Иван Егорович Карпухин родился 5 февраля 1936 года в деревне Васильевка Альшеевского района Башкирской АССР, ныне село Старая Васильевка, в крестьянской семье. «В нашем поселке, - вспоминает он, - дружно жили представители разных народов: татары, башкиры, русские. Рядом располагалась деревня Херсонка, где было много украинцев. Без народных песен, без веселых частушек было невозможно представить жизнь селян».
С малых лет впитывал лучшие образцы песенного и устного народного творчества и пронес их через всю свою жизнь, пройдя путь от студента историко-филологического факультета Стерлитамакского госпединститута до первого профессора и доктора филологических наук в родном институте и во всей юго-западной части РБ.
Накануне 85-летия мы побеседовали с юбиляром.
- Иван Егорович, в 2020 году Стерлитамакскому филиалу БашГУ исполнилось 80 лет. Он практически ваш ровесник. Расскажите, каким вы запомнили вуз в первые годы учебы?
- Большая часть моей жизни связана именно с этим учебным заведением…
Начну с небольшой предыстории. В 1955 году я с отличием окончил Давлекановское педагогическое училище и получил распределение в Иглинский район на работу. А осенью меня должны были призвать в армию. И вот выпускной вечер. Сидит директор Иван Степанович Канаев и говорит: «Ты как лучший выпускник должен ехать учиться!». Я спрашиваю: «Как? Вы же сами подписали направление на работу в Иглинский район учителем средней школы! Да и в военкомат мне надо». А Иван Степанович отвечает: «А это не твои вопросы. И военкомат не твой вопрос. Но учиться надо. Я настаиваю».
Я тогда был вообще-то лучшим физиком и математиком не только в городе, но и, пожалуй, в Башкирии. А вот сочинения писал то на «4», то на «5», а хотелось только на отлично. Такая у меня была тайная мысль. Через какое-то время я получил документы и в августе поехал поступать в пединститут, который сейчас является головным вузом. Приехал. Там посмотрели мои документы и говорят: «Мы вас берем». Спрашиваю: «Общежитие у вас есть?». Но его-то как раз и не оказалось, поэтому пришлось забрать документы. У меня всё-таки мама одна, после отца осталось 7 детей да бабушка, помогать некому.
Приехал в пединститут в Стерлитамак. Также посмотрели документы, говорят, мол, мы вас зачисляем без экзаменов как краснодипломника и сына погибшего в Великую Отечественную войну отца, общежитие будет.
Потом оказалось, что сначала меня зачислили на физико-математический факультет, когда увидели мои успехи. А я этого даже не знал. За мной с педучилища еще пять девчонок потянулось и большинство – на литфак. И одна из них, Валя Еремина, говорит: «Вань, ты на физмат зачислен». Как на физмат? А директор института меня тогда и спрашивает: «Чего тебя на литфак тянет? Ты же лучший физик, математик, нам такие нужны!». Но всё-таки директор хороший был, добрый, участник войны: «Ладно, - говорит, - будет по-твоему». Вот так я начал учебу на филологическом факультете, который тогда назывался факультетом языка и литературы, а уже в 1960-м году факультет языка, литературы и истории.
Главный корпус института в то время размещался на Комсомольской, 67, где сейчас находится факультет педагогики и психологии. В войну это был лазарет. В то время на Комсомольской еще даже асфальта не было, общественный транспорт практически отсутствовал, ходил один Курганский автобус. Я жил в общежитии там же рядышком. В комнате нас было семеро: русские, башкиры, татары. Мы были очень дружны. Ребята, которые по-русски тогда не очень хорошо разговаривали, каждый раз меня просили: «Ваня, учи нас говорить!». Я сначала отнекивался, всё некогда, но по вечерам всё же сидел, учил их. У меня ведь уже было образование педагогическое, знал, как подойти, где можно проще объяснить. К концу учебы они прекрасно овладели русским языком.
Студенческая жизнь у меня была насыщенная, всё старался успевать. В первый год 1 сентября меня за успехи в Давлекановском училище назначили руководителем студенческой группы в колхоз. Посадили – и в Талалаевку до 10 сентября. На лыжах я ходил, имел первый разряд. С однокурсницей Эмилией Сидоровой занимались парной акробатикой. В 1957 году проходил Всемирный фестиваль молодежи и студентов, и мы должны были поехать в Москву. К сожалению, поездка не состоялась по двум причинам. С одной стороны, нужно сдавать экзамены, иначе стипендии не будет, а с другой - не было костюма. Это ведь сейчас всё есть на любой вкус и цвет, а тогда о возможности что-то выбирать и говорить нечего.
Ну и кроме того, что я учился, занимался и общественной работой, с 1 по 5 курс был главным редактором вузовской газеты, а в городе был внештатным корреспондентом «Стерлитамакского рабочего» и сатирической газеты «Кузьма Рашпиль».
- Иван Егорович, несмотря на большую общественную нагрузку, вы закончили с отличием Давлекановское педучилище, а потом и педагогический институт. Неужели вы никогда не получали двойки? Были предметы, которые давались нелегко?
А как же! Нелегко давался иностранный язык. Я его слушал всего лишь один год в 5 классе. В педучилище его не преподавали. Когда я поступил в пединститут, нам сказали выбрать язык – английский или немецкий. Я выбрал, конечно, второй. Провели диктант, который я написал на двойку… А другие – на единицу! Хотя многие закончили среднюю школу и учили немецкий до 10 класса. Все удивились.
А вот моя вторая и последняя двойка была по политэкономии. Был тогда учебник «Краткий курс истории КПСС», в котором давалось определение производительных сил и что под ними подразумевается. И мне казалось, что не хватало в этом определении каких-то деталей. А я в то время много читал периодики, разные журналы, меня интересовало всё. И на одном семинаре я высказал своё суждение по производительным силам, опираясь на некоторые факты прочитанной периодики. Мне поставили двойку. «Как это ты смеешь? – ругалась преподаватель. - КПСС – это святое!». Почти целый семестр меня потом не спрашивали. Но я готовился еще усиленнее, перечитывал опять всю периодику, спал по 5-6 часов. И в то время как раз прошел съезд КПСС, где внесли изменения, о которых я говорил. После этого на экзамене меня почти не спрашивали, поставили пятерку и всё. Но надо отдать должное преподавателю, если бы тогда она не поставила плохую оценку, кто-нибудь мог донести.
- Для многих вы – Учитель с большой буквы, замечательный преподаватель, мудрый наставник. Но кого вы считаете своими учителями? Чьим именам хотели бы отдать должное?
Я бы на каждом этапе выделил своего учителя. Вот, например, первый класс. Учила нас Наталья Федоровна Колбаса. Она была, кажется, откуда-то эвакуирована. Учила нас хорошо, приходила в любую погоду. У неё было пальтишко такое старенькое, замызганное всё, валенки подшитые. Помню, на левой ноге у нее подошва отстала, и там всё набито снегом… Но она всё равно приходила и учила.
В училище у нас был директор Иван Степанович Канаев, о котором я уже упоминал. И другие учителя там относились к нам как к детям, тепло.
По научной дороге я считаю своим неофициальным учителем Льва Григорьевича Барага (прим. советский ученый, фольклорист, литературовед, доцент БГПИ им. К.А. Тимирязева ( с 1957 г. БашГУ)). Крупный ученый, доктор исторических наук, у меня с ним столько переписки. Контролировал меня, когда я только начинал преподавать, где-то исправлял.
Позже меня нашел удивительный человек – доктор филологических наук, профессор Александр Владимирович Позднеев из Москвы (прим. литературовед, фольклорист, профессор кафедры русской литературы МГЗПИ им. Н.К. Крупской). Когда я стал работать в пединституте, завкафедрой был Петров Григорий Сергеевич. Мы выпустили с ним сборник контрольных заданий по фольклору древнерусской литературы 18 века. По положению каждая книжка расходилась обязательно по всех ведущим библиотекам. Александр Владимирович, когда прочитал эту методичку, прислал мне письмо, в котором написал, что видит мой потенциал, дал свой адрес, телефон и пригласил в Москву. И он меня потом заочно учил, а вскоре я был зачислен к нему в аспирантуру, но, к сожалению, через 3 месяца Александр Владимирович умер. Я диссертацию практически без него написал, специалистов ведь тогда почти не было.
Вот такие хорошие люди были в моей жизни. И плохих хватало, но я старался зла не делать в ответ. Могу еще большей учителей назвать, которые когда-то поддерживали, помогали. Но я ни у кого в долгу не оставался, старался их радовать своими успехами.
А самые главные учителя в моей жизни - бабушка и мама. Они говорили: «Работай, только работай, никогда никого не обманывай, говори правду. Не дай Бог, чтобы ты чужое брал!». Вот так меня учили. Неграмотные были женщины, но педагоги великие.
- Вас знают не только как ученого, но и как поэта. Возможно, это прозвучит банально, но что вас вдохновляет?
- Не знаю… Я задумывался над этим. Скорее всего в моём новом сборнике стихов «Размышления» ответы на этот вопрос есть. Меня вдохновляет любовь к жизни в широком понимании этого слова, любовь к женщине, земле, Родине, Башкортостану. Меня всегда тянет сюда, где бы я ни был.
Альшей напомнил, умирая:
«Земля для счастья создана.
Моя земля – кусочек рая.
Ей нет цены!
Жаль, жизнь одна…
«Моя малая Родина», отрывок
<2006, 2019>
Я думаю, во всем, что нас окружает, нужно видеть хорошее. Даже если тебя исковеркало, изломало, найди в этом нечто светлое, к нему и стремись. Тогда всё получается.
- Что бы вы пожелали нынешнему поколению, будущему?
- Я бы пожелал одного: в любой ситуации всегда оставаться Че-ло-ве-ком! С большой буквы. Щедрым, верным. Надеяться на себя, работать и получать от этого удовольствие.
