Начало повести "Oh, Sandy" - здесь.
___________________________________________________
Алена все же не могла решиться и сказать Сандеру. Все же боялась.
Завтра скажу, - думала она. - Нет, вот завтра - точно скажу.
И опять не могла. Все же одно дело - увлечение, даже сильное, а другое...
Разве он готов - принять такую ответственность? Вряд ли. Ей самой уже двадцать шесть, а она и то не может эту ответственность принять. И не из-за того, что ребенка не хочет. Так жалела, что не успела родить, пока Алеша был жив.
И все-таки теперь не чувствовала себя готовой. Хотя - чего ждать? Возраст не птица - улетит, не возвратится. Всё так... Но ей не хотелось быть одной - ничья теперь не жена, одной воспитывать ребенка, рожденного не от мужа. Не хотелось!
От ребенка она, само собой, избавляться не будет. Раз так вышло... Это же ее ребенок!
Алена боялась, так боялась увидеть недовольство на его лице. Первая реакция - самая правдивая. Но если он будет неприятно удивлен, это... Это как удар плеткой для нее. И так и будет. А к этому надо подготовиться, чтобы вынести такое.
Совсем ведь молодой еще. Что у него на уме? Поездки, тусовки, развлечения. "Нет, не нагулялся", - вспоминала она фразочку, которую Санди язвительно сказал как-то раз. А она - приехала меньше, чем на месяц - и на тебе, дорогой Сандер! Хотя это он сам виноват.
Да какая уже разница!
Не хотела, как же она не хотела в свое время связываться с Санди! Просто пообщаться хотела, а получилось... А получилось то, что получилось. А сейчас... да, она не отказалась бы выйти замуж за него.
Теперь он звал ее приехать, вместе путешествовать, наслаждаться жизнью, красотами его страны. И всё.
Тот его вопрос, раньше, по скайпу, еще до ее поездки к нему: "А ты бы вышла за меня замуж?" Конечно, она не воспринимала это всерьез.
Теперь ей хотелось бы услышать такое. Но больше на эту тему он и не заговаривал. Ни тогда, когда она была там, у него, ни перед их расставанием. Ни теперь. Разговоров о том, что "переезжай жить сюда" тоже больше не было, только до ее поездки туда - и всё. Позже тема оказалась закрыта. "Люблю", - да. "Хочу", - да. "Приезжай ко мне ещё, я возьму отпуск". И ничего более.
Так что все, в общем, понятно.
А если он все же сделает ей предложение? Брак по залету, вынужденный... Просто супер. Ничего хорошего из такого быть не может.
Она представила, как бы тогда на нее посмотрели его родители. Это унизительно.
Сейчас хотелось только одного - чтобы Сандер обрадовался такому известию, но это даже меньше, чем маловероятно. У них там, на Западе, а их страна, хотя и располагалась далеко от Европы, но по менталитету относилась именно к Западу, у них там не очень принято и в брак рано вступать, а уж бэбиков заводить и тем более. Поэтому она тянула с признанием.
Алена даже думала о том, что, может, и вовсе ничего не говорить ему. Но тогда - как же? Не общаться, прекратить? И как она объяснит ему все это?
Нет, эту мысль она тут же и отмела, не сказать вовсе нельзя, это точно. Как бы он там ни отнёсся к этому факту, скрывать совсем она не будет. Он имеет право хотя бы знать.
Намеков Санди упорно не понимал, даже очень прозрачных. Совсем ничего не понимает или, может, не хочет?
И она всё никак не могла сказать прямо, прошло уже несколько дней.
_______________________
Вся эта канитель закончилась в момент. На пороге стоял Ваха. Позвонил прямо в дверь - и вот он.
Он не беспокоил ее, не звонил, не угрожал, хотя номер она не меняла. Какой смысл снова менять? Все равно узнает. Пока была в Австралии, отвечала только своим близким, а позже - да, от него не было ничего. О Вахе она совершенно уже не думала, не хотела, сначала вся была в мыслях о Санди, потом... потом, понятно - о беременности своей. И снова о Санди, конечно.
Ваха спокойно зашел к ней в дом. Хорошо, что хотя бы родителей дома не было, они все еще были в санатории. Как бы она объяснила появление вот этого... Она даже не знала, как его назвать. Бандит, он и есть бандит, даже дорого и хорошо одетый.
Хотя, может, наоборот - плохо, что она одна.
Ваха нагло, как всегда, прошелся везде, осмотрел родительскую квартиру, сказал, что квартирка неплохая, но она должна жить совершенно по-другому.
Страха уже почти не было. Наверно, все стрессы последнего времени, как положительные, так и не очень, притупили это чувство.
- Хотел поговорить с тобой, звонил, но ты не отвечала.
Значит, тот номер, незнакомый - это его. Сменил номер. Зачем?
Неважно. Номеров у него могло быть сколько угодно. Но почему он не воспользовался тем, с которого звонил ей прежде, осенью? Не хотел, чтобы она поняла, что это он?
Звонков с незнакомого номера было немного, она еще думала, что из банка названивают - с рекламой какой-то.
- Я за тобой приехал.
- Что-то долго собирался.
Ваха смотрел на нее как-то то ли удивленно, то ли... Вроде бы даже с некоторой радостью. Но не зло.
- Не было меня здесь. Я ведь говорил тебе - жил за границей.
- Где?
- На Западе, ты забыла, что ли? И снова туда собираюсь.
Она имела в виду - в какой стране, но говорить прямо Ваха, похоже, не собирался.
Странно... У него большой бизнес в том городе, где она жила с Алексеем.
- Ликвидировал свое дело здесь?
- Нет, конечно. Делом нужные люди занимаются, помогают мне, надежные люди.
- Решил понежиться на Западе?
- Нет, так надо.
Интересно. Впрочем, было бы интереснее, если бы его здесь не было.
- Кому надо?
Проблемы у него, что ли, какие?
- Мне. Осваиваю новое дело. Туризм, туристический бизнес, понимаешь?
- Не очень.
- Гостиницы. Отели вообще-то специальные для отдыхающих. Приобрел там землю, строю кое-что.
Он посмотрел на нее чуть насмешливо.
- Да я там целую империю сделаю. Для русских туристов, да и не только. Руссо-туристо, облико аморале, - он рассмеялся. - Да нет... На любой вкус, понимаешь? Семейный отдых. Ну... и другой тоже.
Вот оно что. Получается, не проблемы, а все наоборот. Но почему он почти не приезжает в Россию? Так занят своим новым проектом? Тогда зачем к ней явился, если все это время было не до нее? Значит, ему она не так и важна была, иначе он давно был бы здесь, Ваха своего не упускает...
Что-то все же не связывалось, было что-то нелогичное.
- Что же, там, на Западе, не нашел себе?
- Зачем мне? А... Ты имеешь в виду... Но это неважно. Это не важно, поняла? Мужчина не может быть один. Но я не собирался ни на ком жениться, чтобы ты знала. Я же сказал - женюсь только на тебе, ты - вполне по мне.
Спасибо, как говорится, за высокое доверие.
- А мое согласие не требуется?
Он смотрел холодно:
- А ты посмела бы мне отказать? Мне?!
Так, Алена, сбавь обороты, к хорошему это не приведет.
- Ваха... Но разные бывают обстоятельства.
- Это какие еще?
- Ну...
- Говори, так.
- А если бы я не поехала, не захотела. Ну... это я к примеру.
Он усмехнулся:
- К какому еще примеру? Что ты хочешь? Чтобы я на коленях тут перед тобой ползал?
Алена чувствовала, что вопреки здравому смыслу в ней закипает волна злости.
- То есть, ты сказал бы - и я поехала, да?
Он молча кивнул.
- И на коленях, конечно, ты не стал бы ползать, как ты говоришь. А ты не знаешь, Ваха, что женщины любят внимание?
Он опять усмехнулся, цинично:
- Что ты хочешь?
- Ваха... Я хочу... Я не привыкла, что мне приказывают, понятно? Что бы ты сделал, если бы я отказалась?
- Хочешь знать?
- Ну... Может, мне это важно, - Алена изобразила своеобразный интерес, такая девушка, немного избалованная. - Ты убил бы меня, Ваха? Из-за любви?
Глаза острые, кажется, сейчас он проникнет прямо в ее душу. Нет, Ваха, не получится.
- Хочешь убедиться, что я люблю тебя?
Она сделала неопределенный жест, который мог быть истолковал как угодно.
- Мог бы я убить из-за любви? Страсти, да...
Алена повела головой, словно встряхивая слегка волосы, которые ей мешали (они не мешали).
- Нет. Как я могу тебя убить. Ты... моя любимая девочка, так.
- Но и силой меня тоже не заставил бы...
- Нет, как бы я смог. Через границу ехать надо.
- Тогда - что?
Ваха смотрел ей прямо в глаза:
- Играешься со мной, птичка? Зря.
Что бы он сделал?
Ваха продолжил:
- Алена, я не собираюсь тут на коленях перед тобой. Но и ты... Ты должна понимать, я мог выбрать любую. Любую, понимаешь? Много кто был бы счастлив, да любая девушка. А я ведь выбрал тебя.
- Но ты меня не добивался.
- Разве? А мне казалось, что я это делал. Хочешь знать, что я бы сделал, если бы меня послала, как говорят. Да ты и послала. Я еще хочу узнать, почему. Но теперь ты так не сделаешь, - он замолчал. - Такое лицо...
Он подошел совсем близко, провел по ее лицу пальцами.
- Мне не хотелось бы его портить...
- Порезал бы мне лицо?!
Ваха коротко и зло рассмеялся.
- Алена, романтика, да? Восемнадцатый век. Нет, конечно, не порезал, я, что, дикарь?
Ты хуже, Ваха.
- А тогда что? - она старалась говорить спокойно и даже с едва уловимой капризной ноткой.
Он ничего не говорил, только смотрел на нее, снова с легкой насмешкой.
- Хм... Так. Ты знаешь, что бывало иногда с девушками... И даже с одной, она была победительницей конкурса красоты. Красоты, которой не стало... и хорошо, что удалось спасти зрение, насколько помню, частично.
Кислота. Он говорил об этом.
- И ты... ты смог бы сделать такое? - выдохнула она.
- Нет, Алена, не смог. Разве я вандал? Нет... Такие глаза. Восточные. И голубые. Любой с ума сойдет. Разве я смог бы тебе что-то сделать плохое? Нет, никогда. Я просто не стерпел бы, помнил всю жизнь такую обиду, что ты нанесла мне. Да, такая рана. На всю жизнь.
Она внимательно слушала.
- А другой на моем месте... Другой смог бы. Если бы ты еще кого обидела, как меня. Только я не стерпел бы... в душе, конечно, - он замолчал, но глазами буровил Алену, и в глазах этих были и насмешка, и надменность. - Я бы не удивился, что потом, позже... кто-то другой, кого ты обидела... что он не сдержался бы, да.
Понятно. Его человек плеснул бы ей в лицо. Вот мерзавец.
Она старалась не показывать своего страха, наоборот, слегка улыбнулась, словно все, что он ей только что сказал, ее только порадовало до невозможности.
- Так ты хотела отказать мне, Алена? Все же не хотела быть со мной, да?
Она опустила взгляд, немного смущенно повела плечом.
- Ваха... Тут все сложно. Но я и не думала, что ты меня так любишь.
Он шагнул к ней, прижал к себе:
- Да, птичка моя, очень. Не сомневайся. Все у тебя будет.
Попытался поцеловать, Алена не смогла сдержаться, отвернулась. Ваха посмотрел на нее с удивлением, выпустил её:
- Скажи, что еще ты хочешь? Говори, я слушаю.
Он прошел по комнате, сел на диван. Алена тоже села в кресло, почти напротив, но не близко от него.
- Ваха... - она старалась не смотреть ему в глаза. - Ваха, но я... Извини, я не поняла, что ты все-таки приедешь. Столько времени прошло. Я...
Теперь он смотрел с недоумением:
- Ты же вроде не замужем?
- А если бы была? Моего нового мужа ты тоже...
- Что?
- Отправил бы на тот свет?
- Я вот сейчас не понял.
- Как Алексея.
Он усмехнулся:
- Алексей твой. Сердце же у него...
- Никогда он не жаловался.
- Всё бывает. Сегодня здоров, как бык, а потом - нутро гнилое оказывается у человека.
Ах ты ж, гад! Ведь это - вовсе не плохое владение языком! Говорил Ваха хотя и с легким, почти незаметным акцентом, но по-русски шпарил не хуже кого. И таких "ляпов" он не допускал. Намеренная фраза.
- Разве не ты его... Я была уверена, - она осеклась, сделала так специально.
Алена говорила спокойно, словно спрашивала не про убийство мужа, а просто уточняла какие-то обстоятельства, важные, конечно, но не фатальные.
- У тебя есть доказательства?
- Совпадения. У вас разборки были из-за той фирмы. Вы же с Маслаковым эту фирму... хотели. Алексей мешал. Он бы не дал этого сделать. Теперь она, фирма, - чья она? И ты начал тогда говорить, что заберешь меня. А я была замужем. И вдруг - раз! - и я уже свободна, - она опустила глаза и стала рассматривать узоры ковра на полу.
- Судьба это, судьба так распорядилась. Послушала мое сердце и поняла - нам быть вместе. Судьба умнее каждого из нас.
Подонок. Ведь он только что намекнул, что не случайно все - с Алексеем. И так сказал, что не подкопаешься.
- А с моим новым мужем тоже... Что-нибудь?
- Вот не жалеешь ты мужчин, Алена, не жалеешь. А их и так-то мало в России. Выходишь замуж - зачем? - не жалеешь.
Гад.
- Так ты, что, все же замужем опять? Снова мне проблемы делаешь?
- Нет, я не замужем.
- Ну и правильно. Мужчин беречь надо.
Ваха молчал, но смотрел на нее как-то по-другому, немного то ли неприязненно, то ли снова оценивающе, но не слишком по-доброму.
- Почему ты сбежала от меня?
Это когда? Она ведь уже не один раз сбежала.
- Ты о чем?
- Когда я приезжал, после поминок, ты помнишь, я же сказал, что заберу тебя через две недели, а ты уехала. Думаешь, лучше у тебя кто мог быть?
Говоря это, он презрительно поморщился.
Алена молчала.
- Ну?!
Нельзя было не отвечать.
- Я думала... - она замолчала снова, Ваха ждал, надо было что-то говорить, что-то, во что он и поверил бы и в то же время не вышел из себя. - Я ведь сказала уже, я тогда подумала, что это ты - моего мужа.
Ваха отвел взгляд в сторону, потом снова на нее:
- Нет, я не имею к этому отношения, - и снова отвел глаза.
Врет. Вот тут очевидно, по всем признакам. Но не признается, это тоже понятно.
- А ты его так сильно любила?
Алена посмотрела ему прямо в глаза и медленно кивнула.
- Да за что?! Он ничего из себя не представлял! - Ваха, кажется, и правда, был удивлен. - Да и с фирмой этой... Она же не его, он там только работал, нанятый работничек, как говорится. Маслаков... да, фирма теперь его. Алексей твой, придурок он. Мог бы иметь хорошие деньги от Маслакова, если бы делал то, что нужно, поднялся бы. Зачем шел против такого человека, на кой черт ему это было... Не его собственность, чтобы так зубами вцепляться. Дурак он, муженек твой бывший, - он замолчал, Алена по-прежнему старалась держать себя в руках, не показывать ничего, свою ненависть; Ваха продолжил. - А фирма эта... Я к этому никакого отношения не имею.
Да как же - не имеет!
- И как ты жила при нем? Работала в каком-то цветочном салоне! Разве ты так должна жить? У него не должно быть такой жены, он просто не заработал на такую. Как ты могла его любить?!
- Любят ведь не только за деньги, тебе это в голову не приходило?
Он усмехнулся:
- Ты, правда, необычная. Или дурочка все же... Нет, не похожа на глупую. Почему, как ты могла выйти за него замуж?! - губы Вахи снова скривились в презрительной гримасе. - Ты... Ты относишься к себе, как... Словно ты - осколок стекла. А ты ведь не осколок, ты...
- "Брильянт", я помню, - не смогла не съязвить Алена.
- Даже сейчас ты смеешься. Дурочка... Он тебя не стоил! Я ведь и тогда говорил тебе. Как ты вышла за него? И куда только твой отец смотрел, - он замолчал, улыбнулся. - Это судьба.
Конечно, Алексей был ее судьбой! Которую Ваха растоптал, уничтожил!
Он продолжил:
- Да, судьба... Она умнее всех. Если бы ты за это ничтожество не вышла замуж, я бы тебя никогда не увидел. В этом придурке хорошего было только то, что он привез тебя туда, в тот город, ко мне.
Вот же сволочь!
Ваха, впрочем, смотрел на нее с нежностью. Неужели этот монстр способен на какие-то чувства?
Сейчас, когда Алена почувствовала некоторую его мягкость, она решилась:
- А если я не одна?
- Ну... что такого. Вот замужем будешь - тогда другой спрос. Я замуж тебя беру, а не просто так.
- Я боялась, что...
- Ну, что еще?
- Я же говорила, я не думала, что ты захочешь... что ты приедешь. А когда ты стал звонить осенью, я боялась, не простишь мне еще одну связь.
- Но ты же не вышла замуж?
- Нет. Но... Скажешь, что я потасканная для тебя.
- Ерунда, я не пленник стереотипов. Потасканные - те, кто таскаются. А ты... ты нет. И выглядишь еще лучше. Словно свет в тебе... - он задумался. - Влюбилась, что ли? Вот этого я не хотел бы услышать, Алена.
- Нет, не влюбилась. А если... если я - беременная?
Ну не ударит же он ее? Нет, не сделает сейчас ничего дурного, Алена это чувствовала. А может, все-таки отстанет? Это было бы замечательно.
- Правда? - Ваха не выглядел злым, и его ухмылка сейчас была, скорее, удивленной.
Значит, она двигается в правильном направлении, хотя Алена и чувствовала себя пробирающейся через минное поле.
Она подумала вдруг, что это просто какая-то издевательская ирония судьбы - то, что о своей беременности первому, кому она говорит - это Вахе!
Видимо, что-то отразилось на ее лице, Ваха не стал уточнять больше, правда ли это, а спросил:
- И кто счастливый папаша?
- Женатый человек. Просто родить решила, возраст.
- Серьезно, что ли?
- А если и так?
- Ты за этим в Австралию ездила? Там этот женатик живет?
- Нет.
О Сандере он не должен даже догадываться.
- Почему ты сбежала в Австралию? Я же сказал, что приеду, ты опять сбежала, я это понял. Зря тебя предупредил, да?
- Ваха, я испугалась.
- Это чего же?
- Я уже была беременная, подумала... Ты сделаешь мне плохо.
- Глупости. А почему тебя именно в Австралию-то понесло?
- Там друзья живут. Я с ними общаюсь.
- А папаша ребенка, женатик этот? Он - где?
- Здесь, он тебя интересует?
- Не собирается жениться на тебе?
- Нет, он не разведется. Там дети. И вообще... Там все серьезно, не как со мной. Просто так случилось... Я решила оставить ребенка.
- Я б развелся ради такой.
- Он - нет. Да и была связь... почти случайная.
- Дурак он. Но его счастье, что так. Если не врешь.
- Нет. Ребенок ему не нужен. Да и я, в общем-то, тоже.
- Врешь мне сейчас?
- Но это так. У него положение, карьера, он прилично старше меня. Он не собирается разрушать свою жизнь. А я не собираюсь с ним продолжать, из-за этого. Мы уже и не общаемся.
- Правда? Не договариваешь что-то.
- Это правда. Ему его положение, место дороже, чем случайная... связь. И там родня его жены его двигает. Тесть теперь при губернаторе работает, на высокой должности, и его туда же определить хочет. Он не стал бы рушить свою карьеру ради меня, нет. Мы договорились. Я обещала, что никто не узнает, что он - отец моего ребенка. Мне это и не надо. Да и вообще, мне от него ничего не надо! - Алена проговорила это с чувством, как бы с обидой, потом добавила немного спокойнее. - Родить я решила - для себя.
- Понятно. Плевать на него. Если ты ему не нужна... его счастье, я уже сказал. Поедешь со мной.
- А мой ребенок? Я не могу убить своего ребенка... - губы ее задрожали, даже слезы выступили. - Если избавиться от первого ребенка... После такого может больше не быть детей.
Ваха подошел к ней, поднял ее с кресла. Алена стояла перед ним, как на экзамене.
- Здесь он, не врешь?
Нагло положил ей руку на живот.
- Ваха, руку убери, пожалуйста, беременные все нервные, ты знаешь.
Убрал.
- Там он, точно? - он смотрел на ее живот.
- А если там? То что? Что ты мне сделаешь теперь?
- Когда рожать?
- В конце мая.
- А... Ну ладно... А то я подумал - как сказал тебе, что буду на Новый год - ты и уехала, в Австралию эту. А теперь - беременная.
- Нет, я же говорила - это раньше произошло. Его отец хорошо и плотно женат, я ведь рассказала!
- Это хорошо. А ребенок... - Алена с напряжением смотрела в его лицо, Ваха это видел, понимал. Хмыкнул. - Что ж, родишь, я не против.
- Тебе нужен чужой ребенок?
- Не сделаю ничего дурного, не бойся. Не в моих интересах... Вырастим как своего, усыновлю. Ты мне за него очень стараться будешь, - тонко улыбнулся. - И еще ведь будут. Уже мои. И хорошо, что ты, что не бесплодна. Ещё родишь, мне твое здоровье важно. Я хочу детей, много. Так что приготовься, - усмехнулся. - Ты молодая еще. Я - тоже. Наши мужчины детьми обзаводятся долго, до старости бывает. У меня впереди много лет для этого. И тебе - рожать ещё и рожать. И медицина там... на уровне. Для тебя - всё самое лучшее, любые клиники и профессора.
Ваха смотрел на нее. Она молчала и слегка расслабленно улыбалась, словно думая о своем распрекрасном будущем.
- А этот ребенок... Все нормально будет, не в обиде, если ты все правильно поймешь. А если нет... твой ребенок - у меня. Это хорошо. Женщина за ребенка на многое готова.
Молодец ты, Ваха.
- Зачем я тебе теперь, беременная... Найдешь себе другую, я ведь понимаю, многие хотели бы, - тон виноватый.
- А смысл? Ты меня вполне устраиваешь. Других - их много было. Люблю красивых, но они дуры все.
- Все?
- Ты - нет, и красивая, и умная... почти. В моем вкусе. Блондинка. Высокая, ноги длинные. Волосы, губы - все как надо, очень хорошо. И глаза... Да за такие глаза душу продать можно.
Не стоит. Ты ее давно продал.
- С такой, как ты, не устанешь. Не надоест. И дети от тебя будут красивые, как надо.
Алена делала вид, что польщена. Улыбалась смущённо, показывала свое удовольствие от услышанного.
Она видела - лицо Вахи расслабились.
- Теперь ты поняла, как сглупила? Что бегала от меня?
- Да, Ваха. Я просто... всё как-то было по-другому. Я была...
- Все же глупой ещё, так?
Она смущённо слегка кивнула и улыбнулась.
- Не надо было думать лишнего. И тебе меня нечего бояться. Я же говорил: всё у тебя будет. Всё, чего ты стоишь. Чего тебе и близко твой бывший дать не мог. Теперь ты поняла наконец?
- Да. Ваха, прости... - она заплакала. Вот плакать ей не трудно, нервы и без него были напряжены уже сколько времени.
- Всё, не плачь. Не люблю.
Она кивнула и стала вытирать слезы.
- Не распускай себя. Я не сержусь. Ты же поняла.
Она снова кивнула.
- И языки... сколько знаешь?
- Три.
- Отлично. А кроме английского - какие?
- Deutsche.
- Немецкий.
- Español.
- Испанский?!
- Да, но знаю его пока не так хорошо, как первые два. Пока учу.
- Умничка ты... А испанский - прям в масть. Как знала.
Значит, в Испании живет, скорее всего.
- И даже то, что беременная... Точно, мужик - не с Австралии?
- Нет. Ну я же всё рассказала! - на всякий случай снова всхлипнула.
- Хорошо, а то обидно было бы. Ваха в гости, а ты - к другому. Я бы такого не стерпел. А если раньше, как говоришь, то... ты же не виновата, что я был не здесь. Понятно, любви и ласки всем хочется.
Он замолчал. Лицо его стало почти непроницаемым.
"Не стерпел...". И что бы он сделал?! Сандера тоже... Об этом лучше даже и не думать!
- Значит, в мае рожать?
- Да, в конце.
- А что-то не видно ничего еще. А ведь должно, да?
- Вообще-то видно, просто одежда такая.
Хорошо, что на ней была просторная домашняя блузка. Такую одежду она стала надевать почти бессознательно - после того, как узнала о беременности. Все, что было в обтяжку, - задвинуто в дальний угол, хотя срок еще совсем маленький.
- Я рукой не почувствовал.
- Ваха, что ты говоришь, - она изобразила крайнее смущение.
- Ну так, может, почувствую.
Он притянул ее к себе, прижал, но не сильно, осторожно.
- Хочу тебя.
- Мне нельзя пока, врач запретил.
- Врачи эти... А когда можно будет?
- Где-то через месяц, наверно. Сейчас есть опасность, даже в больницу хотели положить - на сохранение.
- Через месяц и уедем, готовься пока. Виза есть у тебя?
- А куда ехать?
- В Европу, королева моя, тайны мадридского двора.
Точно, Испания.
- Через месяц или позже?
- Не позже. Мне надо быстро тут все дела сделать - и все, уедем. Так что - с визой?
- Шенгена у меня нет. Или нужна другая виза?
- Нет, шенгенская и нужна. Надо заняться этим прямо сейчас. Успеешь.
- Хорошо, Ваха.
- Алена, ты поняла, займись визой сразу.
- Да, я поняла, всё сделаю.
Он улыбнулся.
- Точно, нельзя тебе - это?
- Ваха, потерпи немного. Прошу. Я хочу этого ребенка.
- Да я понял... раз нельзя... подожду. Я же сказал - мне твое здоровье дороже.
- На визу подай документы сразу, как получишь все, что я тебе пришлю. Я отправлю тебе все документы, это быстро. Все, что нужно - куда ты едешь. Думаю, что закончу свои дела, и как раз и виза твоя будет готова. Должны дать быстро. Тебе же дали в Австралию.
- Ваха. С визой не должно быть никаких проблем. Я тебя не задержу, все будет нормально, да?
- Да... Вот такая ты мне нравишься. Очень. Если бы и раньше так, было бы вообще отлично. Сбежала от меня... - на его лице появилось опять что-то вроде обиды.
- Но люди меняются, Ваха.
- Особенно когда обжигаются, так? И если есть что защищать, - он опять прикоснулся к ее животу. - Хорошо... И даже, что беременная. Это заводит еще сильнее.
- Я раньше думала, ваш закон этого не позволяет.
- Отчего же, это не запрещено. Да и законы, королева моя, я и сам писать могу.
- Ваха... А ты... ты теперь... уедешь туда, в тот город? Или здесь еще побудешь? - Алена постаралась изобразить тревогу и даже снова выпустила слезу.
- Мне нужно ехать. Скучать будешь? Но я тебя туда взять не могу, не стану объяснять. Ждать ты будешь здесь.
- А ты уедешь...
- Ласточка моя, не навсегда же.
Он обнял, поцеловал. Хорошо так поцеловал, пришлось ответить.
Посмотрел так - плотоядно, довольно.
- Проводи меня, королева моя. И - жди, так, - он посмотрел на нее странно - и жестко, и мягко, и словно ждал чего-то.
- Да, Ваха... Я все сделаю. Я буду тебя ждать, я очень буду тебя ждать.
Ваха улыбнулся. Обнял ее снова и поцеловал, и снова - так же. Алена изо всех сил старалась показать, что Ваха ей приятен, не дай же бог хоть на секунду прорваться отвращению.
Ушел.
А она пошла в ванную, разделась и всю одежду с себя бросила в стиральную машину. Мылась, терла себя мочалкой чуть не до боли и, конечно, первым делом почистила зубы. Смыть все прикосновения этого мерзавца.
________________________
ПРОДОЛЖЕНИЕ - 23 глава повести "О, Санди"
Начало повести "О, Санди" - здесь.
Предыдущая ( 21 глава) - здесь.