Чувство прекрасного состоит в интуитивном и мгновенном постижении того, как части соотносятся друг с другом и целым. Хорошо, когда есть пластинки с музыкой, способной доказать, что так оно и есть.
Начнем со вздорных мелочей. Наличие сразу трех поющих музыкантов в составе одной группы вызывало дискомфорт и апатию среди тех, кому нужен отдельный ярко выраженный кумир. Особенно если это английская группа семидесятых годов. Отсутствие лидера напоминало ампутацию или пустое место. Даже малоинтересный адептам солидного рока подростковый солист, например, Шон Кессиди или Лейф Гарретт, был им знаком, имя его было известно.
Присутствие именитого однофамильца также охлаждало пыл людей грамотных, знающих, о ком речь. Гитарист Стив Броутон мог быть родней Эдгара Броутона, но он им не был, а Edgar Broughton Band к тому времени успел получить заслуженно культовый статус.
В среде, где точное знание дат и названий считалось признаком зрелости, такая путаница раздражала как нелепое место в кинофантастике – зачем они так, если в книге совсем по-другому?
Ветераны помнили историю двух Гленнов Кемпбеллов, призывая к бдительности новичков. Один играл в вожделенной Juicy Lucy, другой – ненавистный, но полный тезка – не стоил ничего. При этом оба были гитаристы.
Добавим к этому полное отсутствие видео, тем более, концертов. В сочетании с невозможностью ткнуть пальцем в человека на фото – «это Фредди», «это Мик» или хотя бы черный танцор из Бони М… Слова «фронтмен» тогда еще не знали, но группа без фронтмена напоминала пустой саркофаг в мавзолее, куда человек, приехав в столицу, отстоял самую длинную очередь в истории своей семьи.
Всё это делало City Boy одной из честных, но лишних групп, имя которым в конце семидесятых было воистину легион.
Ими не щеголяли, за ними не охотились, на всякий случай не предавая громкой анафеме. Ибо, как всякий продукт зарубежного производства, City Boy имел свою цену.
К нему присматривались и прислушивались, регулируя четкость изображения и качество звука, вернее – понимания обоих этих качеств.
Обложки пластинок City Boy оформлены в приглушенном, нарочито «безликом» стиле, по которому, тем не менее, можно определить эпоху их изготовления. Учтены мельчайшие подробности, но без порнографического выпячивания. На обороте первого альбома затаилась даже свастика, милая сердцу тех, кто стеснялся вслух признаться в своей любви к этому символу, а таких ребят и в ту пору хватало.
Музыка, точнее – исполнение конкретных песен, не менее живописно и разнообразно. Среди них практически нет ни одной одинаковой. Эта особенность бросается в глаза не сразу, но она присутствует постоянно, вне зависимости от того, заметили её или нет.
Визуально City Boy не принадлежит к образам, которые хотелось видеть на стене в увеличенном виде. Скорее они напоминают экран устаревшего телевизора, где сохранились в своем естественном виде давно исчезнувшие предметы и лица.
Один мой знакомый тех лет, буквально из-под палки прослушав The Boys Gone West , вручил мне громадную копию обложки, написанную маслом. Несмотря на юный возраст, рисовал он отлично. Потолок и стены его комнаты были расписаны сюжетами Роджера Дина. Увлекался, как положено художникам, Genesis и Yes. На всеядных поглядывал свысока, что не помешало ему отметить определенное созвучие этого диска с And Then There Were Three.
Мне, человеку постороннему, были очевидны нелинейные параллели между актуальным поп-роком и арт-роком, столь болезненные для ценителей последнего. Почтенный жанр остро нуждался в обновлении, которого они боялись как огня. Арт-рок был привлекателен еще и тем, что в равной степени возвышал как провинциалов, так и жителей больших городов.
Что еще сказать про City Boy? Он весь на ладони. И не нуждается в демифологизации, в отличие от большей части священных коров прошлого века.
Проще ответить словами одного мудреца: не слушал тыщу лет, но помню, что хорошее.
То же самое можно сказать про Snafu и Fox, Yellow Dog и Gerry Rafferty.
Группа, в чьей музыке сохранено всё привлекательное и стильное, при отсутствии скоропортящихся свойств, которые так и не проявились за столько лет.
Несмотря на местами почти итальянский лиризм, City Boy уверенно цитирует лучшие клише британского рока – от ностальгических вибрато а ля The Shadows до музыкального «арт-хауса» Genesis и Gentle Giant. Злоупотребление подобной эклектикой чревато потерей «западного» лица, но этого не происходит благодаря интуитивному чувству меры. Ведь продюсером альбомов City Boy был ни кто иной, как «Matt» Lange, умеющий подчеркнуть и выделить крупицу оригинальности в продуктах самого массового потребления.
City Boy – заповедник благородного застоя между Боуи и 10СС. Остальное нетрудно домыслить – диапазон заимствований и спектр цитат широк, но он не выходит за рамки конкретной эпохи. Опережение времени явно не входило в задачи этих музыкантов.
Самая первая песня с первого диска напоминает мне Mucho Mungo – бесшабашный дуэт Леннона с Харри Нильссоном в сопровождении отборных сэшнменов. City Boy обходился собственными силами. На фоне аляповатых и безответственных лозунгов в музыке этой группы слышатся ответственность и честность.
Но еще ближе им поздний Sweet, демонстрировавший зрелый вкус и мастерство без платформ и косметики.
Честно говоря, я не помню, сколько именно пластинок успел выпустить City Boy. Наверное не менее пяти, возможно немного больше. Для статуса постоянной величины хватило бы двух альбомов дальнейшего проекта Streets, исполнявшего рафинированный AOR на уровне Trillion и Magnum, с «канадским», я бы сказал, оттенком.
В сотрудничестве бывших «ситибойцев» с музыкантами грандиозного «Канзаса» нет ничего неожиданного. Восьмидесятые то и дело объединяли тех, кто не встретил друг друга в прошлом, и очень часто с отменным результатом.
Диск вращается как бобина, человек ощупывает плоский конверт, словно коробку с надписью «Тип-10». Погружаясь в мир City Boy, ты вторгаешься соглядатаем в чужую жизнь, где все друг друга узнают, хотя никто никого не помнит.
Идет человек по улице, а ему навстречу City Boy или Man с Кокни Ребелом и сеткой пустой посуды. Как в старом анекдоте, где у всех персонажей фамилии наших и чешских хоккеистов.
Иногда мне кажется, что никаких City Boy в самой Англии не было, что они, подобно Sad Cafe – порождение советского «океана Солярис», по типу английских детективов с Баталовым, Переверзевым и Тараторкиным.
Мнение, будто группы этого типа не могут вызывать не только интерес, но даже болезненное любопытство, оказалось ошибочным и скороспелым, хотя наверняка его приятно кому-то повторять.
Ведь коллекция, она как брак – «синоним любовной скуки».
Если прекрасное – это сведение многого воедино, тогда City Boy и Streets побеждают в битве со временем с разгромным счетом.
«Мы застряли в сумеречной зоне...» – констатирует герой одной из моих любимейших песен City Boy.
Прошлое строго охраняет своих пленников, не подпуская к ним наблюдателей из будущего. Такие сближения маловероятны где-либо, кроме сумеречной зоны «Бесполезных ископаемых» .
P.S. И мы так ни разу и не назвали City Boy британской инкарнацией Blue Oyster Cult.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
