Сегодня представляем Вашему вниманию любопытные воспоминания уральского солдата Ичеткина из 2 Особой русской пехотной бригады о пребывании на фронтах Первой мировой войны. Мы нашли их в газете "Уральский рабочий" за 1924 год. О войне на балканском фронте, расстрелах российских солдат союзниками - читайте далее.
Отправка на Балканы
"В августе 1916 года из телеграфного батальона с сформировавшимся 8 [Сибирским казачьим - Прим. ред] особым пехотным полком я через Архангельск был отправлен во Францию. Прибыли туда в военный порт Брест. Из #франции наша бригада (7 [Уральский казачий?] и 8 полк) были отправлены в Салоники (#греция). В ноябре того же года мы были на Македонском фронте, а затем были переброшены на Албанский фронт.
Здесь мы услышали, что в России переворот, и заключено перемирие [имеется в виду Брестский мир]. Поэтому мы категорически заявили о нежелании воевать. Нас сняли с фронта и отправили в тыл, на 150 верст, причем вся наша дивизия была разбита на батальоны, которые были расположены по деревням.
Наш 3 батальон 8 полка был в деревне Остове близ ст. "Остров" Салоникско-Монастырской железной дороги.
Мы требовали отправления в Россию, но нам французские офицеры отказывали (русские офицеры из-за обостренных отношений солдатами были увезены будто бы в Афины). Невзирая на их разнородные репрессии и предложения мы стояли на своем.
Французские репрессии
Не помню, 15 или 16 февраля (по старому стилю) 1918 года мы были выведены за деревню верст за 6, где снова был опрос, будем ли мы работать или воевать? После нашего отказа из рядов был выведен младший унтер-офицер Поляков (видный противник французских предложений) и расстрелян перед нашими глазами. Солдаты наши заволновались. Мы были окружены 38 полком. Неизвестно по какой причине вдруг послышалась команда "Стрелять!", и по нам открылась стрельба (мы были ранее всего обезоружены). Стали устанавливать на горе два привезённых пулемета. От наших послышались крики "Сдаемся!", "Будем работать!", - стрельба прекратилась. Когда стрельба окончилась, были подобраны раненые и убитые, которых на французских автомобилях увезли на станцию Остров. Раненых и убитых было человек 15-20, точно не помню.
Военнопленные в Албании
С этого времени мы были уведены в Албанию, где работали на шоссейных работах, в каменоломнях, при устройстве мостов и прочих работах. Всегда под зорким наблюдением французских сержантов и часовых негров. Продовольствия было недостаточно. Отношение многих французских офицеров, сержантов было вызывающее, оскорблений и побоев можно было ожидать каждую минуту. Некоторые открыто заявляли нам, что мы проданы царем за пушки и аэропланы.
Вывод: в общий счет с солдатами особых дивизий предъявляю нашим союзникам счет за следующее:
1) За убитых и раненых на фронтах и при наступлениях в интересах иностранных капиталистических правительств;
2) За убитых и раненых товарищей во время расстрела 16 февраля 1918 при принуждении работать при ст. Остров [совр. Арнисса] Салоникско-Монастырской железной дороги;
3) За обмундирование и снаряжение, которое осталось там неиспользованным русскими солдатами (многих французов можно было встречать в русских сапогах);
4) За год работы на фронтах Македонии и Албании в невозможных условиях;
5) За работу около года там же в каменоломнях и на шоссейных работах;
6) За умерших во время испанки товарищей во время работ после отказа от фронта в октябре 1918 года около города Скопье (Ускюб), когда из роты в 240 человек осталось 160 (60 рабочая рота 15 батальона по назначению французов);
7) Прибывши домой с малярией я хворал несколько лет, совершенно изнемогая в каждое лето от истощения сил. Нужно сосчитать и это".
Бывший солдат 8 особой дивизии Ичеткин
По материалам:
Наш встречный иск // Уральский рабочий. 17.09.1924.
