Сегодня я расскажу про балет «Ромео и Джульетта» в исполнении Миланского театра «Ла Скала».
Это одна из самых известных в мире версий, ее поставил знаменитый английский балетмейстер Кеннет Макмиллан. Но, с моей точки зрения, она не самая главная, потому что, конечно, после спектакля Лавровского любая версия, которую мы смотрим, просто бледная копия того спектакля, который мир увидел в 1956 году на эпохальных гастролях Большого театра в Лондоне.
С этого момента триумф балета Леонида Михайловича Лавровского был неминуем и, конечно, на него сразу начались копии, своего рода облегченные версии. Тот грандиозный масштаб, который мог себе позволить Советский Союз, не могла и по сей день не может себе позволить ни одна труппа в мире.
Спектакль, который ставил Макмиллан задумывался к 400-летию Уильяма Шекспира, но, к сожалению, его не получилось выпустить в намеченный срок и он был показан в 1965 году. Кеннет ставил его на свою музу Линн Сеймур.
В тот момент на Западе уже гремел Рудольф Нуреев, уже была своеобразная связь со стареющей, но очень знаменитой прима-балериной английского балета Марго Фонтейн и очень быстро было принято решение, чтобы исполняли спектакль именно они. Балет имел грандиозный успех. В то время их отношения очень сильно обсуждались в прессе, а тут еще спектакль на любовную тему.
Макмиллан начал ставить свой спектакль под впечатлением от балета Лавровского, но к этому моменту его большой друг и хореографический патрон Джон Кранко уже создал свою версию, а Макмиллан решил делать свою. Там есть большие перепевы со спектаклями Кранко , но в основном, конечно, сама схема и структура – это спектакль Лавровского.
Надо еще отметить, что Сергей Сергеевич Прокофьев, когда в 41-м году готовил премьерный спектакль в Мариинском театре, сильно переделал партитуру, он прислушивался к Лавровскому. Есть много свидетельств, что споры были очень жестокие и громкие. Очень часто Прокофьев не хотел уступать ни такта, но в итоге удавалось его убедить и он шел в содружестве с режиссером Радловым, который ставил этот спектакль, и с балетмейстером Лавровским.
Свою первую версию, которую Прокофьев писал по заказу Большого театра, он написал со счастливым концом – Ромео и Джульетта не умирали, они избегали своей участи и в таком варианте балет был поставлен в Чехословакии. Но когда было решено, что все-таки в России в Мариинском театре должен быть поставлен этот спектакль, решили вернуться к Шекспировскому финалу.
К сожалению, очень часто можно прочитать свидетельства не самого Прокофьева, а разных авторов, что якобы его заставили переписывать, что он не хотел. Но это было естественно, что раз спектакль делался по пьесе Шекспира, то он должен заканчиваться трагически.
Но тут создатели балета пошли на компромисс, поставив своеобразное примирение двух семей. Конечно, такого у Шекспира нет, но все западные балетмейстеры стараются избежать этого, как они считают, «счастливого» финала.
Хореографический текст, который ставился Макмилланом, это более вольная версия спектакля Лавровского. Потому что там, где говорилось о любви, об очень близких чувствах, в Советском Союзе говорили возвышенно, все должно было соответствовать высокопарному духу. То в версии Макмиллана есть очень явные откровенные подтексты, которые были невозможны для советских исполнителей.
На сегодняшний день основные труппы в мире почему-то предпочитают эту версию. Даже был момент, когда хотели в Большом театре ставить именно этот спектакль, хотя существовали версии Григоровича и Лавровского. Зачем заменять другой версией в том театре, который прославил этот балет? Говорили, что это более близкое отображение драмы Шекспира, хотя, с моей точки зрения, это абсолютно не так.
Есть в мире, конечно, версии и Прельжокажа, Ноймайера, Кранко, Нуреева, но если когда-то кому-то повезет и мы снова увидим знаменитый спектакль Лавровского в том виде, в котором он задумывался тогда, то можно будет оценить на сколько опережая время, балетмейстер Лавровский и режиссер Радлов поставили Шекспировскую трагедию, задав тон для всех последующих постановщиков.
Сейчас балет Макмиллана можно увидеть в очень интересном составе, во многом соответствующем сегодняшним требованиям мировых театров. Главные исполнители как бы нарушают традиции, что артист должен соответствовать облику персонажа.
Джульетту исполняет афроамериканская балерина Мисти Коупленд, а Ромео играет итальянец Роберто Болле. А появившееся движение за права темнокожих, которое захлестнуло все мировые театры кино индустрию, в «Ла Скала» это теперь демонстрируется как норма.
