Петрова снова вспоминает и рассказывает следователю все подробности её посттюремной жизни:
Екатерина не хотела висеть бременем на попечении у дяди. Поэтому в этот же день отправилась на поиски работы. Но на собеседовании ей отказывали, при чём, достаточно грубо. И все же молодая женщина не теряла надежды.
— Катя, это ты? — послышался голос Филиппа Степановича из кухни, когда Екатерина уже вечером вошла в квартиру дяди.
— Я, дядя Филипп.
— Я борщ приготовил. Мой руки — и за стол.
— Иду.
Филиппу Степановичу было шестьдесят шесть лет. Он стал вдовцом почти десять лет назад. После смерти жены из-за переживаний и одиночества мужчина совсем поник, и появление Екатерины он воспринял положительно. Сказал, что хоть перед смертью скучно не будет.
— Ну как, устроилась на работу?
— Как же! Устроишься тут! — и, пародируя работодателей, сказала: — Где вы работали? А где ваш паспорт? Почему вы уволились с прошлого места работы? Я отвечала: работала на зоне, паспорт — через месяц. А они мне: извините, вы нам не подходите — вот и весь разговор. Кстати, обратно на завод меня тоже не берут.
— Не переживай, девочка. Здесь не взяли, в другом месте возьмут.
— И пусть только попробуют не взять! Всё время только и слышишь: рабочих рук не хватает. Так вот они, руки-то! — выставила над тарелкой свои ладони Катя.
— А я тут мимо ЖЭКа проходил, объявление у них висит: нужны работники, женщины тоже подойдут. Может, тебе попробовать к ним устроиться?
— Ага, квалифицированному инженеру-конструктору осталось только песок таскать! — с сарказмом выразилась Петрова.
— А как ты хотела? Разное в жизни бывает. Можно и потерпеть. Нам иначе с тобой долго не протянуть, Катюша.
— Ладно, не волнуйся, дядя Филипп. Всё у нас будет хорошо.
— Твои бы слова да Богу в уши... Приятного аппетита, дочка.
***
На следующий день Екатерина отправилась в жилконтору, но на должность оператора, которая была вакантной, её не взяли. Женщине предложили стать дворником. Такое предложение оскорбило Катю, и она отказалась.
Петрова купила в ближайшем киоске несколько газет и вернулась домой. Поднимаясь по ступенькам, она услышала стук молотка. Это Филипп Степанович ремонтировал оконную раму общего подъездного помещения.
— Дядя Филипп, чего это ты делаешь? — спросила племянница.
— Да вот, подработку нашёл. Приходится иногда, пенсия маленькая.
— Дядечка Филипп, — Кате вдруг стало невыносимо стыдно за себя, — бросай это дело, родненький.
— Как же бросать-то? Деньги кончаются, а жить нам как-то надо. Скоро не на что будет еды купить. А ты что, работу нашла? — дядя с надеждой посмотрел на племянницу.
— Пока нет, — поникла Екатерина, но затем вдруг улыбнулась: — Но обязательно будет. Мы с тобой скоро заживём, как люди!
Катя наконец поняла, что выбора у неё не осталось, и времени тоже. Филипп Степанович показал ей хороший пример: не бояться любой работы и не сдаваться, несмотря ни на что.
Пока дядя доделывал раму, Екатерина приготовила покушать. Женщина накрыла на стол, и они сели обедать.
— Ху, — протянул Филипп Степанович, — намаялся.
— Ещё бы! В твоём-то возрасте таким серьёзным ремонтом заниматься! — откликнулась на реплику дяди Катя. — Бросай это дело. Нехорошо так унижаться за копейки.
— Что же тут унизительного, Катюша? Давно ли ты принцессой стала? Тебя, кажется, с самого детства учили любую работу любить.
— Учили. Только и себя надо уважать, — возгордилась вдруг племянница. — Дядя Филипп, ты не подумай, что я у тебя на шее собираюсь сидеть. Мне один человек скоро деньги отдаст, и тогда заживем...
— Какие ещё деньги? Откуда?
— Ну какая разница, какие и откуда! Важно, что они мною честно заработанные.
Екатерина не хотела признаваться дяде в том, что отсидела за подругу, а не за себя, поэтому правду не договаривала.
— Что ещё за загадки, Катюша? Устроилась бы ты на работу, а там, глядишь, и жизнь свою наладила бы, — дельно сказал Филипп Степанович, не заострив внимания на «бредовом» заявлении племянницы.
Екатерина не теряла надежды, что Виктория её не обманула, и недоразумение прояснится. Но каждый раз подруга находила отговорки: то ей некогда, то деньги сейчас на вкладе, то просто избегала общения.
***
Однажды Петрова после очередных поисков работы вернулась домой. На кухне сидели и общались Филипп Степанович и незнакомый мужчина лет сорока пяти на вид.
— Жил ты, Степаныч, не тужил, — вздохнул мужчина. — А тут на тебе — ходячая проблема на старости лет, племянница твоя.
— Ничего, Руслан, всё образумится. Только бы вот Катя работу нашла. Голова-то у неё неглупая.
— Ты меня, конечно, извини, но кто ж её после тюрьмы возьмёт? Уголовница — она и есть — уголовница. Люди боятся таких, тем более работодатели. Гоните-ка вы её в шею, пока пó миру не пошли.
Говорившие не слышали, как пришла Катя, поэтому говорили громко и ничего не скрывая. Естественно, молодая женщина всё слышала. Однако, чтобы отметиться перед Филиппом Степановичем, Петрова скромно вошла в кухню.
— Катенька, — привстал с места дядя. — Познакомься, это мой сосед, Руслан. А это Екатерина, племянница моя. Руслан работает инженером в ЖЭКе. Мы как раз говорили о тебе.
— Очень приятно, — вежливо поздоровалась с гостем Екатерина, протянув ему руку. Но тот жать руку не стал, а только посмотрел на племянницу Степаныча и отвернулся. — Да вы не бойтесь, я не кусаюсь, — сострила Петрова.
Возникла пауза. Глаза Руслана произвели на женщину определённое впечатление. Умный и пронзительный взгляд карих глаз настораживал. От такого ничего не утаишь.
— Может, по работе договоритесь, — навязчиво для соседа предположил Филипп Степанович.
— Так вот вы какая, — вернул вдруг своё внимание к Катиной персоне Руслан, — племянница Филиппа Степановича! А что это вы, девушка, уселись старику на шею и ножки свесили? Разве так можно?
— Послушайте, Руслан, вы видите меня впервые в жизни и уже начинаете воспитывать...
— Катенька, — вступил в разговор дядя, — а может, тебе найти работу с общежитием? А то, я не говорил тебе, на меня уже весь дом косо смотрит.
Возникла пауза. Такого от родного дяди Катя не ожидала.
— Конечно, Филипп Степанович, я всё поняла, — ответила Екатерина. Внутри женщины всё кипело. Она кое-как сдержалась, чтобы не расцарапать глаза злосчастному гостю. — Сейчас только вещи соберу, у меня их немного.
С этими словами Екатерина вышла из кухни.
— Катя! Катенька, вернись! Куда ты сейчас, на ночь-то глядя? Я не это имел в виду!
Но гордая племянница не вернулась, а через три минуты Филипп Степанович и Руслан услышали звук захлопывающейся входной двери.