Захар Прилепин – хороший писатель, можно быть несогласным с его взглядами, но трудно не согласиться с тем, что стихия слова ему подвластна. Тем обиднее в который раз убеждаться в его нарочитой попытке представить себя и своих героев гипермаскулинными людьми, способными, конечно, на нежность и ласку, но в большинстве своих реакций грубых и неотесанных. Портрет главного героя, который автор усиленно стремится представить автобиографичным, неприятен: он накачивается до беспамятства алкоголем, матерится и блудит, то есть весьма далек от положительного идеала, созданного советской литературой, в любви к которой Прилепин не устает признаваться, заявляя преемственность с оной.
Помню на встрече с читателями в Воронеже Прилепин говорил, что, конечно, любит прозу Аксенова и Довлатова, но ему неприятны их герои – пижоны и бездельники. Это странное замечание, учитывая то, что, судя по «Греху», именно такие герои населяют его собственную прозу. Да, это мужланы, которых трудно представить на джаз-концерте, но их роднит с героями Аксенова и Довлатова неприкаянность и внесистемность, неготовность просто жить и работать, не участвуя в безумных эскападах. По сути дела, герои «Греха» - обычная провинциальная шпана, не блещущая интеллектом (хотя в рассказе «Карлсон» автор и пытается создать некое подобие литературного диалога, но выглядит он инородно тексту).
Искусственным выглядят также упоминания Бога и заглавие самой книги, ведь ее герой так погряз в плотском, так утопил всякую мысль о духовном в чувственной стихии, что жажде Бога здесь попросту неоткуда взяться. Конечно, перед нами – не социально опасная шпана из «Саньки», герои «Греха» не бунтуют против власти, но они общественно неустроенны, потому обижены сами не зная на кого и потому обитают в стихии злобы и зависти. Безусловно, Прилепин много взял от Лимонова, особенно от «Харьковской трилогии», но в его прозе, и «Грех» особенно знаменателен в этом плане, нет самолюбования, здесь порой царствует невероятная сердечная теплота (не во всех рассказах «Греха», но, например, в «Ничего не будет» описания семьи героя, его маленьких детей изумительны своей душевностью), немыслимая в грязном мире автора «Эдички».
Герои Прилепина душевны, а не духовны, потому они шаг за шагом все больше и больше обрастают грехами, главный из которых – привязанность к чувственной красоте мира, таким людям очень тяжело умирать, расставаться с окружающими. Быть может, по этой причине Прилепин никогда не описывает смерть пристально, а большинстве его книг ее вообще вроде бы нет: видно, что автор ее боится, его таланта на танатографию, например, «Смерти Ивана Ильича» просто не хватит. «Грех» - хорошая книга по сегодняшним меркам, но она несет на себе все недостатки современной прозы: физиологичность словесной материи и неспособность дать положительного героя, хотя бы частично не оскверненного грехами и грязью мира сего.
Однако, при всем этом проза Прилепина напрочь лишена гордыни, уверенности в собственных преимуществах над другими, потому она стилистически безыскусна, формально бедна и бледна на фоне как современных стилевых виньеток Толстой, Шишкина и Иличевского, так и в сравнении с лучшими образцами советской литературы, с которыми так нарочито декларирует свою преемственность, ведь чтобы ей соответствовать надо быть грамматически правильной и хоть в какой-то степени нравственно чистой прозой. Но для этого нужны твердые духовные ориентиры, которыми ни наша эпоха, ни большинство современных авторов не обладают, ибо недостаточно теоретически их придерживаться (пресловутое православие Прилепина), надо и практически воплощать эти ориентиры в свою жизнь. Именно этого данному писателю, наряду с прочим оправдывающего употребление мата в разговорной речи и художественной литературе, и не хватает.
