К Мельникову нагрянула комиссия – проверка готовности к проведению уборки. Он удивился тому, что приехали внезапно – раньше всегда сообщали, что едут и когда едут. Среди прочих он увидел Скорева, который все что-то нашептывал первому секретарю. Мельников внутренне усмехнулся: неужели так крепко держит его эта краля, что он готов насолить ему?
Проверка прошла, как обычно. И техника, и ток – все было в порядке.
- Ну, хорошо – к уборке ты готов, как всегда, в общем. А как со строительством?
- Дома готовы, отделываем, детский сад уже закончили, с понедельника принимаем детишек.
- Как квартиры собираешься распределять?
- Да есть кому, Алексей Иванович. Есть молодые специалисты, живут на квартирах у бабулек, есть две учительских семьи, живут с родителями в их хатках – вот им в первую очередь и распределим.
- У тебя же и заведующая детским садом, по-моему, ездит каждый день из района? Она в этой очереди не значится?
- Нет, - твердо ответил Мельников. – Не значится. Она у нас не постоянный работник – на время декретного отпуска принята. К тому же не семейная, сами понимаете – в первую очередь нужно семейных обеспечить.
- Так, может, она тут и семью создаст, - вмешался Скорев.
Мельников взглянул на него в упор:
- Вот когда создаст, тогда и говорить будем!
Комиссия проехала по полям, и Мельников пригласил пообедать «чем бог послал» в столовую, которую приготовили на время уборки на току. Там пока не кормили никого, но Петрович сразу после приезда «гостей» приказал приготовить все, что надо.
Когда приехали, стол уже был накрыт. Закуски стояли на белой скатерти, поварихи только ждали, когда прикажут подавать горячее и «к горячему».
Мельников подмигнул расторопной Лизавете, и тотчас появился поднос с рюмками, коньяк, водка.
Пришедшие оживились.
- Умеешь ты встречать гостей, Петрович! – секретарь уселся рядом с директором совхоза, явно давая понять, что проверка окончилась хорошо и что «нарушений не выявлено». Скорев выглядел удрученно – придется объясняться насчет «жалобы». Везде, куда бы не приезжала комиссия, рабочие отзывались о своем директоре хорошо. Даже когда в мастерских, где ремонтировали технику, а «контингент» выглядел соответственно, секретарь спросил мужиков:
- А как насчет этого у вас? – и выразительно щелкнул пальцем под подбородком, те закачали головами:
- Не, у нас с этим строго!
- Говорят, крут ваш директор, обижает вас, - продолжал провоцировать секретарь.
Мужики засмеялись:
- Так мы ж не дети, чтоб нас обижать, а если заслужим, так то ж по делу!
За столом стало шумно. Подали борщ, с тарелок стали исчезать соленые огурчики, нарезанное сало. Первый поднял рюмку за благополучный исход проверки, потом за политику «ускорения» и перестройку, потом за предстоящую уборку...
- А как у тебя насчет женского пола? – полушутя, полусерьезно спросил первый секретарь. - Говорят, что шалишь?
- Да что вы, товарищ секретарь! Я человек немолодой, с женой бы справиться, а на молодых уже не тянет, разве только полюбоваться да погладить.
- Так ты уже в разряде «гладиаторов»? Только на «погладить» осталось? – расхохотался первый. – Рановато что-то, Петрович! Мы еще ничего! А? – он похлопал его по плечу.
Мельников улыбнулся:
- К тому же я охотник - не люблю, когда дичь сама лезет в мешок. Мне поохотиться бы, чтоб добыть! – он весело сжал кулак и взмахнул им. – А когда дичь не убегает – она или ручная, или больная - правильно, товарищ секретарь? Вы, я знаю, тоже охотник? По осени приезжайте, на уток организуем. Их у нас собирается много перед отлетом.
Первый похлопал Мельникова по плечу:
- Ловлю на слове! По осени буду у тебя! Скорев! Запомни: на уток идем к Мельникову!
Скорев улыбнулся вымученной улыбкой:
- Хорошо, Алексей Иванович! Запомнил!
Домой Мельников приехал раньше обычного. Проводив гостей, он не стал больше задерживаться в кабинете. Евдокия удивилась – такое бывало очень редко. Он рассказал ей о внезапном «нашествии» и прилег отдохнуть. Евдокия слегка забеспокоилась – ведь уже не тридцать лет, такие встряски ничего хорошего не принесут – но виду не подала, только спросила:
- Ты как себя чувствуешь? Может, компотику, у меня есть холодненький?
- Да нормально я себя чувствую, только устал слегка. Давай компотику, Дуся.
Петрович выпил компот, Евдокия прикрыла дверь в комнату, где лежал муж. О приходе Дорошиной она решила сказать попозже.
Мельников конечно, понимал причину такого внезапного приезда «первого», видел многозначительные взгляды Скорева в начале проверки, видел, как тот сник к концу, глядя, как расположен к Мельникову «хозяин». Конечно, сейчас другие времена – перестройка на дворе – но противно было, что приехали накопать по «просьбе трудящихся»! Ладно, черт с ними! А Скорев, видно, обещал подруге квартиру. Правда, зачем она ей здесь? С другой стороны, если нет нигде, то и здесь хорошо.
Мельников задремал, не заметил, как уснул. Проснулся под вечер, Евдокия была во дворе. Он вышел.
Солнце уже почти зашло за горизонт. Его лучи пробивались сквозь обрывки тучи, пытавшейся закрыть его, и от этого они казались нарисованными на темнеющем небе. На противоположном его краю, уже темном, появляются первые звезды. На акациях все еще жужжат пчелы, видно, запоздавшие; стрекозы кружат над водопроводным краном – нужно напиться перед сном. Дворовая живность уже улеглась, цыплята, уже подросшие, не умещаются под крыльями матери и время от времени кто-то выталкивает кого-то из-под теплых перьев, чтобы занять его место.
Цветы благоухают; роса еще не омыла их лепестки, но они уже источают прохладу, как и вся трава, деревья и кусты.
Мельников потянулся, вдохнул полной грудью вечерний воздух. Как хорошо! Если бы люди не портили друг другу жизнь, не старались доставить неудобств, как здорово жилось бы!
Евдокия увидела мужа, подошла к нему.
- Как ты?
- Да все нормально, заснул я, даже не собирался. А как ты тут?
Евдокия вздохнула:
- Опять приходила Нина. Не знаю, что делать, Витя.
- Да и мне Степанович говорил, что сидит в ней, как заноза, эта мысль – внучку заполучить, подарки ей готовит. Переживает за ее психику – говорит, как бы не свихнулась на этой почве. Кается он: если б, говорит, настоял он тогда, чтоб признать внучку, ничего этого не было бы. А он пошел у нее на поводу, спрятался от проблемы. Теперь вот расхлебывай...
- Что же делать, Витя?
Мельников махнул рукой:
- Ничего! Ничего не делать! Нечего девочку тревожить! Думаю, что и Николай так решит.
- Ну вот и ладно,- вздохнула Евдокия. – А я ей фотографию показала...
- И хватит с нее! А вырастет Наташа – сама решит, как быть, если доживет Нина...
