Роман «Звёздочка» глава 191
После танцев состоялась вечерняя линейка. Для Алёнки она прошла как во сне. Она не слышала о чём идёт речь, а стояла и думала о своём. В голове её всё смешалось, и она не понимала как такое возможно: «Почти десять лет была дурнушкой, а вдруг враз и стала красивой. Да не бывает такого! Или бывает? Неужели мамка мне в глаза врала, а зачем? Попробуй пойми. В зеркало смотрю на себя и толком понять не могу какая я. Я привыкла быть некрасивой, а красивой быть не умею».
Алёнку кто-то одёрнул за руку. Она оглянулась, Лена Чеснокова теребила её:
— Ты что молчишь? Протасов спрашивает: кто хочет быть барабанщиком. Ты хочешь?
— Не знаю, — пожала Алёнка плечами в раздумьях.
— А чего тут знать-то? Ты барабанить, что ли, не хочешь?
— Хочу.
— Тогда после линейки к нему подойдём и запишемся в барабанщицы. — предложила Лена, и Алёнка с ней согласилась.
После линейки около старшего пионервожатого столпилось с десяток желающих стать барабанщиками. Михаил Протасов объявил:
— Завтра после завтрака жду вас всех в пятом корпусе, выберем из вас двух барабанщиков. Договорились?
— Да-а! — ответили ребята.
— Тогда всё, бегите в свои корпуса, не буду вас задерживать. — он улыбнулся, а потом добавил. — Как у нас тут говорят: горн трубит, пора в кровать, ровно в десять — время спать. Доброй ночи, ребята!
— Спасибо-о! — закричали дети в ответ.
Из третьего отряда, как оказалось, барабанить изъявили желание только Ширяева с Чесноковой. По дороге в корпус Лена объясняла Алёнке перспективы быть барабанщицей:
— Мы с тобой всегда на линейке будем стоять на виду у всех. Представляешь?
— Ага… — не понимая, что в этом хорошего, поддакнула ей Алёнка.
— Я тебе дельные советы даю, если будешь меня слушать, то в тебя половина лагерных ребят будет влюблена.
— Да ну?! — удивилась Алёнка, не особо веря.
— Честное слово. Говорю, как есть. Мне сестра об этом рассказала. Она барабанщицей была и толк в этом знает.
— А вторая половина в кого?
— Чего в кого? — переспросила Лена.
— В кого влюблена будет?
— В меня, конечно, в кого ещё-то? — без тени сомнения заявила Чеснокова. — Два барабанщика у них уже есть, завтра нас с тобой отберут и… — фантазия у Лены разыгралась. — И мы будем барабанить на линейке утром и вечером. Донских ещё пожалеет, что барабанить ума не хватило. Хотя у неё шансов всё равно не было.
— Почему?
— Да потому, что внешне она не очень. — ответила Лена, а потом остановилась и дала совет. — Ты только очки, когда нас отбирать будут, не надевай, а то напугаешь Протасова.
— А как я буду барабанить без очков-то?
— А чего там смотреть-то? Палочками мимо барабана ты всё равно не промахнёшься. — заверила её Лена. — А уж когда отбор пройдём, там можешь и в очках барабанить, второй раз ему лень будет барабанщиков отбирать и учить барабанить. Так что не волнуйся — всё идёт по плану.
— Ладно, договорились!
Девочки подошли к корпусу. Ребята из их отряда столпились у умывальника и поочерёдно умывались.
— Пойдём пока койки расправим, а потом спокойно умоемся. — скомандовала Лена, поднимаясь на крыльцо. Алёнка последовала за ней. Они зашли в комнату. Прошли к своим кроватям. Алёнка вытащила из волос шпильки и размотала шишку. Протянув Чесноковой шпильки, она поблагодарила:
— Спасибо тебе, у меня сегодня самый лучший вечер был в моей жизни.
— У тебя ещё таких много будет. — уверенно сказала Лена. — Только что ты такая забитая? Всё время всего боишься. Со скромностью — пропадёшь!
— А Марья Антоновна и мама всегда говорят, что скромность украшает человека.
— Ага, слушай их больше. Если бы она так украшала, то почему тогда они этим украшением не пользуются, а?
— Не знаю… — призналась Алёнка и задумалась.
— Живи так, как тебе удобно, но другим не во вред! — поучала Чеснокова. — Мне так бабушка моя говорит, а бабушка у меня знает, что говорить.
Алёнка подняла подушку и увидела небольшую картонную коробочку с нарисованным сердцем, пробитым стрелой. Она ненадолго замерла, соображая, чтобы это могло быть.
— Лена-а, смотри!
— Чего?
— Да вон, мне под подушку кто-то коробочку подложил.
— Лосев, что ли? — первым делом подозрение у Чесноковой пало на него. — Хотя, не должен вроде. Он же зуб давал, что больше не будет. Похоже, тебе тайный поклонник сюрприз подложил, ещё и сердце нарисовал.
— Откуда у меня тайный поклонник, я же ещё не барабанщица?
— Так ты же с мальчиком танцевала, наверное, он и подбросил. Ого как ты его приворожила! — удивилась Лена. — Не зря я тебе причёску делала и ресницы красила. Ну-ка глянь, что там?
— Я боюсь…
— А чего бояться-то? Коробочка маленькая, туда летучую мышь даже если захочешь не засунешь: в неё два спичечных коробка войдёт, не больше. — Лене не терпелось взглянуть и узнать, что же там такое, и она предложила свою помощь. — Тогда давай я?
Алёнка, хлопая ресницами, согласилась и кивнула головой, отойдя на всякий случай, на безопасное расстояние. Чеснокова осторожно взяла коробочку в руки, потрясла её. — Да она лёгкая! Ваты, что ли, туда натолкали? — Она поставила коробочку на тумбочку и медленно сняла крышку, вдруг оттуда выскочил мышонок и заметался по тумбочке, соображая, куда спрятаться.
Девчонки, не сговариваясь выскочили из корпуса на улицу истошно крича:
— Мы-ы-ышь!
Серёжка Лосев, идя от умывальника с полотенцем на шее и с зубной пастой и щёткой в руках, увидев девчонок, засмеялся:
— Вам опять мыши мерещатся?!
— А-а-а, — закричали все девчонки, услышав про мышь.
Воспитательница с пионервожатой прибежали на их крик.
— Что опять случилось? — недовольно спросила Татьяна Михайловна.
— Там Алёнке под подушку мышь в коробке подсунули! — объяснила Чеснокова. — Я коробку открыла, а она выскочила и давай по тумбочке бегать.
Пионервожатая, смеясь, заметила:
— Ширяевой пора свой зоопарк открывать. — взглянув на Лосева, она прикрикнула на него. — Твоих рук дело?
— Не-а, я зубы чистил. — ответил он, оправдываясь. — Она сегодня на танцах с кавалером танцевала, наверное, это он ей сердечко нарисовал.
— А ты откуда знаешь, а? — наехала на него Чеснокова.
— А я не знаю, только предполагаю. — спохватился Лосев, но было уже поздно. Татьяна Михайловна взяла его за ухо и повела в девичью половину корпуса. — Ищи свою мышь и побыстрее, а то всем спать пора.
Чеснокова с Ширяевой последовали за ними, к ним присоединилась Донских.
Но мышь пропала, как будто бы её и не было никогда. Лосев взял коробочку с тумбочки и показал её воспитательнице:
— Татьяна Михайловна, враки это, как сюда мышь то влезет, вы сами подумайте? Она же маленькая… Померещилось им после летучей мыши.
— Ну смотри у меня. Ещё подобное повторится, поедешь домой с вещами. Это моё последнее предупреждение.
— Не имеете право! Отец за путёвку четырнадцать рублей заплатил.
— А это ты отцу объяснять дома будешь. Моё дело тебя предупредить. Живо спать! — прикрикнула на него воспитательница.
— Доброй ночи, Татьяна Михайловна! — улыбаясь пожелал ей Сергей, а потом подмигнул Алёнке и сказал. — И тебе, очкастая, сладких снов.
— А мне? — Донских спросила, ожидая пожелания от Лосева.
— А ты перебьёшься, и без этого крепко спишь. — уходя усмехнулся Сергей.
Донских затужила ещё сильней: «Везёт же этой очкастой, за мной бы так ухаживали…»
© 23.02.2021 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного романа.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны.
Продолжение 192 Кто ищет — тот найдёт приключения
Предыдущая глава 190 Первый танец в жизни Алёнки
Прочесть "Мать звезды" и "Звёздочка"
Прочесть 8 Марта - противный праздник