Надо родиться на Солянке, чтобы в Москве всюду было недалеко, что до Кремля, что до Кузнецкого моста, чуть поближе до Лубянки и подальше до Пушкинской площади. Так в 1935 году в Москве родился Михаил Дашевский. Ученый, доктор технических наук. Фотограф, чья известность за последние двадцать лет широко шагнула за пределы нашей страны.
В ноябре 2020 года Михаилу Ароновичу исполнилось восемьдесят пять, а в феврале 2021 года он ушел из жизни.
В прошлом году, подводя итоги, он многое успел: в октябре открылась выставка в Америке, несмотря на коронавирус зрители в масках, соблюдая дистанцию, все-таки ходили по залам, смотрели его черно-белые документальные фотографии из России, снятые Дашевским с 1962 года и по 2002 год включительно.
В прошлом же году вышел четырехтомник «Родное ретро. 1962-2002. Фотографическая сага» – три книги фотографий, включающих основные, отобранные автором произведения за сорок лет съемки, и еще том, вобравший в себя работу с контрольными отпечатками, авторские «арабески»-коротенькие тексты к снимкам. Коллекция фотографий, включенная в "Родное ретро" повторяет одноименную выставку, с успехом показанную в Музее Москвы зимой 2018-2019 годов.
Что особенно в снимках Дашевского? – Они сделаны с позиции «московского муравья» (как себя называл сам фотограф), человека, который не разделяет себя и свой город.
Когда смотришь в фотографии отражений, пойманных Михаилом Ароновичем что в шестидесятые, что в семидесятые годы, хочется лишь заметить, что тогда «у нас» так не снимали, а если снимали, то не показывали, поскольку не было в съемке Дашевского большой темы. В отражении автора, вихрастого молодого человека, не было и намека на образ героя в момент свершения и подвига, когда фотограф и запечатлел его. Снят-то сам человек с камерой, даже без лица, вместо него одна гримаса да объектив фотоаппарата. Видно, что перед нами человек увлеченный, но занятый, однако, тем, что кажется окружающим легким занятием, даже не рисованием, а так…
И как же странно, годы спустя понимать, что охота Дашевского за отражениями и «воздуха дрожанием» вполне созвучна духу времени, оттепельного в СССР и модернистского-фотографического за пределами одной-шестой суши. Смотришь на фотографии Дашевского и вспоминаешь молодого американского фотографа Ли Фридландера, рассматривающего себя в витринах антикварной лавки, то Вивиан Майер, чьим отражениям мы смогли удивиться только в наши дни. Что объединяет ту молодежь, ищущую себя в отражениях двадцать лет спустя после «Великой войны», - Ли, и Вивиан, и Мишу? Их роднит неокончательная уверенность в своем бытии, поиск себя в зеркалах, как подтверждение того, что «я есмь». И вопросы, которые задает только молодость, то шальные, то серьезные, когда мысли о смерти, как холодный ветерок в летний день, проходят сквозь фотографа и его камеру, и вопросы ко времени, в котором фотограф живет. Это сейчас, оглядываясь на эпоху «холодной войны», легко отыскивать знаки скрытых страхов внутри всего, что тогда выходило из-под пера и проявлялось, снятым на камеру.
И конечно же, в витринах и зеркалах отражается место съемки, которое так же, как и молодой мастер, пытается себя рассмотреть и увериться в себе, существующем. В отражениях Дашевского Москва, люди. Все – без позерства, без театральности осанки, не ожидающие, что в момент, когда «вылетает птичка» у какого-то простака с советской камерой «Зенит», они смотрятся в вечность. Кто же знает, когда снимает мастер, а когда подмастерье?
Сам Дашевский говорил о своей фотографии так:
Я был чистый технарь. Фотолюбитель. Который всю свою жизнь снимал, занимаясь наукой, и при этом – на пленку – и наснимавший все то, что нельзя было показывать, и задумался я над тем, что же я снимал и зачем. То есть все те слова, которые от меня сейчас о моих фотографиях слышат, это слова "потомошние" – потом сказанные. Это не концептуальная фотография, когда человек знает конкретно, есть план дизайна своих действий, потом идет по жизни и собирает сюжеты. Это все снято в гуще, и только потом я попытался осмыслить все сделанное, и поскольку я ярый сторонник непостановочной фотографии, снятой по уколу в сердце от жизни, то есть по впечатлению – impression – я назвал то, что я натворил «документальным импрессионизмом». Насколько это правильно, вы сможете оценить, посмотрев мои фотографии.
Больше фотографий и текстов самого Михаила Дашевского и о нем: mikhaildashevsky.ru
Там же вы можете приобрести его книгу "Михаил Дашевский. Родное ретро. 1962-2002. Фотографическая сага": books@mikhaildashevsky.ru
