Начало: здесь.
Виктор проснулся от головной боли, страшно хотелось пить. Он открыл глаза и не понял, где находится. По окружающей обстановке было ясно, что это отель. Смокинг аккуратно висел на напольной вешалке.
Виктор поднялся и подошёл к окну. По открывшемуся виду догадался, что находится в том же здании, что и клуб, но парой этажей выше.
Прошёл в ванную, там было всё, что нужно загулявшему гостю, от зубных щёток до купального халата и тапочек. На полочке красным крестом сигнализировала о себе маленькая аптечка. Мужчина порылся в ней и отыскал таблетку аспирина.
"Кто меня сюда приволок? – пытался вспомнить он, глядя на себя в зеркало. – Ни черта не помню!"
Проверил деньги и документы, всё – на месте. Открыл мини-бар, достал бутылку воды, проглотил таблетку и запил её прохладной жидкостью.
Оделся и пошёл на ресепшен.
– Я ухожу, счёт за номер, пожалуйста! – глухо сказал он.
– Всё оплачено, – ответила администратор. – Завтрак в ресторане. Пройдите направо, под арку. Там вас ждут.
"Неужели Эвелина?!" – оживился Виктор и пошёл в указанном направлении.
Она сидела за столом к нему лицом. На ней были белая рубашка и джинсы. На столе – большая чашка с остатками капучино и бокал с апельсиновым соком. Женщина рассматривала что-то в планшете, передвигая картинки пальцем.
– Доброе утро! – поздоровался Виктор и сел рядом.
– Доброе утро! – отозвалась она. – Как вы? Всё нормально?
– Да, кроме того, что я не помню, как здесь оказался.
– В клубе очень крепкий виски, – улыбнулась она. – Я забыла вас предупредить.
Она пододвинула ему планшет и сказала:
– Посмотрите! Это фото картин с Лидой, они скоро поступят в галерею. Автор дал добро на продажу. Как вам?
Он глянул на экран и поймал себя на мысли, что ему неинтересно. Тем не менее, он взял в руки планшет, неспеша рассмотрел все фотографии и вернул его Эвелине.
Этим утром с Виктором что-то произошло. Он пытался поймать и осмыслить свои ощущения, но они выскальзывали из сознания.
Подошёл официант. Виктор заказал только кофе.
– Эвелина, я вам должен. Назовите сумму!
– Это пустяки! Считайте их накладными расходами галереи. Как вам картины?
– Они великолепны, – сухо ответил он.
– И всё? – она подозрительно покосилась на него.
– А что ещё? Не думаете же вы, что я ринусь скупать все её портреты.
Эвелина была искренне удивлена.
– Вам вчера не понравилась Лида? В Лондоне она была другой?
– Нет. Она потрясающая и совсем не изменилась.
– Тогда в чём дело? Кто умолял меня помочь? Грозился сжечь мою чёртову галерею?
– Это был кто-то другой, – усмехнулся Виктор.
– Я вас не узнаю, – сказала Эвелина.
– Я сам себя не узнаю. Минуту назад совсем не хотел есть, и вдруг аппетит прорезался.
Он подозвал официанта и заказал английский завтрак.
– Скажите, а галерея даёт реальный доход, или это всё так, на уровне хобби? – спросил он.
– Даёт, но небольшой. Почему вы спрашиваете?
– Вы мне интересны, Эвелина. Вы очень ловко умеете улаживать дела. Со вчерашнего вечера я чувствую себя Золушкой, пробравшейся на чужой праздник, а вы – моя фея.
– Вы, Золушкой? – притворно засмеялась она, в глубине её глаз была тревога.
– Готов поспорить, что у вас в кармане даже есть моё кольцо.
По её лицу пробежала тень, улыбка сошла с лица.
– Значит, я угадал, – заметил он.
В эту минуту официант принёс завтрак. Виктор удовлетворённо пододвинул тарелку к себе и принялся за еду.
– Мама не разрешала мне говорить с набитым ртом, – сказал он. – Пока я ем, расскажите, как вы всё это провернули!
– Что конкретно?
– Это ведь вы прислали мне на работу рекламный проспект вашей галереи с портретом Лиды. Вы хотели, чтобы я пришёл, увидел картину и узнал на ней вас?
– Нет. Я на это не надеялась. Я была уверена, что вы меня не узнаете.
– Почему?
– Вы меня даже семь лет назад не узнали. Стоит ли опасаться этого теперь?
– Семь лет назад? – удивился он.
– Вы спрашивали, есть ли у меня степень МВА... В Лондоне мы с вами учились вместе в одной школе бизнеса, только я – на маркетинге, а вы – на производственном менеджменте. Вы поступили на семестр позже меня.
Виктор прекратил есть и потрясённо воззрился на неё. Она продолжала:
– Когда вы прорвались в мою гримёрку, я вас узнала. После этого я стала присматриваться к вам. Когда передали кольцо, я была почти влюблена в вас. В школе была вечеринка в честь Хэллоуина, и я сама подошла. Надеялась, что вы меня узнаете. Позже, под струями воды в душе, я специально напевала арию из "Темных крыльев ночи". Но вы меня не узнали. Ни тем вечером, ни утром, когда сказали "Пока, увидимся!".
– Этого не может быть! – потрясённо прошептал Виктор.
Он вспомнил, как тем утром цинично выставил за дверь девушку и забыл её имя. В те годы у него было немало подружек на одну ночь.
– Я была обычной девчонкой, которых тысячи, – усмехнулась Эвелина. – А вам нужно было только самое лучшее. Мне хотелось крикнуть: "Это я – Лида. Это ты мне прислал кольцо!". Я ждала три дня, а потом передала записку, чтобы вы больше не преследовали меня, вернее, ту женщину, в которую я превращалась на сцене.
Виктор закрыл лицо руками. Эвелина усмехнулась.
– Ближе к Рождеству я поняла, что беременна. Заканчивался год, а вместе с ним – моя учёба в бизнес-школе и контракт с театром. Милош, наш художественный руководитель, умолял продлить договор, но я отказалась и поехала домой.
– Твоя дочь – моя дочь? – переходя на "ты", спросил Виктор, он был потрясён.
– Кристину вырастил Милош, и поэтому он – её отец. Он приехал ко мне в Минск и уговаривал вернуться в Лондон. Жаловался, что без меня у него ничего не получается, называл Музой. Мне пришлось рассказать ему всё. Он сделал мне предложение, и я согласилась. Мы уехали в Польшу, прожили там два года, а потом его пригласили в Москву, как театрального художника, для участия в одном проекте.
– Это он – автор портретов?
– Да, Милош – гениальный художник. Он рисует не только Лиду, но и меня.
Она взяла планшет и открыла новую картинку. На портрете была Эвелина, но не в сценическом костюме, а в вечернем пышном платье цвета "ультрамарин".
– Посмотри! – сказала Эвелина, тоже переходя на "ты".
Виктор взял портрет и внимательно стал разглядывать его.
– Ты очень красивая, – сказал он.
– Временами, – улыбнулась она.
– А откуда имя "Лида Грей"?
– Это мой сценический псевдоним. Я родилась в Белоруссии, в городе Лида, а моя девичья фамилия – Седова, отсюда – и Грей.
– Лина Седова. Вспомнил! Я слышал это имя от парня из нашей группы. Кажется, ты ему нравилась. Он говорил, что твой отец – известный авиационный конструктор.
– Да, это так, – кивнула она. – Мы с тобой были очень близко друг от друга, но тебе была нужна не я, а дива с театральной сцены.
– Как ты стала актрисой? – спросил он.
– Я закончила театральное училище, но отец настоял, чтобы я получила настоящее образование. В угоду ему я поступила в экономический вуз в Минске. Пока училась, ходила по кастингам, снималась в рекламе, два раза – даже в кино, но это были эпизоды. Потом мне повезло, я получила роль в мюзикле "Чикаго".
– Как ты попала в Лондон?
– Схитрила. Мне очень хотелось увидеть настоящий лондонский мюзикл, а если получится, и поучаствовать в нём, хотя бы в массовке. Отцу я сказала, что хочу учиться в бизнес-школе, иначе бы он меня не отпустил.
– Ясно. Скажи, если ты не надеялась, что я тебя узнаю, почему ты захотела, чтобы я пришёл в галерею?
– Это был иррациональный порыв. Мне казалось, что я забыла тебя. Но недавно в утренней телевизионной программе я увидела сюжет о твоей фабрике мягких игрушек. В интервью корреспондент спросил, есть ли у тебя дети. Ты ответил, что нет, но очень бы хотел.
– Да, я помню это интервью. Оно было первого июня, в день защиты детей. Мы отправляли большую партию игрушек в детские дома.
– По иронии судьбы, – сказала Эвелина, – любимая игрушка Кристины – синий дельфин, он произведён на твоей фабрике. Я подумала, что это – знак. Ты имеешь право знать, что у тебя есть дочь.
– Тогда почему ты просто не позвонила?
– Ты смеёшься? Что бы я сказала? "Я увидела вас по телевизору. Вы провели со мной ночь после Хэллоуина семь лет назад, и у меня от вас дочь"? Куда бы ты меня послал? К тому же, я поразмыслила и поняла, что если ты узнаешь правду, то возникнет масса осложнений. Судя по твоему темпераменту, ты можешь начать преследовать мою дочь так же, как раньше преследовал меня.
– И почему ты передумала? Почему послала мне рекламный буклет с приглашением на выставку?
– Я не передумала, а решила оставить всё на волю судьбы. Надеялась, что ты никак не отреагируешь, зато моя совесть будет спокойна, ведь я дала тебе шанс.
– А я за него ухватился, – усмехнулся Виктор. – Ты испугалась и решила оградить дочь от психопата. Я прав?
– Да, мне твоя реакция показалась не слишком здоровой, и я решила повременить.
– А ты не думала о том, что я мог в любое время стать членом клуба и увидеть тебя на сцене?
– Я бы об этом узнала и сразу прекратила выступления.
– Каким образом?
– Я знаю всех своих клиентов.
– Не понял.
– Я – владелица клуба. У меня есть информация о каждом, кто заходит в него, будь то резидент или гость. У меня хорошая служба безопасности.
– Да, я вчера близко познакомился с одним из охранников, – усмехнулся он, потирая шею.
– Прошу прощения за его действия! – извинилась хозяйка клуба. – Но для нас главное – покой гостей,
– Вот так да! Сегодня – день открытий!
– Я бы сказала – развязывания узлов, – невесело улыбнулась она.
– Выходит, "Нуар" – ваш второй бизнес.
– Это наше с Милошем детище. Он всегда хотел иметь свой маленький театр-клуб, который полностью отвечал бы его представлениям об эстетике. Самое дорогое было – купить это здание. Нам помог мой отец. Два этажа отвели под клуб, один – под гостевые комнаты, а наверху живём мы сами.
– Значит, дочь сейчас здесь, над моей головой? – вдруг сообразил новоявленный отец и показал пальцем на потолок.
– Не совсем, – улыбнулась Лина. – Её комната расположена над ресепшен.
Виктор испытывал целую гамму чувств. Правда оказалась не менее фантастической, чем та фантасмагория, которую он сочинил в своей голове.
– Ну и утро! – сказал он. – Даже мозги закипели.
– Ты поешь! Я сейчас приду.
Она встала и пошла к лифту. Виктор посмотрел на остывшую яичницу, бекон и отодвинул в сторону.
Через несколько минут Эвелина вернулась, снова села на своё место и положила перед ним маленькую красную коробочку в виде сердечка. Виктор помнил, именно такую он послал Лиде Грей.
– Я возвращаю кольцо, – сказала она и пристально посмотрела ему прямо в глаза.
– А я хочу видеть мою дочь! – решительно потребовал он.
– Они скоро придут завтракать, – спокойно ответила Лина.
– Они?
– Кристина и Милош. Он сегодня утром прилетел из Нью-Йорка... Я вижу, ты так ничего и не съел.
В этот момент в зал вошли трое: маленькая девочка, женщина, похожая на няню и мужчина средних лет с аккуратной бородкой. Они устроились за столом в центре зала. К ним сразу же подошёл официант с подносом, нагруженным тарелками с едой и стаканами с соком.
– Мама, мы тут! – крикнула девочка и помахала рукой.
– Тихо, не кричи! – остановила её няня. – Мама предупредила, чтобы мы ей не мешали! У неё – переговоры.
Милош скользнул по Виктору равнодушным взглядом и спокойно приступил к завтраку.
– Папа! Я хочу круассан с шоколадом! – заверещала девочка.
– Успокойся! – ответил отец с заметным акцентом. – Сейчас Миша тебе принесёт, у него же не десять рук!
Виктор проследил за Линой, с умилением смотревшей на дочь.
– Она очень красивая, – заметил Виктор.
– Да, она похожа на тебя.
– Ты вчера сказала, что она больна.
– Ничего опасного, обычная простуда.
– Я не видел, как она росла, – задумчиво сказал Виктор.
– Так бывает, – отозвалась Лина. – Мы оба были слишком легкомысленны и не думали о последствиях своих поступков.
– Я гонялся за иллюзией вместо того, чтобы любить реального человека.
– Надеюсь, сейчас ты излечился?
Виктор усмехнулся:
– Даже не сомневайся!
Он внимательно смотрел на свою дочь.
– Скажи, что с нами будет дальше? – спросил он.
– Не каждая история должна иметь счастливый конец... Я пойду, а то Кристина не успокоится. Удачи!
Она встала из-за стола и пошла к своей семье.
Продолжение рассказа здесь. Начало здесь.
Источником вдохновения для рассказа послужила картина художника Карола Бака:
Навигация по каналу здесь. Читайте: Генеральская дочка / Уйти босиком / Женщина с острыми углами / Инсайдер / Несчастный случай
