НЕ ПЫТАЙТЕСЬ
ПОВТОРИТЬ ЭТО ДОМА
Гравирование (представьте только)
Покройте полирову металлическую пластинку слоем вещества, не пропускающего кислоту, например, воском. Процарапайте этот слой иглой или резцом, обнажив поверхность металла. Окуните пластинку в ванночку с кислотой. Кислота «проест» линии рисунка. Чем дольше держать пластинку в кислоте, тем глубже будут штрихи. Усилить линию можно повторным погружением. Чтобы другие линии больше не углублялись, закройте их слоем лака. Повторяйте, пока не будете удовлетворены результатом. Хорошенько промажьте краской, покройте бумагой и прокатите под тяжелым прессом.
Вы бы никогда не догадались, но серьезный Альбрехт Дюрер (1471 —1528) был точным современником Грюневальда, и это окончательно лишает смысла гипотезу об Альпах как о «Железном занавесе». Он пошел на пир к соседям, подвергся их влиянию и набрался художественных идей, особенно в Венеции (возможно, в 1495, определенно в 1505, когда познакомился с Джованни Беллини), вернулся в Германию и — с большим успехом — сыграл роль проводника этих идей.
Северянин Дюрер мог быть «глубоким», где флорентиец Леонардо был просто блестящим, но имелись и очень важные сближения: на свой лад Дюрер подобрался очень близко. Великолепный рисовальщик, Дюрер достиг наибольших высот в сфере гравюры на меди и на дереве, и по его гравюрам,рисункам и другому графическому материалу, число которого далеко превышает количество написанных им картин, легко представить степень его влияния на других. Только подумайте: маленький листок бумаги ничего не весит. Его легко отвезти, в плоском виде или свернув в трубочку, из Германии в Нидерланды, Францию или куда-либо еще. Если вы бросите беглый взгляд на «ударные» гравюры Дюрера: листы «Апокалипсиса» (1498) или не вошедшие в серию гравюры «Рыцарь, Смерть и Дьявол» (1513) и «Меланхолия» (1514), вам сразу станет понятно, почему у Дюрера было так много поклонников.
Такая мощь, такие детали (в зеркальном отражении!) и в таком мелком масштабе. Не удивительно, что к этому «фан-клубу» присоединились в 1512: император Максимилиан, в 1520 — его преемник, Карл V и многие художники, например, швейцарец Ханс Хольбейн (1497— 1543). Но человек из Нюрнберга был только в начале пути. Его поездки в Италию обострили любознательность и ум, и по возвращении Дюрер решил уделять больше внимания интеллектуальным занятиям и гораздо меньше — развлечениям.
В этом главным образцом для подражания ему служил, вероятно, Леонардо, но образ жизни, который мог вызывать восхищение у флорентийцев, не встречал понимания у немецких друзей. «Альбрехтик, как насчет пары кружек хорошего пива после работы?» «Извините, данке, нет... Мне нужно закончить мой трактат «Об укреплении и защите городов» (1527)»... и по меньшей мере еще два между 1525 и 1528 годами. В автопортретах, написанных до и после поездок в Италию, Дюрер ищет что-то внутри себя.
Вы просто слышите, как ворочаются мозги: мозги, удостоившиеся публичного чествования в рейнских землях и позднее испытавшие влияние гуманизма и лидеров Реформации.
.
