случалось… чтобы вот так, в одночасье… ну, в какой-то там месяц… – и другая рядом… Не судили, нет. Жалели тайком – и Таньку, и родителей её… И Пересветовых, отца с матерью…Да и жених, красавец с лейтенантскими погонами, что-то не больно весел… Курит одну за другой. Глаза ладонью прикрывает. Как-то и «горько!!!» не кричится – переглядывались хуторские… И дружок, как на беду – ну такой серьёзный! Лишь поднял бокал за молодых, даже не пригубил… Оно понятно: люди военные… Только Даша с матерью кружились у столов, наперебой угощали гостей. Дашенька целовала свекровь, тащила свёкра танцевать. И… избегала смотреть на Саню, заметил Мишка. А ближе к вечеру пришла Таня. В простеньком, но так идущем ей платьице, каком-то необыкновенно лёгком, даже летящем… И вся фигурка её была лёгкой и летящей… Один Мишка рассмотрел... до слёз трогательно, почти совсем незаметно округлившийся животик. Чуть покраснел лейтенант – совсем по-мальчишески… А Танюша улыбалась. В руках держала просто немыслимо красивый букет – нежнейшие, белые и розовые полураскрывшиеся розы… Не какой-то там покупной букет, приторно-красиво упакованный в блестящую обёртку. Танюшины ладошки бесстрашно держали колючие стебли свежесрезанных роз. Она подошла к жениху с невестой:
- Даш, держи! – В Дашино лицо полетел, рассыпаясь, огромный букет… – Только… постарайся быть счастливой…Чтобы не говорили – на чужом несчастье… знаешь, да? – последние слова Танюша сказала совсем тихо, чтобы никто не расслышал. Дашина мать звонко захлопала в ладоши, что-то закричала. Даша, улыбаясь, собирала розы – они запутались шипами в её волосах, платье, фате…
И в глазах Дашиных вдруг плеснулся испуг…
Таня ушла. Хуторские молча расступались перед ней. А на лейтенанта Пересветова Танюша даже не взглянула.
Дашенькина мама суетилась, старалась показать, что так и задумано. Обсыпать невесту цветами, розами – красиво ведь!!!
Темнело, когда дружок, Мишка Демидов, пригласил Дашеньку танцевать. А с женихом невеста так и не танцевала – ещё одно такое, чего на хуторских свадьбах ни разу не случалось…
Впрочем, на танец дружка и невесты смотрели, любуясь: до чего красив лейтенант Демидов и невеста!
А Мишка целовал Дашину руку, улыбался… Даша вскидывала вопросительный взгляд, и Мишка так смотрел на неё… Даша вспомнила, как тогда, на озере… Мишка видел её… совсем голенькой… Как сдержанно билось у него… внизу… Слова свои, смелые и уверенные, вспомнила:
- Миш, а ты… такой… Я ещё подумаю…
А сейчас Мишка тихо говорил:
- Я за хутором буду. Ждать буду тебя.
И смотрел ей в глаза…
О машине Мишка договорился с Димкой, братом двоюродным. Тому машина сегодня без надобности – свадьба в хуторе… это ж – до зари. А потом – только пешком нормальные люди ходят по хутору…
После танца с невестой Мишка отошёл за угол, закурил. Уже стемнело. Димкину машину он ещё днём отогнал на край хутора. Его ухода никто не заметил: было то время свадьбы, когда уже всё равно – кто там пришёл, кто ушёл… Михаил загасил сигарету, не спеша пошёл за хутор.
Даша вздрагивала – как от холода, хотя вечер был совсем тёплым. Саня хотел набросить ей на плечи свой парадный китель, но она отвела Санину руку, улыбнулась из-под опущенных ресниц:
- Я… сейчас.
Вышла из-за стола, медленно прошла мимо отплясывающих хуторян. Кто-то что-то говорил ей, она молча улыбалась, кивала головой и… уходила. Глотала слёзы: шипы Танькиных роз даже чуть разорвали фату… все руки исколола об эти розы… А Санька не собрал розы, не швырнул их назад, Таньке в лицо… Вот и… пусть теперь… Что – пусть, Даша и сама не знала. Побежала на край хутора, села в машину к Мишке… Мишка молчал. А машина не ехала – летела, улетала куда-то… в немыслимую даль.
Кто-то заметил, что невесты нет. И как-то вдруг трезвели хуторские… хотя ожидалось, что трезветь начнут где-то к следующему вечеру, и то – чтобы по новой: свадьба же… Трезвели и расходились, храня свою простую деликатность. Мариша Петрухина – сама недавно невестой была – запричитала:
- Что делается-то!.. Это – как? Невеста… сбежала! Да не бывало же такого у нас!
Иван, молодой муж, сурово дёрнул Маришку за руку. Кто-то из стариков вздохнул:
- Жизнь… кто ж разберёт!.. Не бывало… а теперь вот и случилось. Жизнь!..
Саня легко отстранил тёщу. Поискал глазами Михаила. Усмехнулся, пошёл в степь. К Горькой кринице. Как дошёл туда – не помнит и сейчас: уже вечером, после того, как Таня… ушла, стал пить одну за другой – водку, самогон… коньяк. Пил до того, что уже и вкуса не чувствовал – как воду… А у самой криницы упал на землю.. слышал, как тихо звенит вода… горькая… потому что у криницы чуть слышно плакала… Саня знал это, плакала Танюша… Об их несбывшейся… утраченной любви… И сил не было встать… В смерть пьяный лейтенант Пересветов метался головой по траве, шептал это единственное имя: Таааня! Танюша, Таанечка! Потом затихал в невозможном счастье: ему казалось, что Танюшины ладони гладят его лицо… он даже чувствовал вкус её слёз – горький-горький… Наверное, в эту ночь всё было горьким – и Танечкины слёзы, и вода в кринице… и вся ночь горькой-горькой была… Потом ему казалось, что Таня уходит, и он не мог удержать, догнать, спасти их с Танюшей счастье…
Проснулся лейтенант Пересветов с зарёй. Рядом лежал аккуратно сложенный парадный лейтенантский китель. А под головой – Танина спортивная курточка…
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть12 Часть 13 Часть 14 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»