САД НА СЛУЧЕВСКОЙ ГОРЕ
Сейчас этот городской сад носит имя национального героя Башкирии Салавата Юлаева. До этого он переименовывался несколько раз. Самое первое его название звучало просто – Сад на Случевской горе. В память по убитому губернатору Богдановичу он некоторое время носил его имя. После Октябрьской революции 1917 года советские власти переименовали его и назвали садом Егора Сазонова в честь погибшего революционера. Шли годы, и в 1960 году сад стал называться садом Салавата Юлаева, но через 7 лет вновь был переименован в честь Надежды Константиновны Крупской, жены и сподвижника В.И.Ленина. Очевидно, по политическим причинам этому зеленому оазису города, любимцу горожан было вновь возвращено название национального героя республики.
……. Если пройти от Монумента Дружбы по только что благоустроенному полотну набережной вниз по течению реки Белой, а затем подняться вверх по склону улицы Салавата Юлаева, бывшей улицы Бельская и Труниловская, то выйдешь к липовой аллее и дому-музею С. Т. Аксакова. Его южная сторона обращена к небольшому, но уютному саду. Сюда же подходит и Софьюшкина аллея, берущая свое начало от перекрестка улиц Тукаевской, бывшей улицами Фроловской и Воскресенской и улицы Советской, бывшей Губернаторской.
Это сейчас на улице Салавата Юлаева вознеслись многоэтажные дома со всеми присущими «причиндалами» цивилизации и, в первую очередь, водопроводом и канализации. Нам, жителям этого района, помнится другое время.
Случевская гора – удивительно умиротворяющее место. К великому сожалению, многие уфимцы мало знают о ней и истории закладки на ней сада. Деревья здесь, как и липовая аллея, названная «Софьюшкиной» в честь жены первого уфимского губернатора Григория Аксакова – Софьи, были посажены одновременно в 1900 году. Она является первым бульваром, созданным городскими властями. Является единственной в Уфе аллеей классического типа — деревья на ней высажены в шахматном порядке параллельно друг другу с двух сторон пешеходной дорожки. В прежние времена кроме лип здесь росли яблони, груши, клены березы, рябины. Такая планировка обеспечивала красочную палитру аллеи — с ранней весны, когда цветут яблони, до багряных кленовых листопадов поздней осенью. Медвяный дух ее цветущих лип дорог всем уфимским старожилам.
Впервые вопрос о создании этого сада был рассмотрен на заседании Городской думы 10 сентября 1899 года. Управа высказалась за отвод места в распоряжение попечительства народной трезвости под разведение, поддержание чистоты и под охрану сада для народных гуляний с тем, чтобы доступ в него был свободный и бесплатный. Желанием губернского комитета было создание мест для гуляний, которые привлекали бы к себе население благоустройством «и не требовали бы обязательного приглашения заезжих акробатов, рассказчиков, скорее, вредно влияющих на толпу, нежели представляющих собою развлечение». (По материалам В. Буравцова).
Строительство сада велось за счет средств попечительства, а также частных пожертвований главным образом различными стройматериалами и деревьями для посадок. 25 января 1900 года Дума приняла решение «По поводу отпуска дубовых столбов» на устройство изгороди на Случевской горе. Благодаря всесторонней поддержке городских властей работа велась споро, и уже 29 июня в присутствии гласных Городской думы и многочисленной публики состоялось торжественное открытие бульваров на улице Фроловской (ныне Тукаевской) и сада на Случевской горе. Сад по своему образцовому устройству являлся и до сих пор является украшением города. Несмотря на то, что сад принадлежал губернскому комитету трезвости, в действительности же он являлся собственностью города, занимая площадь немногим более 2 га.
Как указывает Г. Ф. Гудков в статье «Случевская гора», название сада и горы даны по имени Капитона Афанасьевича Случевского, являвшегося вначале секретарем главноуправляющего в Грузии, но 10 июня 1836 года высочайшим указом, данным Правительствующему Сенату, было «всемилостивейше повелено быть Оренбургским вице-губернатором».
Уфа в то время являлась центром гражданской администрации Оренбургской губернии. В самом же Оренбурге постоянно находился военный генерал-губернатор. В январе 1838 года К. А. Случевский был «переименован из вице-губернатора в председателя Оренбургской казенной палаты», где и служил долгие годы. За свои заслуги перед Отечеством он был награжден многими орденами.
Дом-музей С. Т. Аксакова, стоящий рядом с садом, ранее принадлежал деду С. Т. Аксакова. Он неоднократно переходил от одного владельца к другому. Поэтому вполне вероятно, что он в свое время мог принадлежать и семье Случевских, оставивших о себе хорошую память среди горожан. К тому же улица Благоева ранее называлась Случевским переулком.
Я помню, как в детстве меня удивляли пустые металлические клетки в этом саду. На некоторых из них оставались таблички с названиями хищных зверей, как память бывшего здесь до войны зоопарка. Во время войны, да и после нее многие уфимцы держали в своих дворах коров, свиней и коз. Была коза и у нас. Когда эта блудня терялась, то мы знали, что она, как и все другие козы, попавшие в сад, уже были выдоены за свой блуд сторожами сада и находятся в одной из таких пустых клеток. Было забавно смотреть на козу, стоящую в клетке с надписью «волк» или «медведь».
После войны на Случевской горе долгое время работали застекленный павильон читального зала. Обслуживала посетителей интелигентная женщина, которая одновременно следила и за состоянием читального зала. Напротив него на пологом восточном скате сада действовала открытая танцплощадка. Народу на ней всегда было много. Помимо молодежи близлежащего района танцевать сюда приходили и солдаты военного гарнизона, казармы которого находились неподалеку – на углу улиц Цюрупы и А. Матросова, там, где сейчас находится современное здание Социнвестбанка.
От беседки сада, которая стоит на самом краю Случевской горы и, как ее символ, присутствует на всех старинных фотографиях, вела вниз по косогору к берегу Белой деревянная лестница. Склоны косогора, сложенные гипсами, глинами и мергелями, многократно подвергались террасированию. Обычно на них для укрепления склона высаживались кустарники – чилига или желтая акация. Долгое время почти на середине склона, стояла красивая скульптурная композиция оленей, мимо которой к реке шла хоженая стежка тропинки. Вначале она подходила к жилому дому, стоящему на искусственной террасе, а потом круто сбегала к реке. Сейчас к этому месту, но со стороны второй ажурной (чугунной) беседки ступеньками спускается широкая тропа. Весной сад утопал в аромате цветущей сирени, издавна полюбившейся горожанам.
Лестница от первой беседки извилистым серпантином с площадками для отдыха и поручнями спускалась от нее к реке и приводила к лодочной станции, которая просуществовала здесь вплоть до начала войны. Долгое время о ее местонахождении напоминали торчащие из воды сваи бывшего здесь причала – излюбленного места нашей рыбалки и местной детворы.
Здесь же, за забором, находится спуск Случевского переулка к брегу Белой. Это место, по которому проложена канализация. Зимой оно было нашим излюбленным местом спуска на лыжах к реке Белой. Рядом с ним находится широкий овраг «Ключ» с ручьем, бегущим по его дну. Через него был перекинут узкий пешеходный мост. Оба склона оврага были изрезаны искусственными ступенями террас, на которых друг к дружке лепились дома с идущими к ним узкими тропинками. Одни от них шли вниз к реке Белой, или в сторону Малого Труниловского оврага, а другие тянулись вверх и далее на улицу Павлуновского и Салавата Юлаева. Таким образом, жителям этих домов можно было выйти наверх в сторону бывших когда то там городских слобод - Труниловской и Голубиной, а далее куда угодно.
Голубиная слобода с севера впритык примыкала к Труниловской слободе. Получила свое название из-за большого количества голубятен, которые содержали не только простые люди, но и многие зажиточные горожане. Эта традиция продолжалась до тех пор, пока не стали сносить дома старой дореволюционной постройки, т. е. до 60-х годов. Такая голубятня была и в нашем дворе, который раньше принадлежал известному предпринимателю Федору Степанову. Особенной удалью голубятников считалось поймать «чужаков» – голубей, прилетевших от соседей. Я помню, как известный в округе голубятник Виктор Родин, живший на самом берегу Белой, увидев чужаков, тотчас выпускал в небо стаю своих тренированных голубей, и «пришелец» попадался в их «сети». Потом к нему приходил хозяин пойманного голубя, и начинался торг. Но не это было главное. Голуби, взмывавшие в небо из любящих рук голубятников, давали всем жителям округи бесплатные воздушные представления. Их виртуозные акробатические пируэты, кувырки, вертикальные падения, белые вихри, то сходящиеся, то разлетающиеся в синеве неба, не могли никого оставить равнодушными. Многие жители нашей округи выходили из домов полюбоваться этим зрелищем. К сожалению, сейчас таких любителей голубей в городе почти не осталось.
Памятно подножье Случевской горы жителям близлежащей округи тем, что там по осени причаливали большие баржи, груженные дарами Астрахани: арбузами и помидорами. Тянули баржи с Волги широкие неуклюжие пароходы-буксиры на длинных канатах, которыми их чалили к каменистому берегу Случевской горы. Пароходы топились углем, пуская вверх чадящие клубы дыма. С усердием «лопатили» они воду огромными колесами и гудели, свистками отгоняя нас, мальчишек, спешащих на лодках-плоскодонках к месту их излюбленного причала. Разгрузка барж проходила довольно быстро: за день. В ней участвовали все – и стар и млад. Расплачивались с грузчиками в основном тем, что они разгружали: арбузами, помидорами, капустой. Мальчишки «втихаря» сбрасывали в воду арбузы, которые уже поджидали их товарищи, плавающие на лодке рядом с баржей. Если эту уловку видел дежурный по разгрузке, то разговор был короткий: этого «умельца» выгоняли с баржи ни с чем.
Все привезенные арбузы в город сразу же грузили в кузова автомашин и развозили по базарам. Если привозили капусту, то, как правило, разгрузкой ее занимались женщины и мужчины: это был удобный случай для заготовки капусты на зиму. Баржи с таким же грузом чалили к берегу в Нижегородке и вблизи Софроновской пристани.
Случевская гора не утратила своего эстетического характера и ныне. Особенно здесь многолюдно весной, когда с ее кручи открываются заречные дали и река Белая, уносящая вниз, к Каме, свое ледяное покрывало. Ее аллеи, беседки, подвесной мост, который спроектировала Зинаида Гудкова, жена известного краеведа нашего города, тишина и исстари сохранившийся там уют стали неотъемлемой частью пребывания в нем молодоженов.
Случевская гора мне памятна и моей встречей с двумя интеллигентными людьми: уроженцем Уфы, народным художником Башкирии Александром Эрастовичем Тюлькиным и геологом, основателем детского геологического движения в республике Феодосием Феодосиевичем Чебоевским. Шел апрель 1976 года - время начала ледохода на реке Белой. Я по сложившейся традиции пришел посмотреть на него с детства мне родной Случевской горы. День был теплым и солнечным. По уже высохшей дороге, на месте некогда бывшего читального зала, шли двое мужчин. Каждый из них опирался на инвалидную трость. Сблизились.
- Привет, Вадим Александрович! – услышал я давно знакомый голос от остановившихся мужчин. Один из них, опершись на палку чтобы уменьшить давление на протез ноги, был Ф.Ф.Чебоевский. _ Познакомьтесь, обратился он ко мне, - художник Тюлькин. Возможно, вы его знаете. Я вгляделся в лицо художника и понял, почему сразу не узнал его: он был с бородой, а я, зная его более 30 лет, всегда встречался с ним без нее. Мы жили рядом, на одной улице Волновой, он на нечетной, а мы почти напротив – четной ее стороне. Я неоднократно бывал у него дома и, на тебе -– сейчас не признал его. Тюлькин протянул мне для приветствия свою руку. Я рассмеялся.
- Александр Эрастович, а я вас с бородой не узнал. Вы же всегда носили только усы. Я Вадим, что жил рядом с вами, не раз бывал у вас дома, помогая нести вашу поклажу. Наша семья жила рядом с вами в доме, который купили мои родители у художника Василия Степановича Сыромятникова. Вспомнили? В ответ Александр Эрастович улыбнулся и кивнул головой
- Ну, вот. А я стал знакомить вас друг с другом – улыбаясь, произнес Ф.Ф.Чебоевский. Оказывается вы давным - давно уже знакомы.
Мы отошли и сели на скамейку у клумбы. Разговор меж нами был интересный. Говорили о многом, но чаще всего про Уфу и ее жителей, среди которых оказалось много не только знакомых, но и единомышленников. С тех пор прошло, чуть ли не полвека, а встреча и беседа с этими интереснейшими людьми, осталась навсегда в моей памяти.
В музеях Уфы можно встретить ряд картин Александра Эрастовича. Там есть его картина Случевская гора, написанная им со стороны Архиерейки. Картину Случевская гора с портретом М.В.Нестерова написал мой друг заслуженный художник России, профессор Геннадий Васильевич Шуршин. Он сам, как и я, родом из «Архирейки». Долгие годы работал деканом и заведующим факультетом художественной графики в Академии художеств имени Василия Сурикова в Москве. Сейчас его картина с изображением М.В.Нестерова находится в художественном музее его имени в Уфе, а вторая «Архиерейская слобода» в моей частной коллекции.
Жизнь идет своим чередом , принося с собой что-то новое. Незримыми мазками, заполняя жизнь этой любимой горожанами Случевской горы.
Любовь к своей малой родине, какой бы она не была по размеру и отношению к ней окружающих, начинается с воспитания к ней, начиная с родителей и школы. Отношения к истории места, на которой ты вырос и пропитался ее духом. Памятью школьных друзей – наиболее преданных и связанных с тобой на долгие годы своими воспоминаниями о ней.
Вадим Марушин.
