Много лет тому назад во многих гобийских монастырях в полнолуние первого весеннего месяца устраивался конкурс мастеров кукольного театра, на который съезжались зрители из разных регионов. Лепщики задолго готовились к показу своего искусства. Из легко застывающего козьего вытопленного жира, окрашенного минеральными красками, мастера лепили фигурки и пейзажи. Чтобы жир не таял на пальцах, умельцы время от времени окунали руки в холодную воду. Сюжеты мастера этого театра брали обычно из монголо-буддийских мифов и разбавляли его сценками из народной жизни и фольклора.
В театре жировых куколок фигурки были подвешены на нитках (наподобие кукол-марионеток), с помощью которых они приводились в движение. Сцена была выполнена в виде ящика, который открывался сверху, а также с передней части, откуда открывался вид на действие, все это обычно освещалось жировыми лампами, при свете которых умельцы показывали свое искусство перед публикой.
Кроме этого театра жировых фигур у монголов существовал и театр цветных, теневых фигурок, которые изготавливались из прозрачной ослиной или лошадиной шкуры, пропитанной особым составом. Фигурки ярко раскрашивались. Артист с помощником сидел за освещенным экраном и палочками, прикрепленными к рукам, ногам и голове фигурок, приводил их в движение, почти прижимая к экрану. Добрые и грозные духи высокомерные князья, толстые сластолюбцы-монахи и богачи, их слуги, раболепствующие перед своими хозяевами и надменные перед бедняками, фривольные красавицы, к которым липнут и попадают в смешные положения все эти высокородные и надменные сластолюбцы — целый маленький сказочный мирок, в котором, как и всегда в фольклоре, добро торжествует над злом, ум над силой и несправедливостью привлекал симпатии зрителей-арат.
Все эти сценки не имели текста, а непосредственно исполнение тех или иных сюжетов и количество действующих персонажей менялось в зависимости от настроения артиста и специфики собравшихся зрителей. Так, например, если мастер давал представления перед вельможами, он позволял себе на экране некоторые вольности с монахами, княжескими слугами и чиновниками-подхалимами, которым воздает по их делам «справедливый» правитель. В монастыре перед перерожденцами кукольник показывал в смешном виде князей и богачей, но зато на каком-нибудь народном празднике, как, например, Наадам, давал себе волю над высокородными князьями и ханжами-ламами.
Законами автономной Монголии, утвержденными Джебдзундамбой VIII эти кукольные театры, как и все театральные представления монголов, были запрещены. По этим законам каждый арат, занимавшийся представлением, подвергался сотни ударам бамбуковых палок, а его князь лишался государева жалования за попустительство аратам, издевавшимся над ханами и ламами. Так исчезли единственный в целой стране гобийский театр драмы, ставивший пьесу «Лунная кукушка» и немногочисленные бродячие кукольники. Уцелели только представления жировых фигурок в гобийских монастырях и то только потому, что были выгодны, привлекая арат.
Театр цветных теней, несомненно, китайского происхождения, но кожаные куколки всегда рисовались в специфически монгольском иконописном стиле, отличном от китайского вероятно потому, что мастерами куколок были монгольские художники, исполнявшие их в привычном стиле «монгол дзурук» — монгольской народной живописи.
Видео в тему (Внутренняя Монголия (Китай)):
