Зачем он искал её? После стольких лет? И теперь, когда он – взрослый человек и, даже, преуспевающий психолог! А мать сама выбрала… И ушла сама! Ну, что он скажет ей? Что она ответит?
Ветер швырнул в лицо пригоршню липучих снежинок. Игорь с наслаждением втянул в себя холодный воздух, резко пахнущий бензином и булочками. Запах города. Он любил этот запах с самого детства. В детстве город представлялся сказочным миром с огромными замками, лестницами, факелами. А ещё раньше, когда совсем ещё мелкий был, казалось, что город - это тысяченогое животное. И ноги эти все разные! Одни, тонкие на звонких каблучках, бегали быстро и весело. Другие, в ярких кроссовках, ступали пружинисто, лихо подкидывая вверх концы шнурков. Были ещё какие-то мятые в стоптанных туфлях - они шаркали и спотыкались. Сотни тысяч ног! Сотни тысяч людей жили, дышали, смеялись и плакали. Сотни тысяч сердец стучали, как одно огромное сердце. Сердце города!
Вместе с людьми жили машины, собаки, кошки, голуби и вороны. И он жил тоже. Со всеми вместе? Или сам по себе?
Сначала казалось, что сам по себе он и не существует вовсе. Он только часть Города. Маленькая такая, совсем незначительная частичка. Как песчинка в песочнице. Удивительно, но тогда – в детстве это не пугало его нисколько. Напротив – успокаивало! Ведь, когда вокруг песчинки много песка – с ней ничего не случится. А вот стоит остаться одному… Ветер сдует, вода унесёт или, скажем, птица, склюёт – одним словом сгинет песчинка в одиночку. Может быть поэтому так боялся он в детстве хоть ненадолго отпускать руку отца, не умел играть во дворе, когда не было поблизости знакомых ребят.
Отец хороший. Он всё понимал. Ни разу не упрекнул его, не надсмеялся снисходительно и обидно, как это умеют делать взрослые. И позже, когда превратился Игорь в худого нескладного подростка, нервного и не уверенного в себе, только отец мог, как-то по-своему, едва коснувшись плечом, успокоить, погасить сомнения и страхи. Ты не один, мол. Мы – сила!
А мать? С тех пор, как она исчезла из их с отцом жизни, он запрещал себе думать о ней. Но обида горьким комком всё-таки застряла в горле. И как ни старался он проглотить тот комок – не получалось. Было такое – аж воротило от всего женского. Отпустило потом, конечно. Время стянуло концы раны грубыми стежками. Да и сам он, взрослея, не сидел сложа руки. Лечил себя всеми доступными средствами.
На первых порах здорово помог компьютер. Погружаясь в глубь экрана, Игорь переставал ощущать себя физически. И вместе с тем смотрел на себя самого, как бы со стороны. Это было, как в зеркале, только отражение своё выбираешь ты сам. В зависимости от желаний и дизайна игры легко менялся и окружающий мир. Полумрак комнаты, неприбранная, как обычно, постель, нещадно кочегарит радиатор центрального отопления, но это всё иллюзия! На самом деле он выживает на пределе сил и эмоций в чудесном квадратном лесу. И нет там горячего кофе по утрам, и холодильника тоже нет. Зато там жизнь, где от него зависит всё и он - хозяин судьбы! А здесь только жалкие серые будни и глупый колледж.
Скорая увезла отца, оставив неприятный слащаво-обманчивый запах лекарств в квартире. Похороны он не запомнил. Просто запретил себе тогда думать. Потом был год без времени. Дни и ночи в тот год слепились в единый пласт. Дневной свет натыкался на преграду из плотных штор. Он ел, спал, играл, ходил в супермаркет и снова ел, играл и спал. Почти не мылся, редко брился. Отросшие волосы напоминали длинные чёрные сосульки. Прохожие на улице посматривали на него с жалостью, иные с неприязнью. Плевать. Он давно перестал быть песчинкой в их песочнице. Он был теперь сам по себе. А может песочница находилась в другом измерении.
Покупал он самую дешёвую пищу, но день, когда иссякли все отцовские сбережения всё-таки настал. И надо же было тому случиться, чтоб в этот же именно день, выходя из квартиры, он столкнулся нос к носу с кареглазой женщиной в пагонах. Невзрачный жёлтый бланк в её руке – повестка в военкомат. Тогда он узнал, что значит «быть в потоке»
«Поток» подхватил его и понёс. И если нет сил бежать, остаётся одно – принять всё, как неизбежность. Его взвешивали, словно молодого породистого бычка, вертели из стороны в сторону, выписывали какие-то бумаги, задавали глупые вопросы, посылали в другой конец города за чьей-то важной подписью и, наконец, оказался Игорь в толпе призывников на вокзале. Кто –то протянул ему стакан.
- Держи, брат! Для храбрости!
Галдели провожающие. Бренчали три или четыре гитары. Подкатил автобус с призывниками из области. Усатый майор из военкомата передавал списки новобранцев одному из сержантов, которых в шутку называл «покупателями».
В этой качающейся и гомонящей толпе Игорь чувствовал себя лишним. Он здесь всем чужой. Никто не провожал его, не махал ему рукой, не фоткал. Бросилась в глаза кучка женщин с одинаковыми выражениями лиц. Матери призывников с гордостью и тоской смотрели на своих едва оперившихся птенцов. Некоторые тайком утирали слёзы. Другие растерянно улыбались. Он отвернулся. Предательски защипало в глазах и в носу. Его матери не было среди этих женщин. А всё-таки хотелось, чтобы и она стояла там махала рукой и говорила что-то, пусть и банальное.
В этот момент кто-то тронул его за плечо. Он обернулся. Смуглая женщина, черноглазая, нос с горбинкой протянула ему свёрток.
- Вазми, синок, – сказала она с заметным кавказским акцентом, - лепёшка. Сама пёк.
Вздохнув, добавила.
- Мой Азамат так хател армия идти…, - шмыгнула носом, и не окончив фразы, растворилась в толпе.
Свёрток был горячий. Лепёшки, поделенные в вагоне с пацанами, показались необычайно вкусными.
- Хорошо твоя мамка готовит! – одобрил длинный парень с большим носом, уже успевший получить прозвище Буратино.
- Не мамка это, - зачем-то отказался Игорь.
- Ну тётка. Какая разница? - дожёвывая кусок лепёшки, примирительно сказал Буратино.
Игорь пожал плечами. Колёса выстукивали ритм. Поезд уносил их в какую-то невообразимую даль – на границу с Монголией, где им предстояло служить. Их называли везунчиками. Срочников в погранвойска старались не брать. Может быть они из последних салаг - так считал усатый майор. И надо было бы ценить такую удачу. Служба в погранвойсках сулила при должном усердии в будущем контракт. Буратино уже располагал сведениями о размерах окладов. Даже повару там платят аж 40 штук!
Разговоры эти вызывали у Игоря чувство брезгливости. Казалось судьба загоняет его в тупик.
(продолжение следует) - здесь!
Иллюстрация - репродукция картины современной художницы Карагезян Ануш Багратовны "Одинокий в городе"
Начало истории- тут!
2 часть, 3 часть, 4 часть, 5 часть, 6 часть, 7 часть, 8 часть.
Спасибо за внимание, уважаемый читатель!