За поворотом реки наволок и еще один дачно – огородный поселочек. Заборы и огороды, пара-тройка сараЮшек. Тянет дымком костра. Несколько УАЗиков: самая ходовая (точнее проходимая) по пинежским дорогам техника. Машут с берега. Причаливаю. Я еще не вижу кто там, а с берега уже узнают:
- О, да это Коля Русанов!!! Заходи в гости!
Владимир Александрович Калинин. С семьей и друзьями отдыхает на природе. Пасха. Марина Владимировна Калинина (точнее давно уже Мельникова) с мужем и дитем. Росляков Дмитрий Иванович с супругой. Все уже слегка навеселе. На костре закопченный чайник и в котелке уха. Работал в милиции, посёлок Осяткино тоже обслуживал. Мой участок… Давно это было. Участковым имел более компактные габариты, узнают не сразу. Изменился. Поговорить "за жизнь" обязательно:
- У нас говорят, что уволили тебя по жалобам Василия Васильевича Заборского?
- Да нет. Дядя Вася писал на меня кляузы, но такую лабуду, что всерьез то никто и не воспринимал. Все проще: Министр команду дал: уволить всех, кому 45 лет исполнилось. Мне исполнилось – сразу на пенсию! Кто то будет ходатайствовать за сельского участкового…
Марина Владимировна когда то работала в школе на Вые. Энергичная и деятельная. Успевала подрабатывать в сельсовете и в культуре. Заочно и успешно училась в институте. Планировала перебираться в город. Но вышла замуж и осела в родном Осяткино. Держится за работу на почте, любит мужа и ребенка. Говорит, что жизнью довольна. Но где то в глубине души, похоже, лежит горечь неудовлетворенности, несбывшихся надежд и планов.
- Я ведь какое то время работала заместителем главы, когда Леонид Анатольевич (Заборский) главой стал. Но на постоянно он взял в заместители Веню Толстикова. А я так хотела работать в сельсовете, что то полезное людям сделать. Почему он меня не взял? Когда вышла замуж и уже сама не захотела. Приезжали потом целая делегация из района, меня агитировали на главу. Обещали и квартиру на Вые, работу мужу и садик ребенку. Но я не согласилась. Я мужа люблю, а он из Осяткино переехать не желает, - обнимает своего суженного.
Рядом бегает пятилетний малыш. Сын. Вылитый папа. Его развлекает Дмитрий Иванович. Запускает кораблик в тихой воде разлива. Катает на надувной лодке. Как любимый дедушка. Жена издали смотрит с сожалением:
- Как он внуков то хочет, а дочка никак не соглашается ребенка завести…
Мимо пролетает лодка. Сергей Вениаминович Кулижский и сын его Сашка. Попадают на любимую Прость. С ними еще кто то. Калинин машет ему рукой, зазывая причаливать, но Кулижский только отмахивается, мол некогда, торопимся.
Пора и мне собираться в дорогу. Путь не близкий. Ночевать собираюсь на Выроге. Там изба не запирается. Либо на Тырасе, в Витиной Избе, где ночевали с Лычевым в прошлом году. Эта изба под замком, но есть разрешение от хозяев и показана пряталка ключа.
16.35 Деревня Прость. От Осяткино до ПрОсти порядка 10 километров. Меньше часа езды для моего мотора. Как будто специально кто то насыпал высокий плоский холм на повороте реки. От леса отделен озером – староречьем. В большую воду, как сейчас, деревня на острове. Места рыбные. И река и озеро. Десяток аккуратных домиков, баньки, сарайки, амбарчики… Дома маленькие, как и в других сезонных деревнях, тесно жмутся друг к другу. Два ближних домика, старый и новый, – хозяйство Кулижских. Около дома дымит костер. Как раз к чаю поспел.
На Прости постоянно кто то живет. Осяткино рядом, можно добраться по реке, а можно и по дороге. Но при этом достаточно далеко, что бы надежно укрыться от жонкиной критики и попить вина неруганного в свое удовольствие. Тишина и покой. Рыбалки и охота отменные. Что то типа дачного поселка.
Сергей Вениаминович Кулижский прохаживается, опираясь на тросточку, посверкивает на солнце золотыми зубами. С ним действительно Сашка. Каждый год из Питера приезжает на весеннюю рыбалку. Третий в компании – Андрей. В избе топиться печка. Приехали отдыхать всерьез и надолго.
На костре закопченный чайник. Столик со скамейками. Бутылка водки, стопочки, немудренная закуска. Тишина. Тепло. Солнышко спускается к закату. Река прямо у ног, просматривается на километр в ту и другую сторону. Что еще нужно для счастья?
Кулижские не одни в деревне. С дальнего конца приходит в гости энергичный плотный мужичёк:
- Я уже тут живу мало не месяц. А, тебе сказали уже осяткинцы , что Селянинов на Прости постоянно живет? С сыном приехали из Двинского еще по ледоходу. Чуть не погибли в заторе ниже Вадюги. Шпонку на "Вихре" сорвали, нас и затащило льдом. Удалось высадится прямо на затор. По нему же, как по плотине, сами на берег вышли и лодку вытащили. Повезло… На родину тянет. Чем еще заниматься на пенсии? Прость – это наши, матигорские, фамильные владения. У матигорского попа тут сенокосы были, мужики работали. Земля тут наша, законная. Ведь не просто так прадед мой избу на Прости поставил. Кто то ему дал землю под строительство и разрешение строиться. Теперь избой владею я. Спорю с племянницами за нее. В Осяткино живет брат – может знаешь Васю Аэропортщика? С ним у нас спора нет.
За разлившимся озером слышен звук двигателя. Сначала едва угадывается на пороге слышимости. Все громче и громче. Кто то едет по дороге. Наконец из леса неторопливо выкатывается ЗиЛ. Из кабины вываливается коренастая фигура. С расстояния не разобрать кто приехал. Усаживается в стоящую у берега лодку и по плавной дуге неторопливо переправляется через разлив. Все таки это Володя Калинин спешит повидать одноклассника – с Кулижским они вместе учились в школе. Когда я расставался с ним в Осяткино, он ходить уже не мог, а тут на машине… Потом на лодке… Приткнулся к острову. Сашка Кулижский помогает причалить, придерживает лодку. Гость на ногах все таки очень неуверенно. Выбираясь из под угора к костру пару раз заплетаясь ногами чуть не кувырнулся в реку. Следом гудит лодка – зять калининский с тещей. Эх, не удалось мужику ускользнуть от надзора!
Время уже позднее и пора мне продолжить путь. Наверное сейчас Владимира Александровича супруга начнет воспитывать. До Выроги еще около часа пилить. Ну если у Тыраса переночевать получится, то чуть меньше. Под хмельком дорога кажется короче, лодка бежит быстрее и от воды не так холодом тянет. Ага, вот уже и высоченный песчаный угор показался из-за поворота. Тырас. Не проскочить бы нужное мне место. Изба поставлена в лесу. С реки не сразу и заметишь. Тем более, что уже начинает смеркаться.
19.31 "ВИТИНА ИЗБА" – большими буквами на фронтоне. Хозяин умер, не достроив. Достроили друзья. Заметно, что несколько верхних рядов сруба светлее. Дорубали их позднее. В память друга и надпись.
Ключ лежит в том же месте. Кажется, что со времени нашего прошлогоднего с Главой посещения никого в избе и не было. Не выбита подошвами сапог земля около входа в избушку. В кострище лежат какие то полусгоревшие бревнышки – явно зимняя истопель. На нарах у двери сиротливо стоит наш пустой газовый баллон от портативной плитки. Удобная штука в путешествии, но сейгод я без нее. В избе так же чисто и ухожено. На нарах свернутые одеяла и матрасы. На стене полочки с посудой. Небольшой запас парафиновых свечей. Растопляю печку. Металлическая буржуйка прогревается довольно быстро. Перекусил и запил остатками чая из термоса. Включил "брехунок" – рассказывает о похождениях фантастического Сварога. Песни с музыкой давно надоели, а аудиокнига, самое то, что нужно в одиночестве. Не терплю тишину в избушке. С детства привычка, когда радиоточка бубнила не выключаясь с раннего утра и до поздней ночи.
Так и засыпаю.
(Продолжение следует)
© Copyright: Николай Валентинов , 2018 https://proza.ru/2018/02/25/1944
