Начало Второй мировой войны привело к кризису традиционных человеческих ценностей, в том числе, в сфере живописи. Художники начали искать новые, революционные способы самовыражения и им стал абстрактный экспрессионизм.
Абстрактный экспрессионизм (от латинских слов abstractio — «отвлечение» и expressio — «выражение») — направление в в живописи, для которого характерно спонтанное отображение в картинах собственного внутреннего мира и эмоциональных переживаний художника.
Колыбелью нового художественного движения стал Нью-Йорк, где жили и работали большинство будущих основоположников абстрактного экспрессионизма. Среди них Джексон Поллок, которого считают главным представителем этого нового течения в американском изобразительном искусстве.
Джексон Поллок. Вам это нравится? (Часть I) читайте здесь
Друг Поллока Питер Буза говорил, что Ли Краснер сыграла роль «мощного катализатора», когда намечался курс будущего развития творчества Поллока.
С 1942 года они провели несколько совместных выставок. Ли ввела Поллока в круг экспрессионистов и всячески продвигала его работы.
Летом 1945г. они поженились и переехали в фермерский дом в Спрингсе, здесь оба продолжали создавать искусство. Краснер работала в спальне наверху в доме, а Поллок работал в сарае на заднем дворе.
Он много работал, не пил, готовился к своей персональной выставке.
Многие считают, что Краснер перестала работать в начале 40-х, чтобы поддержать семейную жизнь и карьеру Поллока. Она сместила свое внимание с собственного творчества, хотя уже заявила о себе и была хорошо известна в кругах американских экспрессионистов, на искусство Поллока, чтобы помочь ему получить большее признание, считая, что он «может дать гораздо больше своим искусством, чем она». Она знакомит его с Аршилем Горки, Дэвидом Смитом, и пр.
Абстрактный экспрессионизм завоевывал свое место под солнцем, но американская аудитория еще не была готова к этому вторжению.
Сам президент Трумэн в своем презрении к этому направлению выразил взгляды, которых придерживались многие американцы, связывающие экспериментальное и особенно абстрактное искусство с импульсами вырождения и разрушительства.
Однако именно Государственный департамент совместно с ЦРУ в конце 40-х стал рассматривать возможность использования этого искусства в качестве пропагандистского оружия. «Для этой цели необходима была финансовая поддержка представителей элиты, как это было во времена Ренессанса. Рассуждения основывались на том, что если бы римский папа, заказывая Сикстинскую капеллу слушал голос итальянского народа, то было бы очень много отрицательных отзывов: «Там голые» или «Не так я представляю себе Бога» и так далее. Сомнительно, что капелла прошла бы в итальянском парламенте, если бы в то время был парламент. Поэтому нужен папа римский или кто-то еще с большими деньгами, чтобы выразить одобрение искусству и поддержать его. И спустя много столетий люди скажут: «Смотрите! Сикстинская капелла, красивейшее творение на земле. Это проблема с которой человечество столкнулось, как только появился первый художник и первый мультимиллионер или папа римский, который оказал ему поддержку; и более того, если бы не было этих мультимиллионеров и пап, то у нас не было бы искусства» (из книги Френсис Дудл "Холодная война в культуре: ЦРУ и мир искусства и литературы").
С этой целью была создана специальная программа “Конгресс за свободу культуры” (Congress for Cultural Freedom), которая представляла произведения американских художников как символ свободы слова и мнения в современном искусстве. ЦРУ действовало не на прямую. В качестве прикрытия был выбран Музей современного искусства, созданный Рокфеллерами.
Вот, что писал экс- сотрудник ЦРУ Дональд Джеймсон об этом: «Когда заходит речь об абстрактном экспрессионизме, то меня подмывает сказать, что он вообще был изобретен ЦРУ. Главное, что это вид искусства, не имеющий ничего общего с социалистическим реализмом, может заставить соцреализм выглядеть еще более стилизованным, жестким и ограниченным. Москва тогда очень резко осуждала любые формы, отклоняющиеся от ее собственных образцов. Таким образом, можно было сделать вполне адекватный и точный вывод, что все, что они критикуют так сильно и деспотично, в любом случае стоит поддержать».
В 1946 году, критики рукоплескали новому искусству как независимому, самоуверенному, настоящему выражению национальной воли, духа и характера. Наконец то искусство США больше не является букетом европейских влияний. Лишенный образов и политически безмолвный, он был прямой противоположностью социалистического реализма. Это был как раз то, что терпеть не могли в Стране Советов.
А Джексон Поллок, как никто другой подходил на роль главного представителя этого нового национального открытия.
«Он был единственным великим американским художником», - говорил его коллега по искусству Бад Хопкинс.
«И если вы представите себе такого человека, то поймете, что прежде всего он должен быть настоящим американцем, а не натурализовавшимся европейцем. Он должен иметь качества мужественного американца – он должен быть суматошным американцем – в идеальном случае молчаливым и лучше всего, если он ковбой. Он не должен находиться под европейским влиянием, вместо европейского он должен быть под влиянием нашим собственным – мексиканским, индейским и так далее. Он должен выйти из родной почвы, а не из Пикассо и Матисса. И ему должен быть позволен великий американский порок, порок Хемингуэя, - пьянство».
В августе 1949 года центральная полоса журнала «Лайф» была посвящена Джексону Поллоку. Портрет художника и репродукции его работ оказались на всех журнальных столиках в Америке. Такая поддержка (и усилия Барра - первого директора Музея современного искусства) положили конец пренебрежительному отношению к экспрессионизму.
Поллок был в зените славы. Его картины продаются, он опять много пьет, вокруг него много красивых женщин, а Ли не хочет рожать детей. Семья трещит по швам.
Продолжение следует «Джексон Поллок. Вам это нравится? (Часть III)»/
