Матильда Романовна, вернувшись из магазина, порадовалась описанию «дружеской встречи», устроенной подругой кошкозаёмщице и только посмеялась над неумной бабой. А потом домой пришел Леха, и удивился, что тут такого:
-А что? Это же традиция такая, чтобы кошка вошла в квартиру первой. Добрая традиция. Мама тоже так делала.
-Что же доброго в традиции, которая произошла из жертвоприношения? – спросила мальчишку Матильда.
-Какого жертвоприношения? – Лёха только глазами захлопал.
-В языческие времена было принято для благополучного строительства чего-либо, дома, замка, стены, моста, не важно чего… Приносить жертву. Так называемую строительную жертву. Ну, вроде как умилостивить духов.
-Ба, ты что, шутишь так? – искренне возмутился Лёха
-Да какие уж тут шутки… Есть результаты раскопок, реставрационных работ. Есть достаточно частые находки скелетов животных и даже людских костей. Последняя такая жертва была принесена в конце девятнадцатого века в Азии. Тогда замуровали более пятидесяти человек, чтобы город крепче стоял.
-А кошки причём?
-Да при том же. Когда с приходом христианства подобные вещи запретили, суеверные люди продолжали втихаря приносить подобные жертвы, но уже другим методом, не под порогом зарывать, но всё равно жертвовать… Стали считать, что если в новом доме кроется что-то злое, то оно поразит того, кто войдёт первым. А кошек в Европе традиционно не жалели, вот и посылали вперёд наименее ценное создание, чтобы именно кошка и погибла, если что.
Лёха невольно покосился на Мышку и Алю, которые сидели на подоконнике и внимательно слушали Матильду.
-Блин! А я-то думал, что это просто так… Ну, вроде как просто так принято.
-Лёшенька, хороший мой, не бывает ничего просто так. И хорошо бы знать, откуда что берется. Да, понятно, что нашей Мышке от того, что она войдёт первая, ничего плохого не будет, но вот повторять это, если совсем честно, мне не хочется. Тем более, потворствовать такой особе, как наша новая соседка. Хорошо, если она той кошке, которую у подруги взяла, хоть воды налить не забыла, да позаботилась скорее хозяйке отвезти. Для кошки-то это великий стресс, а всё по глупой прихоти, да из суеверия.
Лёха не был сильно впечатлительным человеком, но, когда привычное и обыденное действие вдруг оказывается отголоском такого кошмара, становится не по себе.
-Нифига себе, традиция. Оказывается, и не русская даже, раз и в Европе и Азии такое было, - бормотал он. Сунулся было в интернет, в надежде, что Матильда немного преувеличила, но, как выяснилось, она как раз не стала очень уж расписывать «прелести» строительного жертвоприношения, на самом деле, всё было гораздо страшнее. – Да что б я когда кошку первую в дом запустил! – возмущенно фыркал Лёха.
На следующий день его возмущение превысило все допустимые нормы приличия.
Он после школы присоединился к Андрею, который гордо вывел погулять Ириску и Мэгги. Погода отличная, настроение и того лучше! Набегались, нахохотались над играми забавных псинок, а когда вернулись домой и вышли из лифта, Ириска вдруг насторожилась, что-то тявкнула Мэгги и рванула вверх по лестнице, волоча на поводке удивлённого её напором Андрея.
-Ириска, ты куда? Ты чего? Мы же ниже живём! Да стой ты!
Но такса целеустремлённо тянула хозяина вверх. Девятый этаж, десятый… Она остановилась перед решеткой, перекрывающей лестницу, ведущую на чердак и залаяла. К ней присоединилась Мэгги.
-Чего это они? – пожимал плечами Андрей.
-Тихо! – Лёха шикнул и на собак, и на друга, и в наступившей тишине они услышали совсем негромкое мяуканье. Жалобный, тоскливый и безнадёжный плач существа, которому некуда идти, и которое понимает, что ничего хорошего в его жизни уже не будет.
-Кошка? Откуда здесь кошка? Подъезд-то закрыт… Выскочила у кого-то? – удивился Андрей.
-Кажется, я понял, у кого выскочила, - мрачно буркнул Лёха. Они спустились на девятый этаж, и он решительно позвонил в новую, свежеустановленную дверь.
-Кто там? – бдительно раздалось из-за металлической двери. – Чего надо?
-Это не у вас кошка убежала? – спросил Лёха.
-Какая ещё кошка? А! Белая с пятнами? Нет, не у нас! И вообще, нечего тут ходить. Отойдите от двери!
Мальчишки переглянулись, и Лёха зло прищурился. – Пошли. Всё с ними понятно!
-Ты мне-то объясни? Мне непонятно… - недоумевал Андрей.
Лёшка потянул друга вниз, на восьмой этаж.
-Ба! Ты была права про ту соседку! Кошка у них сбежала и сейчас мяукает у чердака за решеткой. Мы сходили к этой… Которая на девятом, новенькая, а она заявила, что кошка белая в пятна убежала не у них!
Матильда сверкнула глазами так, что Андрей даже чуть отступил, едва не став на лапу Мэгги.
-Вот же… Курица! – она знала много разных слов, подозревала, что и мальчишки о них в курсе, но считала, что прилично можно приложить ничуть не хуже, а даже выразительнее и креативнее. – Крокодилица в причёске! – гневно фыркнула она.
-Что случилось? – Алёна передала Степашку своей бабушке и отправилась уточнить, что произошло.
-Дорогая… Наша новая, воспитанная и тактичная соседка…
-По кличке куриная крокодилица в причёске! – добавил Лёха.
-Да, для начала пойдёт! – благожелательно улыбнулась ему Матильда. – Так вот, эта самая особа, для вчерашнего новоселья раздобыла кошку у какой-то своей знакомой, а сегодня, похоже, эта самая кошка оказалась у нас на чердаке. И, что показательно, вышеупомянутая крокодилица куриного рода никак не собирается её забирать.
-Так, мальчики, решетка заперта? – Алёна всё поняла моментально и уже переобувалась, собираясь выйти в подъезд.
-Да, и кошка где-то там рыдает. Так тоскливо… - Лёха отвернулся, чтобы его не заподозрили в излишней чувствительности, а Андрей, представив себе, как это, быть никому не нужным, присел к Мэгги и Ириске и начал их старательно гладить.
Алёна переглянулась с Матильдой, - Понятно. Андрюш, ты собак домой отведи, кошка может испугаться, а я сейчас с Рыжиком туда поднимусь. Думаю, что он уговорит бедняжку выйти. И если кошка белая в пятна, то я лично придумаю соседушке кличку позаковыристее!
Рыжик, гордый тем, что он идёт, точнее едет в лифте на руках у Алёны на важное задание, осторожно принюхивался к подъездным запахам. На десятом этаже он учуял кошку сразу же.
Нет, не по кошачьему запаху, а плывущим от решетчатой двери волнам тоскливой безнадёжности. Они не видны людям, но ощущаются даже ими, а уж собаки и кошки видят их так же ясно, как люди темноту и свет.
-Она тама, - сообщил он, Алёна на ухо, пощекотав её усами. – Очень тоскуить и боитися!
Алёна погладила взволнованного Рыжика.
-Поговори с ней по-кошачьи. Скажи, что она может выйти, что её не будут обижать.
Все картинки, использованные в статье, взяты из сети интернет для иллюстрации