Журналист 66.RU Анна Шевченко вспоминает, как три года назад записалась на кастинг конкурса красоты в Екатеринбурге. Тогда выбирали девушку, которая должна была поехать в Москву сражаться за статус самой красивой в стране — по версии «Красы России». Анне хотелось узнать, как устроена машина по производству этого шоу. Выдержала два дня. Ушла сама.
День первый
Кастинг: «Будут мучить, приготовьтесь!»
Огромная толпа на входе. «Ваш номер — 152». Захожу в зал. «Крашеная?», «Губы свои?», «А брови?» — раздается со всех сторон громкий шепот. Будто в холодную воду, опускаюсь на стул. Накаленная обстановка.
В зеркалах хореографического зала отражаются высокие каблуки, яркие платья, прически и камеры телефонов, оттого кажется, будто участниц в два раза больше. Однако из 155 зарегистрированных в зале находится около трети. Остальные сто заявившихся, видимо, решили остаться в своей зоне комфорта.
Среди входящих то испуганных, то хищных глаз вдруг засверкала корона. «Ах! Это же она, смотри!» На окружающих меня лицах появляются натянутые улыбки. Оживленные, манерные аплодисменты. «Она» — краса России — 2016.
«Лада, что с нами сейчас будет?» — первый вопрос самой смелой девушки из зала. «Будут мучить, приготовьтесь!»
В первую очередь всем хочется знать, как «забраться на трон». Неожиданно Лада Акимова произносит мысли большинства сидящих: «Я думала, всё куплено». Но сразу же опровергает свои догадки: «Девочки давным-давно уже всё распределили между собой, давно всё поняли, всё друг про друга узнали. И тут появляюсь я — девочка, которая не знала, что за неё кто-то что-то где-то сказал, заплатил. Причем такого и не было. Просто единогласно выбрали меня».
Несмотря на уверенное «просто единогласно выбрали меня», вокруг «Красы России» разгоралось немало скандалов: в 2010 г. победительница конкурса снялась обнаженной для мужского глянца и не лишилась титула , несмотря на противоречащие этому пункты договора, а в 2012-м корреспонденты программы «Вести недели» выяснили реальную цену первого места . И это лишь самые первые ссылки, высвечивающиеся в поисковике по запросу «Краса России скандал».
Рядом со мной девушка робко интересуется: «А интеллектуальный конкурс есть? Тяжелый?» Лада отвечает положительно, но ее ответ веселит меня: «В прошлом году мы просто учили фразу из сказки, которую придумывал преподаватель по ораторскому мастерству, чтобы посмотреть, как девочки разговаривают. А на общероссийском этапе нам задавали вопросы вроде «Скажите, к какой стихии вы себя относите: огонь, вода, земля, воздух и почему?» или «Что вы знаете о Красной книге и почему она так называется?» — в зависимости от того, как вы себя подаете».
То есть на интеллектуальном конкурсе в принципе совсем и не обязательно быть шибко интеллектуальной: говори глупости, но уверенно, и окажешься в топе!
«Поверьте, замуж выходить — страшнее»
Неожиданно в затихший зал входит преподаватель по ораторскому мастерству Лариса Викина. С доброй интонацией мамы она интересуется, все ли участницы переоделись. «Ну ничего страшного, если нет. Одежда, внешние признаки — это не важно. Главное, чтобы была внутренняя форма, содержание. Мы на это в первую очередь смотрим. Зададим буквально два вопроса. Страшного ничего в этом нет, это не замуж выходить. Поверьте, замуж — страшнее!»
Но тут женщина замечает, что у одной из участниц нет макияжа. Это резко меняет тон преподавателя: «Обязательно легкий макияж! Нанесите, пожалуйста, вы очень бледная, сразу вам скажу. Девочки, мы же на внешность тоже смотрим! Это наше условие женское. Я же пришла накрашенная!» Так что же все-таки важнее? Внутренняя форма или раскрашенное лицо?
После ухода Ларисы Викиной участницы решаются уточнить этот вопрос у красы России — 2016. «Важна ли здесь внешность или главное, что у тебя внутри?» — переспрашивает девушка. Я недоумеваю: это конкурс красоты или души? Куда вы пришли, девчонки? Лада поясняет очевидные вещи: «Внешность играет все-таки главную роль. Внешность — это та ступенька, от которой нужно отталкиваться. В первую очередь смотрят на нее. Во вторую очередь — на вашу подачу».
Подготовка: «А если спросят что-нибудь умное?»
После стадного хождения туда-сюда по семь шагов «для раскрепощения и тренировки дефиле», первая десятка девушек выходит в коридор и ждет своей очереди на сцену, чтобы предстать перед жюри. Среди членов жюри: преподаватели по вокалу, дефиле, хореографы, известные артисты, музыканты, продюсеры и представители крупных компаний fashion&beauty индустрии (как указано на официальном сайте конкурса).
Мы остаемся в зале. Взгляды участниц снова становятся ядовитыми и устремляются друг на друга. Рассматривая обстановку, я становлюсь случайным свидетелем усердной подготовки рядом сидящих девушек:
— Ой, а если они что-нибудь умное спросят у меня? Так, давай подготовимся к интеллектуальному конкурсу. Отвечай: кто убил Пушкина?
— Эм, сейчас вспомню. Вроде Дантес.
— Хм, ты уверена?
— Ну да, вроде.
— Точно-точно уверена?
— А что, не так?
— На самом деле нет! Они сделали так, чтобы Пушкин умер, они все это подставили!
Пока я сдерживала улыбку и думала, кто такие эти «они», вернулась «номер один» и сказала, что жюри просит читать стихи. Одна за другой девушки приходят и говорят то же самое. Почти все читают по памяти Есенина или, если ничего не знают, «Нашу Таню». Сидящая рядом со мной девушка судорожно достает телефон, находит какое-то стихотворение и пытается выучить. «О нет!» — через пару минут тихо говорит она. Ее очередь подошла. Еще одна «Наша Таня».
Я почти самая последняя в списке. Пока ждала своей очереди, успела найти приветливые глаза и познакомиться с их обладательницами. Катя уже прошла, рассказывала «Письмо к женщине». Маша пойдет прямо передо мной. За все пять часов, что мы сидим перед объявлением результатов, успеваем подружиться и образовать свой «клан дружелюбных и смеющихся». Некоторые девушки примыкают к нам. Большая же часть лишь бросает недоверчивые взгляды. Вокруг нас ходят фотографы. Один из них проявляет наибольшее внимание к девушкам. Он заговаривает с участницей, уже прошедшей через жюри. «Спросили, похудею ли я, если меня возьмут?» Фотограф подбадривает: «Ну ты же худая, прямо как струйка воды. Не велосипед, конечно, но струйка — точно!»
Моя очередь: «Смотри, рыженькая!»
Наконец подходит моя очередь. Прохожу по подиуму и оказываюсь перед глазами десяти членов жюри. «Смотри, рыженькая! У нас таких в этот раз не было!» Начинаю монолог: «Меня зовут Анна Шевченко, мне 20 лет, учусь в УрФУ на журналиста и лингвиста. Почти всю жизнь занимаюсь танцами. За плечами девять лет ирландских танцев, но сейчас танцую в современных направлениях…» Всматриваюсь в лица и вижу приятные, дружелюбные улыбки на каждом лице. Хоть я и одна из последних предстаю перед коллегией, они довольно бодро интересуются мной. «Вау, ирландские танцы, таких вообще никогда у нас не было! А можешь станцевать нам что-нибудь? Контемп? Давай контемп!» Быстро скидываю каблуки, поднимаю руку, изгибаюсь, делаю пару разворотов: «Замечательно! Спасибо! Всё, жди, скоро выйдем и всё скажем», — улыбаются и что-то записывают себе в блокноты.
Выхожу на эмоциональном подъеме. Уже мои девчонки подбегают с вопросом: «Ну как?» Хочется танцевать дальше. Погружаюсь в атмосферу конкурса и уже забываю, что я здесь только для задания.
Все голодные и уставшие от пяти часов ожидания и волнения. Девочек набрали с запасом — 43 человека. Завтра организационное собрание. «На первых репетициях отсеем лишних. До финала дойдут 35 участниц». А пока — выдох, заслуженный отдых и… диета (чтобы из «струек» в «велосипеды» превращаться).
День второй
Собрание: «Теперь всё ясно»
Итак, в зале около 40 вдохновленных лиц. Шестерых уже нет. Сегодня я не узнаю ни одной девушки. Хвостики, бесформенные кардиганы, джинсы, кеды. Температура напыщенности, ненависти и зависти немного упала: мы здороваемся друг с другом, взгляд не такой злобный. Сегодня выгонять никого не собираются. Как, впрочем, и в последующие встречи…
«Сегодня у нас доброе, милое собрание без криков. Пока что», — объявляет организатор конкурса Евгений Гуляев. «Сегодня звезда загорелась над вами! Не просто так! Значит, вы должны быть здесь! И не столько важна корона, сколько быть здесь. Основная задача — мы делаем шоу!» В эту минуту мы действительно начинаем верить, что это наша звезда. Мотивационные речи работают.
Начиная с «плюшек», организаторы рассказывают нам о всех прелестях конкурса, выдают расписание тренировок и репетиций, в котором занят почти каждый день. Здесь и хореография, и дефиле, и вокальные поединки, и кулинарные мастер-классы, и актерское мастерство — чего только нет. Наши глаза начинают гореть ярким пламенем!
Яна Плотникова, второй организатор конкурса, строгим тоном предупреждает: «У нас всё серьезно. Ходим на все репетиции или не ходим вообще. Вам будут отшиваться коллекции на все выходы, будет предоставляться абсолютно вся одежда, купальники, всё-всё-всё, кроме творческого номера. Вам ничего не нужно будет дополнительно приобретать!»
Откладывая на потом, Яна Плотникова все-таки касается темы короны и разговоров о том, что всё куплено: «У нас каждый раз одна тема: «Раз я не получила корону, значит ее купили». Это нормальное состояние, потому что всем обидно. Девочки, этого не было и не будет никогда! Я сама участница конкурса, я вас уверяю, я знаю, что такое стоять на сцене. У нас репутация. Мы делаем глобальное дело. Мы вкладываем в вас!»
После красивых речей, спикеры встречи наконец-то обнародуют факты. И делают это через сравнение себя с национальным конкурсом красоты «Мисс Россия».
«Вот все говорят: «Мисс Екатеринбург» — бесплатный конкурс. Да пожалуйста, идите!»
Конкурс «Краса России» существует в России 23 года. Это официальный конкурс. Чуть моложе, на три года, конкурса «Мисс Россия». Евгений Гуляев поясняет, что у «Мисс России» в приоритете другие аспекты: «Если «Мисс Россия» — это все-таки тело и рост, то у нас больше внимания уделяется душевности, индивидуальности, открытости».
И наконец я получаю конкретику, за которой сюда пришла. «Неизвестное» становится явным, и таковым его делает второй организатор конкурса Яна Плотникова: «Девочки, вы знаете, что «Мисс Екатеринбург» — конкурс при поддержке администрации города. Наш конкурс — это всероссийский коммерческий проект. Поэтому у нашего конкурса есть оргвзнос. И если честно, мы считаем, что он не такой и большой при том, что вы делаете на этих промежутках. Оргвзнос — 12 тыс. руб. Половину можно оплачивать в первую неделю, остальное — до конца сентября…» Лица девушек меняются. Улыбки куда-то вдруг пропадают.
Мысли участниц уже не здесь. Еще вчера, высказав мысль об оргвзносе своим новым знакомым, я получила в ответ смех и уверенное: «Да ну, не может быть». Сейчас эти же глаза ошарашенно на меня смотрят. В прошлом году было 24 участницы, с каждой по 12 тысяч, значит, они собрали не менее 288 тысяч.
Организаторы, в свою очередь, начинают оправдывать названную сумму: «Не забывайте, педагоги не работают бесплатно. Театр эстрады тоже не бесплатный. Помимо того, что находится в театре, мы еще докупаем оборудование. Раньше мы и экраны брали в аренду. Оборудование очень дорогое. Те наряды и платья, которые будут на вас шить, тоже не дают нам бесплатно. Понимаете, да? И так далее. А также оплата победительницы. В Москве конкурс стоит 120 тыс. руб. То есть мы должны еще Москве внести оплату, чтобы наша девочка из Екатеринбурга приехала туда и жила там на протяжении четырех недель. В некоторых городах вообще, когда победительнице дарят корону, ей говорят: «А с тебя еще 120 тыс. руб.». Это же вообще неправильно! Корону получила — купила только билеты в Москву, и всё. А индивидуальность нашего конкурса — отсутствие отсевов (топ-20, топ-10). Каждая, кто здесь сидит, дойдет до финала и получит свою ленту».
Последней точкой объяснения стал плевок в адрес конкурса «Мисс Екатеринбург»: «Вот все говорят: «Мисс Екатеринбург» — бесплатный конкурс. Да пожалуйста, идите! Но девчонкам там даже подарки не дарят, а потом начинается: «Надо тебе ресницы сделать — иди к Маше». А у Маши они стоят полторы тысячи, когда можно сходить направо. Купите то, купите это... То есть сумма выходит еще больше».
После описания картины «Заплатите 12 тысяч — и мы всё сделаем сами» организаторы дорисовывают последние штрихи: «Для шоу нужны будут еще босоножки. Мы их закажем и привезем, вы должны будете только заплатить за них. Цена будет минимальная, и они останутся у вас, в отличие, конечно, от всего остального, платьев и всех костюмов… А еще, девочки, начинайте ходить в солярий — стирать белые следы от купальников, выравнивать цвет тела — вам же в купальниках на сцену выходить».
Евгений в конце своей речи призывает нас посмотреть другие конкурсы красоты для полной картины и сравнения, например, «Краса Украины». Но тут же предупреждает: «Девочки, только у нас, конечно, на такие масштабы, как на Украине, денег нет. Нет таких партнеров, спонсоров».
Нам выдают договоры и просят принести их подписанными уже завтра. Как минимум половина суммы, то есть 6 тыс. руб., должна быть оплачена до конца недели.
Выхожу из дверей здания. Спрашиваю знакомую девушку:
— Ты не догадывалась о взносе?
— Нет, была уверена, что всё бесплатно, это так странно! Хорошо хоть у меня есть в запасе 12 тысяч. Повезло.
