Наверно, я послушный раб системы: по воскресеньям зол, в субботу пьян.
Но твоё имя знали эти стены, произносил твой нынешний не я.
Он в курсе всех любимых ароматов.
Когда я перемерил все углы, то, психанув, решил, что стану мартом,
что стану лужи, птицы и теплынь.
Я стану — "быстро уберите лыжи", "мне срочно нужен акваланг Кусто".
Открытками, и на раздетой крыше растаявшим на солнышке котом.
Решил — и сделал.
С пламенным приветом, неверящие в силу волшебства.
Подпрыгивал, летал весёлым ветром, но иногда болела голова.
Недолго, вероятно, с непривычки. С утра каких-то жалких полчаса.
Еще гудел ползучей электричкой тебе в окно: "Поехали в леса".
Проталины, резиновые боты, и медный котелок как медный грош.
Ты снова задержалась на работе (твой нынешний не я не так хорош?)
Я ждал тебя, пока работал лейкой, гроза сосулек, сочинитель строк.
Потом спешили по домам коллеги — кто на своей машине, кто к метро.
А ты пошла пешком (ну, чай не баре).
Попутно зажигая фонари, поймал себя на том, что улыбаюсь, чуть было не издал победный крик.
Загрохотало сердце как повозка.
И тысячи людей, почуяв знак, вдохнули воздух, выдохнули воздух, одновременно думая: "весна".
Стянули дружно шапки. И горели твои глаза, а я сошёл с ума.
О'кей, я стану маем и апрелем, но, может, лучше не пропустишь март?