Вечером Ольга искала момент, когда лучше рассказать дочке историю ее рождения. Время пришло, теперь больше тянуть нельзя. Ольга, конечно, думала, что такое время не придет никогда, ведь ни Илья, ни его мать не хотели признавать Наташу своей дочкой и внучкой. Но теперь все пошло по-другому. И как знать, когда и кто по доброте душевной откроет ей то, что должно было остаться тайной.
Вечер выдался тихим и даже свежим, что в последние недели было удивительным: лето не просто господствовало, оно подчинило себе все – асфальт не успевал остыть даже за ночь, зелень стала похожа на вырезанную из тонкого серо-зеленого металла, в полдень даже стада гусей и утки не выплывали на середину речки, а старались быть поближе к камышам. Только маленькие черные утки-лыски активно плавали весь день, ныряя в неподвижную гладь и появляясь из нее в другом месте. Небо и облака отражались в блестящей поверхности реки, создавая ощущение огромной глубины.
Ольга позвала дочку в сад, предложив собрать немного вишен для компота. Наташа сначала хотела передать эту работу брату:
- Мама, пусть Гришка собирает, он может на дерево залезть.
- А ты как будто не можешь, - парировал Гриша, занятый ремонтом своей удочки, «пострадавшей» во время последней рыбалки, - ты ж лазила на черешню, чтоб сорвать с самой верхушки!
Наташе нечего было возразить брату, и она просто показала ему язык.
- Наташа, мне нужно пошептаться с тобой, - сказала Ольга, - а мужские уши нам не нужны.
- А о чем вы будете шептаться? – встрепенулся Гриша.
- А вот тебе не надо знать! – ответила Наташа, сама, не подозревая, о чем хочет «пошептаться» с ней мать.
Они вышли в сад, где длинные тени уже говорили о наступлении вечера. Между стволами деревьев было светло, только полосы от забора лежали на земле между ними. Ольга и Наташа подошли к деревцу, на котором гроздьями висели ярко-красные вишни. Это было любимое с детства дерево Ольги, на него она залезала, когда внизу ягоды уже были сорваны и оставались только на верхних ветках. Она любовалась им весной, когда белоснежные цветы гроздьями закрывали все ветки, и даже мелкие, только что появившиеся листочки скрывались за буйным цветением. Тогда эта вишня была похожа на невесту.
Ольга наклонила ветку, на которой гроздьями висели только что созревшие ягоды, Наташа стала срывать их. Ольга посмотрела в лицо дочери. Становясь старше, она все больше походила на отца, особенно когда сдвигала брови в задумчивости.
-Я тебе хочу рассказать о том, что тебе сказал Илья, - начала Ольга.
Наташа молча слушала. Потом тихо спросила:
- Он обманул меня?
- Нет, он тебя не обманул, - ответила Ольга.
- Значит, - голос девочки упал, - мой папа... Но как это может быть?
- Понимаешь, очень давно, когда мы с папой еще не были знакомы, я и один человек полюбили друг друга...
- И вы поженились, и у вас родилась я?
- Нет, мы не поженились. Он тогда был солдатом и служил далеко от этого места. Когда ты родилась, он еще служил.
- А где он сейчас? – нетерпеливо спросила Наташа? – Почему он не с нами? Почему не с тобой? Он разлюбил нас?
Ольга обняла дочку. Как же трудно объяснить ребенку, что в жизни не всегда бывает так просто: полюбили, поженились...
- Нет доченька, это не так.
- Но где же он?
- Он... он умер, Наташа.
Девочка вдруг усмехнулась, как взрослая:
- Конечно, так всегда говорят: твой папа был героем и погиб!
- Откуда ты это знаешь? – улыбнулась Ольга.
- Видела в кино. Там мама говорила мальчику, что его отец был летчиком и погиб. А он просто поженился на другой тетеньке.
- Твой настоящий отец, Наташа, действительно умер. Он похоронен здесь, в этом селе.
- А откуда Илья знает про это, ну про то, что мой папа...
Ольга понимала, что дочке трудно повторять слова о том, что ее любимый отец ей не отец.
- Дело в том, что этот человек – родной дядя Ильи.
- Родной дядя? Значит, мы с ним, с Илюшкой, родственники?
Ольга страдала необыкновенно. Оказывается, так мучительно смотреть, как твой ребенок открывает для себя истины, которые пока не вмещаются в его сознание, которые кажутся ему трагедией.
- Да, вы двоюродные брат и сестра.
- А он знает про это?
- Я не знаю, доча. Ему, наверное, бабушка сказала.
- Значит, та бабушка, что подарила мне комбинашку, тоже моя бабушка?
- Да, она твоя бабушка. Только когда ее сын, твой отец умер, она не хотела тебя тревожить, вот и не признавалась, - соврала Ольга.
Не нужно знать ей, что ее не хотели и отказывались от нее!
-А как зовут... звали его?
- Илья.
- Тоже Илья? – удивилась Наташа.
- Я думаю, что мальчика назвали в честь его дяди, когда он родился.
На лице девочки было столько эмоций, что Ольга пожалела, что начала этот разговор вечером.
- Значит, он не знал, что Илюшку так назовут?
- Наташенька, он умер давно, когда ты была совсем маленькой, а Илюшки еще не было на свете. А потом я вышла замуж за папу. Он захотел, чтобы ты была его дочкой, поэтому ты носишь его фамилию и его отчество. Он тебя любит, очень любит!
- Я его тоже очень люблю.
Она отошла от матери, пошла между деревьями. Ольга не знала: идти за нею или дать ей побыть одной. Конечно, она собиралась рассказать дочке обо всем, только попозже, когда та подрастет и станет понимать жизнь немножко глубже. Но так случилось, что пришлось рассказать сейчас. Она позвала девочку:
- Наташа, уже темнеет, пойдем в дом.
- А как же вишни? – спросила Наташа.
- Завтра утром нарвем.
Когда подходили к крыльцу, Наташа остановилась и тихо попросила:
- Давай Грише не будем говорить про это!
- Конечно, - Ольга обняла дочку. – Ему это знать не нужно. Это будет наш секрет.
Наташа кивнула, и они вошли в дом.
Евдокия сразу поняла, что между ними произошел какой-то разговор. Она вопросительно взглянула на Ольгу, та подмигнула ей: все нормально.