В 1807 г. 25-летний Котляревский произведен в полковники. В следующем году он участвовал в походе в Нахичеванское ханство, в поражении персов при деревне Карабаб и в овладении Нахичеванью. С 1809 г. ему была поручена безопасность всего Карабаха. В приданном под его начало батальоне насчитывается 2 штаб-офицера, 9 обер-офицеров, 20 унтер-офицеров, 8 барабанщиков, 380 егерей (всего 419 человек) и 20 казаков. Когда в 1810 г. войска Аббас-мирзы, сына персидского шаха, вторглись в пределы этого края, Котляревский с егерским батальоном двинулся им навстречу. он решил штурмом овладеть сильно укрепленной крепостью Мигри.. Персы были полностью уверены в своей обороне. В Мигри вело всего две дороги и обе были укреплены персами. Сама крепость помимо стен и 2 000 человек гарнизона имела и естественные укрепления в виде отвесных скал, считавшихся не проходимыми и батарею из семи орудий. Атаковать такой укреп райончик в лоб было чистой воды самоубийством. Выступив 12 июля в первом часу пополудни Котляревский двинулся к Мигри напрямик, через карабахские горы, по тропинкам, известным одним лишь туземцам. Двое суток карабкались егеря по сожженным солнцем скалистым горам, то спускаясь в глубокие пропасти, то взбираясь на голые безжизненные утесы. Наконец к полудню 14-го числа отряд вышел в долину речки Мигри, к урочищу Гяллору, лежавшему в пяти верстах от селения Мигри. Скрываться далее было невозможно, и Котляревский, оставив здесь вьючный обоз и все тяжести, в тот же день в три часа пополудни двинулся вперед для атаки неприятельской позиции у селения Мигри.
Последнее было расположено по обоим берегам речки того же имени, у подошвы высоких горных хребтов. Природные свойства этой весьма крепкой позиции были усилены еще многими укреплениями и батареями, возведенными на окружавших селение высотах. Персияне, около 1500 человек, занимавшие эту позицию, были размещены на ней группами по обоим берегам речки Мигри. Весьма крутой и труднодоступный кряж на правом берегу занимал Абул-Фетх-хан. Здесь были возведены две батареи. Одна из них на совершенно отвесной скале Сабет защищалась 200 человек. На другой находились 100 человек отборных войск. Впереди было настроено много укреплений различной величины и формы, занятых несколькими сотнями персиян. Возвышенности на левом берегу речки Мигри занимал Али-Мардан-хан. Здесь же было возведено пять батарей, защищавшихся гарнизонами по 80 и по 100 человек. Само селение Мигри, приведенное в оборонительное положение, занималось отрядом в 300 человек. Подступы к селению и прикрывавшим его батареям преграждены были засеками, оборонявшимися 200 персиянами. Отряд для штурма был разделен Котляревским на три части: 150 егерей под начальством майора Дьячкова направлены были на высоты левого берега речки Мигри. 100 егерей капитана Абхазова должны были двигаться по долине на селение Мигри. Сам Котляревский с 150 егерями имел в виду атаковать наиболее сильную часть неприятельской позиции – на правом берегу речки. Несмотря на утомительность предшествующего похода, егеря, бодро двинулись вперед, и передовые укрепления одно за другим стали переходить в их руки. Персияне, отстреливаясь, медленно отходили на свою главную позицию. До селения оставалось несколько сот шагов. Но тут Котляревский близко увидел силу неприятельского расположения. Было отчетливо видно, как персидские военачальники передвигали свои войска к пунктам, на которые направлялись наши колонны. Котляревский остановил колонны на безопасном расстояние и занял оборону
Едва стемнело, Котляревский оставил поручика Роговцева с 50 егерями на правом берегу речки Мигри против позиции Али-Мардан-хана, а сам с 100 егерями спустился в долину и соединился с Абхазовым .С рассветом колонны двинулись на штурм, и к десяти часам утра Котляровский с сильной средней колонной в 200 егерей прорваться к селению Мигри в то время, как колонна Дьячкова штурмовала Абул-Фетх-хана и взял крайние три батареи а Роговцев атаковал укрепления . С занятием селения Котляревский врезался клином в расположение противника и, прорвав его центр к полудню 15 июня все, что находилось на левом берегу речки Мигри, было в наших руках. Котляревского и Дьячкова, не теряя времени, бросились на высоты правого берега. Короткий рукопашный бой – и все укрепления перешли в наши руки. Остатки Персов укрылись в непреступном укреплении Котляревский решил взять противника измором. Всю ночь, весь следующий день 16 июня держал он неприятеля в блокаде. Томимые голодом и жаждой персияне не выдержали безнадежного сидения и в ночь на 17 июня начали поодиночке сползать с утеса, надеясь найти спасение в бегстве. Но штык или пуля егерей стерегли каждого беглеца. Пользуясь паникой, распространившейся среди защитников укрепления, егеря наконец ворвались на вершину его, и к утру 17 июня последний оплот мигринского гарнизона был в наших руках. В отряде Котляревского был убит поручик Роговцов и 6 егерей, 29 человек были ранены. Котляревский был ранен в левую руку – уже пятый раз. Раны получили поручик князь Вахвахов и подпоручик Швецов. За Мигри П.С. Котляревский получил орден Святого Георгия 4-й степени, майор Дьячков орден Святого Владимира 4-й степени с бантом, другие 6 офицеров получили орден Святой Анны 3-й степени. 16 нижних чинов были награждены знаком отличия ордена Святого Георгия (солдатским Георгием).
Между тем, основываясь на запоздалых сведениях о распространении персидских войск по Карабаху, Тормасов сильно тревожился за участь отряда Котляревского, без артиллерии и конницы отрезанного от Шуши, с ограниченным запасом продовольствия,по мнению Асеева, он не мог выбить неприятеля из Мигри. Главнокомандующий Тормасов, не имея сведений о успешном штурме Мигри, выслал ему на помощь две роты под командой майора Терешкевича и 2 июля два отряда соединились. Полковник Асеев от 4 июля рапортовал Небольсину, «что из Нахичевани Келб-Али-хан со многим числом войск занял дороги, лежащие к Мигри, и путь к полковнику Котляревскому отрезан». Наконец Тормасов получил успокоительное донесение от самого Котляревского, в котором сообщал о благополучном прибытии к нему двух рот Терешкевича и выражал полную уверенность с находившимися теперь у него силами дать отпор хотя самому Аббас-Мирзе. Аббас-Мирза, пришел в сильное негодование. Всем «сарбазам», находившимся в Мигри, он приказал отрубить головы за то, что допустили русским завладеть этим важным пунктом. В то же время он выделил 10 тысяч отборных войск, в число которых входили 1500 человек обученной англичанами пехоты, и, вручив этот отряд тавризскому беку Ахмет-хану и сыну Мирзы-Безюрка – Мурза-Асану, приказал им «взять Мигри или умереть». Ахмет-хан, оставив пушки и фальконеты при Шах-Таше под прикрытием трех тысяч человек, остальные свои войска переправил 1 июля через Аракс и часть их двинул к селению Мигри, а другую – около двух тысяч человек – навстречу майору Терешкевичу, о движении которого персияне получили точные сведения. Последнее предприятие их, однако, не удалось. Терешкевич 2 июля благополучно прибыл к отряду Котляревского. В тот же день Ахмет-хан, сосредоточив все свои силы, приблизился к селению Мигри и, не рискуя штурмовать позицию Котляревского, обложил ее со всех сторон. Первым долгом персияне попытались отнять у осажденных воду. Но заблаговременно возведенные Котляревским у речки Мигри два укрепления заставили неприятеля отказаться от этого намерения. Тогда Ахмет-хан открыл непрестанную стрельбу по нашим укреплениям из ружей и фальконетов, вероятно, в надежде принудить этим средством незначительный отряд наш к сдаче. Но Котляревский приказал своим егерям тщательно укрыться в скалах, не отвечать на выстрелы неприятеля и вообще ничем не обнаруживать себя. Сам Котляревский со своими офицерами обедал и ужинал на особом помосте, устроенном в ветвях огромного дерева, стоящего и поныне у древнего мигринского монастыря. Отсутствие у осажденных малейших признаков жизни изумляло персиян. Но сознание, что в зеленой чаще этих, по-видимому, безлюдных садов таится грозный противник, останавливало их от попыток отважиться на открытый штурм. Наконец после двух дней безуспешной блокады Ахмет-хан по совету находившихся при нем английских офицеров послал Аббас-Мирзе донесение о том, что сила русских позиций у Мигри не дает надежды овладеть ими.
Аббас-Мирза, вероятно, имея какой-либо другой план, согласился отменить данное им ранее суровое приказание, и 5 июля в три часа дня войска Ахмет-хана тремя колоннами потянулись вниз по Араксу. У Мигри не осталось ни единого противника. Но Котляревскому этого было мало. Он не мог смириться с тем, что неприятель спокойно отходит от него в полном порядке и признавал успех лишь в потрясающем погроме противника, хотя бы даже и во много раз превосходящего числом. Точно зная своего противника, Котляревский был убежден, что персияне, дойдя до переправы через реку, беспечно расположатся на берегах ее, полагаясь на свою многочисленность. На этом Котляревский построил свой план – неожиданно ночью атаковать персиян и показать им «силу русских штыков». Для этого он оставил в Мигри 100 человек (преимущественно больных и раненых ), и 487 егерей, 20 казаков в ночь на 5 июля двинулись вслед за персиянами.
Ахмет-хан, дойдя до переправы через Аракс у Шах-Таша, успел еще засветло перевести на противоположный берег около 1000 человек конницы и 1500 человек регулярной пехоты. Все же остальные его войска спокойно расположились ночевать на небольшой возвышенности, у самого левого берега реки Аракс. Обычная беспечность персиян на этот раз была столь велика, что они не приняли решительно никаких мер предосторожности. Да и трудно было, конечно, ожидать, чтобы незначительный гарнизон Мигри, выдержавший пятидневную блокаду, осмелился бы выйти из своих «нор» и напасть на 8-тысячного противника.
Но Котляревский отважился именно на это смелое предприятие. Тихо под покровом ночи приблизился он со своими егерями к персам. Котляревский разделил свой отряд на три части и, поручив майору Дьячкову, без шума обойти персиян справа. Другая колонна под начальством майора Терешкевича была направлена в обход слева. Сам Котляревский с сотней егерей остановился против средины, выжидая обхода. Осторожно, не производя ни малейшего шума, колонны окружили неприятельский расположения и без выстрела, без крика, молча бросились на спящих персиян. Ужас овладел неприятелем было повсюду поражение его». Куда ни бросались обезумевшие персияне, всюду натыкались на ожесточенных егерей. «Неприятель, встречая везде смерть и ужас, и не имея места к спасению, вынужден был бросаться в Аракс как единственный путь, ему оставленный. Но неимение пеших бродов в Араксе плыли вниз по реке.
Отряд Котляревского был так мал, что он отдал приказание «пленных не брать». «Едва доставало рук, – говорит очевидец, – чтобы исполнить это суровое, но необходимое приказание». В плен были взяты лишь три наших рядовых-дезертира, из них один был адъютантом в персидской службе, а другой – поручиком. Истребление персиян было страшное: «Число людей в отряде едва было достаточно, дабы успевать колоть». По мнению Котляревского, могло спастись не более одной трети персиян. Человек около 500 успели прорваться вверх по левому берегу Аракса, мимо Мигри, к Ордубаду, но и тех преследовали казаки под началом есаула Дударева, который с «отличной храбростью рубил их.
Смятение, царившее на левом берегу реки, передалось и на противоположную сторону переправившихся персиян. Персы побросали все пушки, фальконеты, лагерь и в панике без выстрела бежали в горы. Все захваченное неприятельское оружие Котляревский приказал потопить в Араксе. Наши потери состояли из четырех убитых и девяти раненых, в том числе двух офицеров.
За эту победу Котляревский был награжден золотой саблей с надписью «За храбрость».
