Город меня разочаровал, в своём пылком воображении, я рисовала картины с дворцами и парками благоухающими ароматом тысячи роз. На деле серые вереницы однотипных домов, по серым лентам дорог, ползут разноцветные букашки машин и высокие свечки тополей с обрубленными боковыми ветками, разбавляют этот скучный пейзаж.
Квартира, где мне предстояло жить, тоже казалась тесной. Несмотря на то, что здесь было четыре комнаты. Спальня матери и её мужа Сергея, комната Вити, комната маленькой Лёльки и зал, где за шкафом поставили раскладушку для меня. В этом тёмном углу я старалась проводить своё свободное время, чтобы не привлекать к себе внимания.
"Наташ, как удивительно Аська на тебя похожа!" - воскликнул мамин муж, когда меня увидел. Я удивилась этому заключению, ведь она всегда ходила в красавицах, а я как раз наоборот. Мать отшатнулась, как от страшного оскорбления. "Ничего общего, - сухо бросила она, - не выдумывай!" Но тот по глупости своей продолжал настаивать: "Ну как же! Эти тёмные широко расставленные глаза, линия подбородка и волосы также лежат..." "Я же сказала, что ничего общего!" - взвизгнула мать и вылетела прочь из комнаты, грохнув дверью.
Мать моя всегда была тяжёлым человеком, она вела себя сухо и сдержанно, словно играя роль некой респектабельной дамы. Но это давно не обманывало никого из близких, она была словно сжатая пружина и когда она внезапно разжималась, худо приходилось и мне и Сергею. Она ругалась используя такие обороты, что заставили бы краснеть наших деревенских выпивох. На Витю и Лёлю она никогда не повышала голоса.
В этой чистой и светлой квартире с хорошей мебелью, красивой хозяйкой и дорогими шторами - счастье не жило. Вечерами раздавались таинственные телефонные звонки, когда мама брала трубку, то там молчали. После чего она закатывала скандал Сергею. Тот отнекивался, но постоянно задерживался на работе, после чего снова были крики и брань.
Сергей любил всё красивое, цветы, произведения искусства, женщин. Однажды польстившись на красавицу Наталью, не стал разбирать, что у неё внутри и бездумно женился на красивой картинке. Та была только рада, деревенская девчонка с прицепом в виде меня и рассчитывать на такое не могла. Так и сошлись двое совершенно разных людей, у которых не было даже общих тем для разговоров. Потом родился Витя, окончательно связав их по рукам и ногам.
Витя тоже с недавнего времени, стал глубоко несчастен. Рождение Лёли стало для него тяжёлым ударом. Он был маленький полубог, центр вселенной и вдруг, какой - то крошечный пищащий комок потеснил его на троне. Витя стал невыносим, он изводил меня, мать и Сергея. Не хотел делать уроки, валялся на полу и стучал ногами, соседи жаловались на шум, мать пыталась его увещевать, Лёлька начинала плакать и во всём этом всегда была виновата я. По странной логике матери всё плохое, что случалось в доме, случалось из - за меня.
Сергей жалел меня, тайком совал пряники и конфеты. Мать замечая это, приходила в ярость. "Что помоложе нашёл? - кричала она, - Не даром говорил, что на меня похожа!" Я изнывала во всём этом плотном клубке из ненависти, ревности и непонимания, тосковала по деревне, по берёзовой роще под окнами и простору полей...
Мать ездила в деревню навещать родителей одна или с Витей. Меня всегда оставляла на хозяйстве. Сергей одаривал меня деньгами и конфетами, это была взятка за молчание, ведь дома он не ночевал. Я молчала, наживать себе врага в лице хозяина совсем не хотелось.
А мать всё чаще отлучалась в деревню, старики сильно сдали. Однажды оставив на меня пятилетнюю Лёлю, она с Витей в очередной раз отправилась к ним. В тот же день, Сергей дал нам кучу денег на цирк и мороженое, незаметно подмигнув велел гулять часа два не меньше. Но уже через полчаса Лёля закатила истерику, она не хотела никуда идти. Научившись у брата, падала на землю и стучала ногами, выкрикивая такие слова и выражения, что прохожие осуждающе качали головами, косясь в нашу сторону.
Деваться некуда, мы повернули домой. В квартире играла музыка, пахло духами, а у порога валялись женские туфли. Я позвала Сергея, но меня не услышали. Лёлька протопала в свою комнату, ни обратив не на что внимания. Откуда - то из недр дома вынырнула девица в модном платье ярко - синего цвета и уставилась на меня густо накрашенными глазами. Совершенно внезапно, девица взвизгнув, кинулась мне на шею. "Инка!" - ошарашенно пробормотала я.
Мы сидели на кухне и никак не могли наговориться, а солнце заглядывало к нам в окно, словно шар из чистого золота. Сергей маячил на заднем плане сильно озадаченный таким поворотом событий. "Как тебя угораздило с ним связаться? Любишь его?" - шепотом спросила я. "Да будет тебе, - засмеялась она, - это не любовь, а так... Приключение! Понимаешь?" Я не понимала, но радостно кивала, счастливая от того, что моя единственная подруга рядом.
"Ты всё маешься на положении ненужной дочки?" - спросила Инка. "Куда деваться, - ответила я, - как только достигну совершеннолетия, сразу уйду отсюда. Совсем немножко осталось подождать..." "А чего ждать? - возмутилась Инна, - давай, собирай вещи и поехали ко мне! Я от родителей съехала, будем вдвоём жить, я тебя с такими ребятами познакомлю, ух!" Я испугалась столь стремительного развития событий и отказалась. Инна оставила мне свой номер телефона и мы разошлись, под облегчённые вздохи Сергея.
Мать вернулась уставшая и чем - то недовольная, подозреваю, что старики опять требовали вернуть меня в деревню. Она долго возилась с Лёлькой и целовала её пухлые щёчки. Я отстранённо наблюдала за этим и вдруг отчётливо осознала, что за всю мою жизнь она ни разу не обняла меня. Потом она поинтересовалась как дела у Сергея. И я не знаю, что на меня нашло, откуда взялась эта смелость, может Инка на меня так подействовала. Я спросила: "Почему ты не спросишь как мои дела, мама?"
Словно пружина разжалась внутри неё и на меня опрокинулся поток брани. Я никчёмная и неблагодарная, какие у меня вообще могут быть дела? Я здоровая лошадь ревную к малышам, я завидую всем и всегда... И тут я действительно позавидовала, её уникальной способности перевернуть всё с ног на голову. Когда она ушла в ванную комнату, я набрала номер Инки. Потом покидала в сумку свои вещи и навсегда покинула этот дом.
Чем больше я взрослела, тем тяжелее становилось делить людей на хороших и плохих. Редко встретишь чисто белое или беспросветно чёрное. Моя мать совсем не любила меня, но трепетно обожала Лёлю и Витю. Сергей гулял направо и налево, но единственный кто защищал меня от матери. Инка вела далеко не праведный образ жизни, но без проблем приютила меня, кормила на свои деньги, пока я не устроилась на работу.
В нашем новом жилище постоянно крутились какие - то непонятные люди, Инка всех привечала и они кутили на всю катушку. Мне было неуютно в этой компании, но в своей семье было куда более неуютно. В один из таких вечеров, когда у нас была куча гостей, я познакомилась с Пашей. Ему тоже было неуютно, среди этой разношёрстной публики и мы весь вечер проболтали на балконе, так легко и свободно словно всю жизнь были знакомы. А через пару месяцев я получила предложение руки и сердца.
Конечно этим и можно закончить эту историю "и жили они долго и счастливо". Но что такое это "долго и счастливо". Ведь после этой фразы зачастую просто заканчивается один этап жизни и начинается другой. Разное было между мной и Пашей, бывало и ругались. Дети получали плохие оценки, иногда болели. Но я всё - таки счастлива, хотя бы тем, что жила полной жизнью, а не наблюдала за чужой из - за печки или шкафа.
Мать с Сергеем развелись, будучи падким на красоту, он нашёл моложе и красивее. Витя начал убегать из дому ещё подростком, так и продолжал всю жизнь, то появлялся, то исчезал. Толком не работал, занимал большие суммы денег, а мать отдавала, семьёй не обзавёлся и до конца своих дней ненавидел Лёлю. Сама Лёля была образцовой дочерью и всю жизнь прожила с мамой. Со мной никто из них связи не поддерживал.
Травмы детства никогда не отпускают и сколько бы любви ты не дала своим детям и внукам, своё исковерканное детство уже не исправишь.