Из полей доносится: «Налей!..»
Поколение, родившееся в начале шестидесятых, начало бухать лет в четырнадцать.
Приобщение к бутылке вина или сорокоградусной не казалось ни бунтом, ни вызовом – алкоголь был разлит по стаканам и в воздухе, в анекдотах, песнях, прибаутках про сову, которая не пьёт, потому что днём спит, а ночью магазины закрыты, алкоголь обещал удовольствия и дружбу, яркие переживания и неожиданный опыт.
В книге с обманчиво-наивным названием «Жизнь простого человека» (автор, действительно, прожил обычную жизнь, полную необычных событий, ходил в море, служил в армии, работал на режимном заводе в Ленинграде) прочёл такое соображение: страна начала спиваться, когда позакрывали многочисленные рюмочные, закусочные и прочие забегаловки, куда любой желающий мог зайти по пути с работы домой, махнуть грамм пятьдесят-сто и этим удовлетвориться. В отсутствие такой возможности мужики начали сбиваться в компании, покупать бутылёк на троих, а дальше уже разговоры, тары-бары, не послать ли нам гонца в магазин без продавца и, соответственно, обязательный, как памятка для родителей в детском саду, утренний опохмел. Можно не соглашаться, но в обоснованности такой точке зрения не откажешь.
Со школьным другом Лёхой Горловым мы распили нашу первую бутылку шипучки, игристого вина в гараже лёхиного отца. Было страшновато, пили торопливо. Бутылку выбросили за гаражи. По вкусу шипучка напоминала напиток «Буратино», только какой-то веселящий. Дома никто ничего не заподозрил – и началась череда приятных встреч с ивашкой хмельницким.
Я тайком стащил из шкафчика медицинскую двухсотграммовую склянку и начал сливать туда остатки спиртного, которое употреблял, не допивая, отец. Водку «Русскую» и водку «Пшеничную», «Зубровку» и «Перцовку», настойку «Клюквенную» и даже египетский бальзам «Абу Симбел» - отец добавлял его в чай. Разного рода портвейны тоже мною не отвергались. Главная трудность состояла в том, что отливать можно было совсем по чуть-чуть, не вызывая подозрений. Чтобы наполнить всю склянку, потребовалось несколько месяцев.
И тут выдался прекрасный повод продегустировать мой дерзкосмесительный коктейль. Приближался новый год, и нам, восьмиклассникам доверили украшать школу вырезанными из бумаги гирляндами, снежинками и прочей ерундой. Делать это нужно было вечером, когда занятия уже закончились, присматривать за нами назначили нашу классную руководительницу, больше в школе взрослых не было, ну, разве что сторож. Пользуясь слабым контролем, я принёс с собой чудесную склянку, мы с Лёхой нашли укромное место, я капнул немного смеси на подоконник, а Лёха чиркнул спичкой.
«Горит!» - восторженно выдохнул мой друг-собутыльник. Адская смесь обжигала язык и горло, мы запивали её водой из-под крана и кайфовали от причастности к занятию, которое было частью жизни наших отцов и наших соседей.
Гладенькая дорожка алкоголика – и сотни невидимых ям.
Классная даже не заподозрила, что мы с Лёхой баловались спиртными напитками, а вот одноклассники быстро раскусили, с чего бы это мы такие весёлые. Втихаря почти каждый уже попробовал если не водки, так бормотухи. Заканчивался 1975-й год – ещё десять лет можно было квасить, кирять и керосинить, не ожидая ни бешеных встрясок, ни напрасных потерь.