После текста о Поле Клоделе, безвылазно державшем сестру в психиатрической клинике, захотелось поговорить о чем-то добром и хорошем. Пусть будет Морис Метерлинк.
Метерлинк, в отличие от Клоделя, не был ни дипломатом, ни затейливым развратником, ни религиозным фанатиком. И знаменитостей в родне у него не водилось. Учился в религиозном учебном заведении, но к оному охладел; переехал в Париж; любил разных женщин; лечил неврастению. Не отмачивал особенных корок, в общем, - жизнь как жизнь.
Вот странно. Примерно одно и то же время. Два модных драматурга. Оба - символисты, и оба, как уважающие себя символисты, много писавшие на религиозную тему. А какие разные пьесы и взгляды на мир!
Напоминаю, Клодель писал мистерии. В них он очень любил приводить героев, а особенно героинь, к святости через страдание. Причем неважно, за свои грехи или чужие; чужие лучше всего; а еще лучше, если молодая прекрасная женщина страдает за мужские грехи, это просто великолепно!
И заметьте, это я еще не феминистка, я бы к большему придралась. Например, что его невинная героиня Виолен заболевает проказой, чтобы взять на себя грехи неудавшегося насильника Пьера Краона. Изнасиловать он пытался именно ее, если что. Краону, кстати, хоть бы хны, он еще в конце произносит прочувствованные речи над трупом Виолен. А чтобы подчеркнуть, что Виолен очистилась и стала выше всего земного, Клодель заставляет Краона несколько раз назвать ее, внимание, своим братом во Христе! Потому что сестрой неблаголепно, видимо. Сестра — недостаточно чистое понятие. Хорошо, в общем, что я не феминистка, а то мы так и не дошли бы до Метерлинка.
У Метерлинка тоже есть мистерия. Называется она "Сестра Беатриса". Пьеса основана на старой бельгийской легенде о том, как Богоматерь приняла облик послушницы, которая сбежала из монастыря с возлюбленным. Когда спустя много лет беглянка вернулась в монастырь, оказалось, что она окружена всеобщим уважением и почетом благодаря добрым делам Девы Марии.
У Поля Клоделя в мистерии "Благая весть Марии" безгрешная девушка страдает как грешница, еще и берет на себя грех своего насильника - и автор одобряет это. У Метерлинка монахиня, нарушая строгие обеты, бежит с любовником, и Богородица лично прощает ее и покрывает ее грех. Это история божественного милосердия.
У Клоделя Виолена роскошно одевается и надевает корону, когда заболевает проказой и планирует оставить мир. Он разрешает героине приобрести царственность только ненадолго, ценой позора и болезни.
У Метерлинка влюбленная женщина уподобляется Богородице:
"...статуя Девы в натуральную величину. Она одета, по испанскому обычаю, в пышные одежды из бархата и шелка, которые придают ей вид небесной принцессы. Широкий серебряный пояс стягивает талию, и золотая диадема, сверкая каменьями, венчает волосы, распущенные по спине статуи." Потом приезжает возлюбленный, с которым Беатриса должна бежать из монастыря, и одевает ее в столь же роскошные одежды. И никакой проказы, никакого мученичества (нет, Беатрисе по жизни не повезет, но тут это будет гораздо человечнее описано).
Интересно еще одно. Дева Виолен у Клоделя утверждает, что лучшее, что дается женщине в христианстве, - возможность пожертвовать собой... В его мистерии есть две святые девы: мученица Юстиция, которая умерла 8-летней (он с неприятной восторженностью описывает ее кости), да святая дева Жанна Д'Арк (в финале, после смерти Виолен, герои с удовольствием обсуждают "пепел Девы"). А вот самая культовая женщина в христианстве - Богородица - только упоминается пару раз (один из которых - в названии пьесы). Она - какое-то далекое, чуждое, неживое существо. Слишком уж она "неправильная" для мира Клоделя. Такая величественная - но при этом пытать ее не пытали, она не болела проказой, не умерла юной и девственной. Непонятно, что о ней вообще говорить!
А у Метерлинка это главная, буквально ключевая фигура всей мистерии.
Показательна сцена, когда сестра Беатриса (а на самом деле Богоматерь) приговорена игуменьей к избиению плетьми:
"Сестра Регина. Едва лишь я коснулась ее одежд священных...
Сестра Эглантина (вся в цветах, сияя больше остальных). Как пламя показалось, лучи заговорили...
Сестра Клеманса. И ангелы престола все обернулись к нам!..
Сестра Гизела. Пред ней, склонивши руки, святые преклонились...
Сестра Эглантина. И статуи кругом все стали на колена...
Сестра Фелисита. Архангелы запели и простирали крылья!..
Сестра Клеманса. Небесные цветы в руках у нас явились.
...Сестра Гизела (потрясая тяжелыми гирляндами из роз). Развязывались верви от силы роз живых.
Сестра Бальбина (размахивая огромными снопами лилий). Снопы чудесных лилий на розгах засверкали!..".
Снова никаких пыток, никаких мучений. Да что ж это такое!
И ведь Метерлинк тоже приводит Беатрису к краху: возлюбленный бросил ее, она пала, потеряла своих детей — но в финале, когда она приходит умереть у ног Богородицы, та снова меняется с нею местами. И все монахини, несмотря на протесты Беатрисы, что она грешница, она недостойна, окружают ее почестями. Причем перед приходом настоящей Беатрисы лже-Беатриса говорит монахиням: "Я жду возвращения моей святой". Дева Мария прощает грешницу и воздает ей почести за то, что та
прожила насыщенную жизнь, полную не только страданий, но и любви.
А в версиях клоделевской мистерии, вплоть до предпоследней, патетический финал вообще был отдан не святой. Она лежала себе мертвая, а ее обсуждали трое мужчин в пламенных монологах: отец, который не присутствовал на сцене, жених, который с позором от нее отказался, и тот самый Пьер Краон, который когда-то пытался обесчестить героиню, а потом передал ей свою болезнь.
Нет, что ни говорите, мне милее великодушие Метерлинка.
©Ольга Гурфова
--
<<Следующий пост | Предыдущий пост>>
Удобный путеводитель по моим постам - здесь.
Подписывайтесь на мой канал. И кстати! Смело задавайте в комментариях вопросы о театре и кино.