Проснувшись в холодном поту, проверил спит ли жена, сопит безмятежно. Сколько времени прошло, пока она стала так спать, да и я тоже. Десять лет уж, как нет войны, целых десять лет! Какое это огромное расстояние во времени. Те годы, что я провёл на фронте казались вечностью, а тут уже десять лет! Стараясь не шуметь, встал с кровати, надо менять её, скрипят пружины. Пройдя на кухню, налил стакан холодной воды, выпил как водку – залпом. Я знал почему я проснулся, это уже не первый, даже не сотый раз, когда я так просыпаюсь. Не отпускает война, будь она неладна! Заглянув в комнату к сыновьям, поправил каждому одеяло, спят. Глядя на своих, уже взрослых сыновей, всматривался в лицо мальчонки, оно всегда стояло у меня перед глазами. Я помнил все его ранки на лице, пуговицы, те, что остались на старом поношенном пальто, даже неровный шов на рукаве и тот впечатался в память. Странно, ведь когда мы с ним увиделись, я на всё это не обратил внимание, это потом память нарисовала всю картинку.
Зима 1945 года наши войска освобождали Польшу. Жители городов и деревень встречали нас как родных, несли нам съестное, дарили всякие штучки, например статуэтки, такая у меня и сейчас на комоде стоит. Все радовались тому, что выгнали фашистов с их земли, мы тоже радовались, видя счастливые лица людей.
- Товарищ сержант, вас в штаб вызывают, срочно, полковник ждёт.
Передо мной стоял молодой солдат, вот надо же, только прилёг, а уже нужен! Пригибаясь под нависшие балки полуразрушенных домов, я короткой дорогой прошёл в дом, где был штаб полка.
- Привет, привет, проходи!
Это было обычное обращение нашего командира к любому бойцу или командиру, простой он мужик, был. Его заместитель, развернул на столе карту.
- Вот смотри, тут большое село, в его центре ратуша. Говорят, её построили давно, старая она в общем. Местные рассказали, что немцы перед своим бегством туда ящики свозили, окружили там всё, не пускали никого, думаю, что минировали. Понимаешь, какое дело?! Если она взлетит на воздух, то пол села в небытие уйдёт, а там наш госпиталь и штаб корпуса. Твоя задача проверить что там! По телефону сказали, что есть человек, который видел в подвале ящики, может провести туда. Выполняй, сержант, приказ.
Мне как командиру сапёрного взвода, было не привыкать разминировать «сюрпризы», которые нам оставлял отступающий немец. Они минировали всё, даже кроватки в детском саду. Мой друг, тоже сапёр, погиб не придав значения завалу из трёх сожжённых грузовиков. Стали растаскивать и на тебе - взрыв! Я выбрал из взвода троих бойцов, на попутной полуторке добрались до села. Нашёл штаб, спросил куда идти, там мне и провожатого выделили, бойца в очках. Линзы на них были такие толстые, что его глаза, казалось, вот-вот выпадут из орбит. Встретили нас наши солдаты, указали на ратушу. Они её окружили, чтобы никто из местных на радостях освобождения помолиться не пошёл.
- А где тот, кто ящики видел?
- Ну, ты даёшь, сержант, он возле тебя стоит!
Я оглянулся, никого, лишь опустив глаза, увидел паренька лет десяти.
- И как мне с ним общаться? Я польского языка не знаю!
- Русский я, дядечка!
- А как ты здесь оказался, русский?
- Нас с мамкой со Смоленщины вывезли, она тут прачкой работала.
- А мамка где?
- Умерла, ещё до нового года.
Паренёк поправил на своей голове большую кепку и, опустил голову. Я заметил слёзы на его лице, сердце сжалось, вспомнились свои близнецы, что остались дома.
- Пойдём, покажешь, где ящики и сразу назад, понял?
- Понять то понял, только без меня вы не найдёте всего.
Я спорить не стал, на месте будет видно.
Прошли к ратуше, бойцы нас пропустили, жалостно смотря на мальчика. В подвал вошли через массивную дверь, включили фонари, темень была полная.
- А ты чего здесь делал?
- А я когда увидел, как они сюда ящики таскают, сразу понял, что мину большую делают. Да и Стосик говорил, что немцы бомбу готовят.
- Кто такой Стосик?
- Друг мой, он в соседнем доме жил.
- А как ты в темноте-то увидел всё?
- А мы с мамкой в подвале жили, там тоже темно, я привык.
Моё сердце опять вздрогнуло. Мальчишка привёл нас в небольшую комнату, там на полу стояли железные и деревянные ящики. Меня больше интересовал один, он стоял отдельно, от него к другим ящикам шли провода.
- Если это бабахнет, то крест с купола в Варшаве будет. Смотри, командир, миномётные мины, да калибр какой!
- Сплюнь, балаболка, инструмент готовь. А ты, малец, марш на улицу и подальше.
- Вы обратную дорогу не найдёте.
А он был прав, я вспомнил узкие коридоры и множество разветвлений.
Полчаса у нас ушло, чтобы понять схему подключения взрывателя. С одной стороны он был прост, видали и сложнее, а с другой стороны, немцы специально могли так устроить. Постепенно распутывая сплетение проводов, я понял устройство электрической цепи, нашёл и аккумулятор, отключил его. Теперь можно выносить ящики с динамитом и минами. Отдав команду бойцам заняться ящиками, сам стал рассматривать взрыватель. Электрический уже не сработает, а вот механический был на взводе. Большая пружина сдерживалась металлической вилкой, чуть сместить её, и пружина сработает, ударив закреплённым на ней жалом по капсюлю миномётной мины. Если всё вынести взрыв будет не большой, всего лишь пострадает штукатурка на стенах, но и этого хотелось избежать.
- И что там, дядечка? Малец стоял рядом, вернувшись с очередного сопровождения солдат.
- Иди, дорогу показывай.
- Они уже запомнили, тут ещё пять осталось.
Я оглянулся, действительно, ещё пять ящиков. Надо как-то разблокировать пружину, мне такое впервые пришлось видеть. Вероятно, заводские взрыватели закончились, немецкий минёр сделал свой. «А он мастер!» - похвалил я про себя врага.
Стараясь освободить себе место, чтобы добраться до взрывателя, я убирал уже не опасные части механизма, когда заметил тоненький проводок. «Странно!» - я прокручивал в голове все возможные варианты. Солдаты вынесли последние ящики, один из них вернулся, спросил, что ещё нужно, я отправил его наверх. Хотел и мальчишку спровадить, но понял, что он мне ещё понадобиться. Ящик с взрывателем стоял на маленьком столике с красивой резьбой, проводок уходил как раз под стол, а мне туда никак не влезть, я большой.
- Дядечка, ты говори что надо, я помогу.
Малец как будто читал мои мысли.
- Надо под стол пролезть, посмотреть что там, сможешь?
- Конечно, я сейчас.
Мальчик снял пальто и постелил его на земляной пол, зачем-то снял, совсем не его размера ботинки, поставил их в сторону.
- Здесь коробочка, а к ней два провода.
"Второй аккумулятор, перестраховались фашисты! И как быть?!" Парень сам не сможет отключить, вдруг замкнёт цепь, а я туда не влезу!
- Ты не трогай там ничего, хорошо?!
- Хорошо, но я могу эту коробочку снять, тут её один гвоздик держит.
Я не успел ничего сказать, как увидел дымок и почувствовал едкий запах, в секунду понял, что сработал кислотный взрыватель! Три взрывателя было на этой мине, три!
- Ты что сделал?!
- Коробочку снял. Это плохо, дядечка?
- Это очень плохо!
- Она взорвётся?
- Да.
- Когда?
Я не знал когда, может минута, может две, не больше. Беда была в том, что отпусти мальчик ту саму коробочку и будет немедленный взрыв.
- Обратно можешь её приладить?
- Нет, гвоздик выпал.
Я молчал, молчал и мальчишка. Секунды молотком отдавались у меня в висках.
- Держишь?
- Дядечка, а у тебя дети есть?
- Два парня растут.
- Ты уходи, дядечка, я буду держать сколько смогу. Сейчас уходи, мне уже дышать трудно. Я один остался, плакать некому!
Я посветил фонариком себе под ноги, дым от кислотного взрывателя стелился по полу, он уже, должно быть, накрыл голову мальчика. Сколько у меня времени, смогу ли я вытащить мальчонку и уйти?! Кровь прилила к лицу, я понимал, что я ничего не смогу сделать кроме того как уйти!
- Спасибо тебе, парень!
Я побежал по коридору, два раза свернул не туда, заметил тусклый свет, свернул, перепрыгивая по три ступеньки разом, подбежал к двери, на улицу меня выбросила взрывная волна.
Допивая второй стакан воды, я в очередной раз ругал себя, что ничего не сделал, но понимал, что сделать что-то было нельзя. Я видел перед собой голубые глаза мальчика, сказать честно, я и не помнил, какого цвета у него были глаза, но мне казалось, что они должны были быть обязательно голубыми. Не зря он спросил, есть ли у меня дети! Как же быстро война заставила повзрослеть её детей! От сапёрной работы меня после этого случая отстранили, войну закончил, ремонтируя мосты на территории Германии. Сколько лет прошло, а мальчик так и стоит передо мной в рваной, не по размеру одежде и поправляет свою кепку!