Писатель, путешественник-экстремал, охотник, рыбак, участник боевых действий и настоящий полковник — накануне Дня защитника Отечества в гостях у „ДБ“ побывал необычный человек.
Во время первой чеченской войны Алексей Фандюхин командовал алтайским сводным ОМОНом, там день считался за три… Кажется, что так насыщенно прошла вся его жизнь. И прожил он не 60, а все 180 лет. Что только не пришлось ему испытать: чудом выживал в авариях в гонках на внедорожниках и опасных экспедициях (и переворачивались, и тонули!), спасал сослуживцев от дедовщины в армии, рискуя собственной жизнью, не раз смотрел в лицо войне и смерти, а также пережил немало „приключений“, будучи сотрудником Управления собственной безопасности и ОБЭП. Участвовал в соревнованиях (от первенств коллективов физкультуры до чемпионатов страны!) по 27 видами спорта и научил самообороне сотни ребят, будучи руководителем ВПК „Гвардия“.
Его близкие знают, такой ритм и „движ“ выдержать не сможет никто. За Алексеем Геннадьевичем просто не угнаться: ни в гонках, ни в жизни. Проще позволить ему рваться вперед, а пока его нет дома — можно позаниматься рукоделием или просто чайку выпить. Перевести дух. Такой энергией обладает человек, которому недавно исполнилось 60 лет.
Простите, каким он был в 20?.. Не берусь перечислять все достижения. Скажу только, что кубками и грамотами уставлен-завешан весь его рабочий кабинет в собственном офисе в районе Заречья, где сейчас и трудится полковник милиции в отставке. Понятно, что при таком раскладе Алексей Фандюхин рано или поздно в любом деле достигнет вершин. Вот, пожалуйста, в спорте. В 2019 году его экипаж прошел отбор на финал чемпионата мира по трофи-рейдам в Малайзии, в самом престижном классе Hard. Правда, поехать не удалось по финансовым соображениям. Но уровень подготовки понятен. Кстати, спортивную машину для трофи-рейдов он сконструировал и изготовил из узлов и агрегатов различных внедорожников собственными руками.
Не можешь писать — не пиши. И наоборот
Однажды Алексей Фандюхин понял, что видел в жизни слишком многое, чтобы молчать. И… стал писателем. Рассказывает, как все начиналось: — Была служебная командировка в Баевский район, там исчез автомат. Как сотрудник Управления собственной безопасности я должен был найти и его, и того, кто украл. Четверо суток с товарищами по службе, по двадцать часов без сна, расследовали это запутанное дело. Нашли. Эмоции переполняли и понял: не могу об этом не написать! Так появилась первая повесть „Крысятник“. Написал ее, издал, кому‑то из начальства она не понравилась, и ушел на пенсию по сокращению штатов. Но писать не перестал, почувствовав интерес к творчеству. И вот пять книг изданы, шестая готовится к публикации. Ко всему прочему, преуспел и на этом поприще — возглавил алтайское отделение Российского Союза писателей, стал организатором престижного литературного конкурса „Золотое перо Алтая“. Несмотря на суровую, а порой даже жуткую реальность, с которой пришлось столкнуться и не раз, Алексей Фандюхин не утратил чувства юмора и любви к жизни. Это заметно и по его собственным произведениям.
В литературной сфере награды посыпались как из рога изобилия. В 2019 году удостоен Гран-при на фестивале „Провинциальные чудики“ в рамках Всероссийского фестиваля „Шукшинские дни на Алтае“, а также был включен в шорт-лист финалистов престижной международной литературной премии „Ковдория“. Но самая дорогая и главная награда 2019 года — звание серебряного лауреата Национальной литературной премии „Золотое перо Руси“ за автобиографический роман „Его война“, основанный на реальных событиях первой чеченской войны. В конкурсе принимало участие 30 тысяч русскоязычных писателей, представителей 70 стран. А жюри состояло из 97 человек, проживающих в разных уголках мира. „Его война“ — это роман о людях, которые, выполняя свой долг, попали в самый экстремально опасный отрезок своей жизни. Каждый человек, даже эпизодически описанный, раскрывается читателю полностью. Находясь ежеминутно под угрозой смерти, герои романа становятся тем, кем им было предначертано свыше: легендой или забвением…
О Чечне, долге и удаче
Мы встретились с писателем в офисе его предприятия „Тент-сервис“. Чтобы накануне Дня защитника Отечества поговорить о войне, литературе и о том, что значит быть мужчиной. Заходим на территорию предприятия.
— Вы любите собак? — спрашивает он. Настораживаюсь. К чему бы это? Писатель открывает дверь и на нас радостно выпрыгивает Гай. Умная, сильная собака — немецкая жесткошерстная легавая, верная спутница всех его приключений, героиня рассказов, любительница занять место в машине рядом с хозяином. Вот таким составом — с фотокорреспондентом, нашим героем и его собакой — мы и начинаем разговор.
— Алексей Геннадьевич, как вы попали в Чечню?
— В декабре 1994 года началась заварушка в Грозном, а с января война коснулась и нас. К февралю первый алтайский отряд ОМОНа ушел. Будучи первым заместителем командира бийского отряда милиции особого назначения, я был морально готов к тому, что возглавлю следующий отряд. Информация по отправке сильно засекречивалась, никто ничего не знал, но для себя уже решил, что следующая очередь за мной. И тут — отпуск. Уезжаю в Братск. Только прибыл, сразу звоню командиру:
„Что там по командировке слышно?“. В ответ: „Через 3 дня отряд уходит“. Спрашиваю: „А кто командир?“. „Ты!“. И я, в эпоху тяжелейшего экономического периода в России, в середине 90‑х, умудряюсь с пересадками, на трех самолетах, в течении суток-полутора, добраться до родного города, чтобы отряд возглавить. Считаю это своим мужским поступком. Можно было спрятаться на пару дней, сотовой связи еще не было, а там нашли бы замену. Десяток бойцов отряда с началом войны пришли и положили рапорта на стол, мол, не желаем. Хочу носить красивую форму, получать зарплату, социальные льготы, соревноваться, прыгать, стрелять, бегать, плавать, совершенствоваться, казаться перед девчонками мужчиной… а на войну не хочу, не подписывался. А я решил, что должен сделать все, укусить себя за задницу, но вовремя вернуться и успеть к отправке моего отряда. И пофиг на то, что нет билетов, что ремонтируются взлетно-посадочные полосы. Мне надо! И это — моя судьба.
— Что же было дальше?
— Решение это мне дорого обошлось. Возникло немало проблем с личным составом, ответственность была огромна. Мне пришлось отчислить с зоны боевых действий немало людей: кто‑то сам сбежал, а кого‑то отправил назад за пьянство, нарушения служебной дисциплины, проступки, невыполнение приказов командира. С 29 июня по 2 июля на Грозный должны пойти 1300 штыков организованных бандформирований чеченцев, а мы стояли на их пути. Сто пятьдесят человек нашей комендатуры несли службу на блокпостах, нас должны были просто стереть с лица земли. Повышая ответственность личного состава, я довел это до людей, а некоторые из них подумали, что уцелеть не удастся и пора „делать ноги“. Были среди них и мой первый заместитель, и командир взвода, бросивший своих бойцов. Они сделали все для того, чтобы их были вынуждены отправить домой. Я их не осуждаю. У каждого человека жизнь одна. Господь им судья! В итоге отряд выполнил поставленную задачу, не понеся боевых потерь. Спокойно донесли службу. А через пару-тройку месяцев, когда произошла ротация и мы убыли домой, в начале декабря 1995, года эти полторы тысячи штыков окружили город Гудермес. Вот там были убиты семьдесят два человека, а еще из них тридцати двум отрезали все, что могли… Это была наша участь. Но Господь миловал. Когда уже после войны ветераны собирались по праздникам в Красном доме (служил в ту пору в краевом центре), за каждым застольем вставал один из руководителей ветеранского движения Алтая, барнаулец Андрей Поповкин, мой друг, и произносил тост: „А я хочу поднять бокал за единственного командира, который не привез с войны ни одного раненого и ни одного убитого. За Алексея Фандюхина. Спасибо ему от матерей и отцов солдатских за это!“ — Как вам это удалось? — А вот как! Я требовал от бойцов соблюдения дисциплины, требовал соблюдать чеченские обычаи, не обижать население, не мародерствовать на блокпостах. Они никуда не лазили и не погибали по глупости. Ну и просто везло! Однажды идем колонной через Джалкинский лес… Только что колонну перед нами обстреляли. Нас не трогают. Проходим. За нами колонна идет — по ней огонь! Не единожды были подобные случаи. Моих людей не трогали. Думаю, это удача и жесткая дисциплина.
Пиво, шашлык и… раненый чеченец
А вот случай в Чечне был, который станет сюжетом для очередной главы романа Алексея Фандюхина… „Теплый вечер. Напала на меня грусть-тоска. Так захотелось домой, к мирной жизни. На лавочке перед входом в комендатуру маркитанки товар разложили. Мангал дымится. Прямо у ворот комендатуры. Война войной, а без торговли никак! И вот купил я шашлычок, бутылочку пива, стою, ем, безоружен, за забором бойцы вход охраняют — два человека. Вдруг подходит ко мне чеченец в грязной нейлоновой (последний писк 80‑х годов советской моды) рубашке. Пьян. На бритой голове еще не совсем заживший ужасающий шрам. Поздоровался и угрожающе так, с вопросом:
— А ты чего сюда, на землю мою, приперся?
— Сам не знаю, — отвечаю миролюбиво. Не было настроение ссориться, а может, чуйка какая включилась подсознательно. — Погоны‑то ношу, вот и послали.
— Ааа… А я с горы, с которой мы вас каждую ночь обстреливаем… Неделю как вернулся домой, а мать и сестру убили… Сестру изнасиловали. Кто — не знаю. Вот пью неделю, горе заливаю. Ты меня в комендатуру забери. Я слышал, у вас там пытают. Умереть хочу…
— Да ну, пытают?
— А ты вообще‑то кто? Из каких краев будешь? — Командир алтайского ОМОНа я…
— Ааа… а ты чего сюда приехал?
— Да я ж тебе говорю… послали. Погоны ношу. Это правители наши что‑то там делят, а нам с тобой что делить? Возникла затянувшаяся пауза.
— Дай шашлыка! — требовательно, зло прорычал чеченец. На шпажке оставались два последних куска.
— На, не жалко! Чеченец взял один. — Пиво дай! В бутылке оставался последний глоток. Чеченец забирать его не стал. Подскочил к торговке и, что‑то гортанно выкрикнув, выхватил из ее рук непочатую бутылку с пивом. И тут метрах в семистах, в районе железнодорожной станции, раздаются звуки близкого боя. Бах! Выстрелы, разрывы гранат, взрывы, пулеметная трескотня. Чеченец говорит — мне туда! И побежал. Мы ворота на засовы, приготовились к обстрелу. Маркитантки сразу рассосались. Проходит минут пятнадцать… Бой затих. На территорию комендатуры влетает машина. Смотрю, моего нового знакомого чеченца в наручниках сбрасывают с машины, избитого. Я к кемеровским СОБРовским операм: „Что случилось?“. Оказалось, они приметили „чеха“, стрелявшего по попавшим в засаду бойцам железнодорожного ОМОНа. Позднее выяснилось, что у этого мужика был за ошкулом пистолет ТТ и он пришел, чтобы застрелить какого‑нибудь руководителя в комендатуре, то есть меня, но не увидел во мне врага, не разрядил обойму. Пришел убить и пришел умереть. Побежал туда, ввязался в бой, в него стрельнули, ранили и связали. Да, я много лет занимался единоборствами. В начале 90‑х выигрывал чемпионат страны по армейскому рукопашному бою среди силовых структур. Но если бы он тогда решил в меня выстрелить из ТТ, я бы ничего не сделал. Это же не кино „В августе 44‑го“. Тем более застали в момент отдыха, безоружного. Только если обороняться шампуром как шпагой!“.
Праздник мужчин
— Алексей Геннадьевич, что для вас значит 23 февраля? Что вообще мы празднуем? Ведь далеко не все служили в армии…
— У меня два сына, ни один из них не ходил в армию. И я очень сильно жалею об этом. И дети не поздравляют отца с 23 февраля, с днем мужчин, с днем защитника, почему? Думаю, что им стыдно. Лишний раз для себя сказать, что они не в полной мере имеют отношения к этому празднику. Мы, люди советского воспитания, другие. Вот если завтра случится война, то Володя, 62 года (показывает на фотокорреспондента. — Прим. корр.), Алексей, 60 лет (показывает на себя. — Прим. корр.), протрем очки и пойдем в окопы. Я в системе МВД отслужил 26 лет, из них 22 года выступал за сборную команду Алтайского края по стрельбе из боевого оружия. И сейчас увлекаюсь ружейной и подводной охотой, у меня восемь единиц различного огнестрельного оружия. Так что я готов. Я пойду. 23 февраля это прежде всего праздник мужчины, который готов постоять за себя, за женщину, ребенка. А в случае лихой годины надеть сапоги и взять оружие. Для меня день защитника и день мужчины — это единый праздник.
— Но я понимаю тех, кто не готов идти в армию. В девяностые, да и в двухтысячные, там, мягко говоря, был беспредел!
— Не стану отрицать, и такое в моей жизни было. В армию я пошел уже после окончания института, в 21 год. Попал в сержантскую школу. Служба была трудная: стрельбища, полигоны, марш-броски, огневая подготовка, БТР, автоматы, гранатометы… очень серьезно роту готовили к войне в Афганистане. Но с войной не задалось, у меня уже сын был, таких не брали. И я попал служить на ракетно-артиллерийскую базу, в часть, где царила страшная дедовщина. Я напишу как‑нибудь повесть про эти времена… Правдиво напишу. Как мальчишка, которому разворотили кухонным тесаком грудь, два часа ползал по „взлетке“ (центральному проходу в казарме). Кровь лилась, он половой тряпкой ее зажимал, а вторым куском свою кровь со взлетки стирал… Напишу, как стояло за казармой стоматологическое кресло, на котором привязывали и жгли паяльной лампой волосы на груди и руках дембеля у салаг, баловались. Через все это я прошел. Но прошел как‑то мимо. Мне оставалось служить в этой части всего год, так что меня сразу в старослужащие записали. Но без происшествий не обошлось. Меня как раз назначили начальником карантинного отделения, и дембеля требовали, чтобы я им предоставил бойцов „для спаррингов“. Я ребят не дал и предложил дембелям драться лично со мной. Было жестко, но обошлось. В общем, всего и не расскажешь!
Новое время — новые вызовы!
Прошло много лет с тех событий. Закончилась армия… Позади Чечня… Утихла канонада. Но и в мирной жизни всегда есть место подвигу. Недавно в районе села Лесного прошли гонки по трофи-рейдам. По интернету до сих пор гуляет видео, как, затаив дыхание, зрители наблюдают такую картину: машина Фандюхина спускается по отвесному заснеженному склону под 50 градусов, чтобы попасть на старт. Сейчас перевернется… вот-вот идет на переворот.. всеобщий вздох!.. гонщик давит на акселератор и поддает газу, выравнивает машину… Возгласы облегчения. Спустился! Чтобы не рисковать жизнью членов экипажа, в машине он был один.
— Я люблю жизнь, ценю ее в каждом проявлении и стараюсь отведенное мне Всевышним время прожить ярко и интересно, — раскрывает свой секрет бодрости и оптимизма Алексей Фандюхин. — Если есть возможность поехать на подводную рыбалку, поучаствовать в сложных гонках, пообщаться с интересными людьми, я ее никогда не упускаю. — Какие планы на ближайшее время? — Уезжаю на пару суток н а охоту в Обскую пойму со своей замечательной собакой Гаем. Сезон охоты на кабана завершается, надо успевать! А в преддверии 23 февраля грузим спортивную машину и командой едем в Барнаул, примем участие в первом этапе Кубка Алтая по трофи-рейдам. Еще через пару деньков — Кузбасс! Пригласили поработать членом жюри Х юбилейного поэтическо‑ го фестиваля в Новокузнецке, на обратной дороге завернем в Шерегеш. Нельзя упустить возможность покататься на горных лыжах в одном из самых знаменитых курортов страны! А там — снова Барнаул. Заканчиваю обучение в автошколе, сдаю на новую для себя категорию для вождения тяжелого автоприцепа. Ждут старты трофийного сезона далеко от дома, а значит, требуется перевозка спортивного авто. Вот и приходится после сорока лет водительского стажа снова садиться за парту! И продолжает: — Если будешь сидеть на диване, то не придет желание самому строить автомобиль, грузить снегоходы, а потом на них покорять, например, заснеженный Абаканский хребет. Там живет известная отшельница Агафья Лыкова, там снега до 4 метров… В 2006 году я принял участие в трех из пяти экспедиций, чтобы туда попасть. В итоге мы нашли дорогу. Пробили. Мне довелось первому вступить на землю горячих источников…
Как всегда, не обошлось без приключений. По пути один снегоход провалился под лед на глубину больше трех метров. Ныряли за ним. Вытащили. Отремонтировались и вышли своим ходом. И это все сами, за 120 км до жилья, в глухой тайге, в горах… А теперь нетрудно представить, какие насыщенные, самобытные и бесстрашные рассказы и повести появляются из‑под пера Алексея Фандюхина. Тем более что за словом в карман он не лезет! Не верите? А почитайте сами… на Проза.ру!
„Золотое перо Алтая“: кто лучший?
На прощание Алексей Фандюхин поделился еще одной приятной новостью.
— Как раз объявлены победители очередного конкурса „Золотое перо Алтая“. Он получился представительным. Только в одной номинации „Золотым пером об Алтае“ приняло участие шестнадцать регионов России и четыре страны мира! И приятно, что победу в нем одержали наши земляки: барнаулец Евгений Балакин с романом „Ваше благородие господин Ползунов“ и в номинации „Поэзия“ уроженец Алтая, кузбассовец Юрий Проскоков. Как организатор конкурса хочу выразить благодарность за профессионализм председателю жюри номинации Алексею Саламатову — главному редактору „Делового Бийска“!
Виктория Тарасенко, фото Алексея Саламатова, Владимира Бедарева и из личного архива Алексея Фандюхина
