Живая Вода

Имена героев изменились после их возрождения на земле. ************ Он вышел из университета один. И сразу заметил Ирину. Ее трудно было не заметить, она давно привыкла к восхищённому вниманию Яр слегка поморщился, знал, что не пройти мимо этой принцессы с ее длинными светлыми волосами, которые сейчас художественно разбрасывал ветер. - Яр? Он остановился. Они виделись на лекциях, здороваться не было необходимости. - Ирина. Ждёшь кого-то? - Тебя, - она звонко рассмеялась. Всё было в ней более чем прекрасно, и ее смех тоже, но Яр предпочел бы его не слышать...

Они сидели какое-то время, прийти в себя не удавалось полностью, времени требовалось больше, но оставаться не так далеко от провала не хотелось, они оба желали покинуть это место. Встали не без труда, и все же смогли это сделать. Все в земле, они пошли туда, к своим домам, все ещё поддерживая друг друга. Они не могли ошибаться, дом Эвы находился совсем близко к кромке леса. Это было то самое место. Дома не было. Не было даже следов того, что здесь когда-то было жилье. Разве что цветы. Их было здесь много, и лесных, и...

Он посадил Эву не на шею, как прежде, а на свою спину, оставляя свободной голову, велел ей как можно крепче держаться за его спину и волосы. Даже не смотря на чертей, спокойно, как так и надо, снял ремень и снова закрепил его на себе, более надёжно пристегнув Эву к своей спине. Снова велел ей держаться как можно крепче, изо всех сил (она вцепилась в его гриву ещё больше) и крикнув чертям, что он будет инспектировать провал чуть выше, Орест начал подниматься по почти вертикальной земляной горе. Это давалось ему без труда, скат был действительно в хорошем состоянии...

Следуя своей Дороге, но в обратном ее направлении, сам Орест не испытывал какого-то дискомфорта, наоборот. Дорога призвала его, и теперь, когда он был на ней, он не чувствовал ничего, никакой тяги. Смотритель на своей Дороге, а что делать дальше - он сам должен был знать. И он знал. Он шел и шел, давно не видя Эву, поскольку давно не опускал ее на землю, лишь чувствуя ее. Он чувствовал, что и сама Эва не стремится на землю Смрада, как раньше, на полянах. Она подчинялась его решениям и доверялась...

Вступая на первую же долину, Орест готовился к отпору. Но его опасения, к счастью, не оправдались, черти были заняты своей работой и обращали на него внимания не многим больше, чем когда-то прежде. Теперь, следуя долинами Смрада, среди котлов, Орест вздохнул чуть свободнее. Почти никакая сила не могла оторвать чертей от их котлов. Похоже, что здесь черти могли объединяться только против беззакония по отношению к грешникам в котлах, Эва их не так интересовала, всё затмевало их служение. Они по-прежнему...

Его дорога была далеко, очень далеко от него, это он понимал, но она манила так сильно, Орест чувствовал ее призыв и не мог не следовать ему. И если Эва даже после освобождения не почувствовала призыв своего пути к свету, то оставалось только одно - его Дорога, которая, пусть и на время, должна стать для них одной для двоих, иного Орест не видел. Он продирался сквозь заросли фиолетовых кустов, обдираясь сам, но при этом храня Эву от каких-либо повреждений. Как ему это давалось, было неважно, но она оставалась целехонька...

Очень скоро начиналась учеба, чертенята стягивались в школу. В день начала уроков они оба были в школе, он должен был убедиться, что у Эвы всё хорошо. Дорога уже тянула его так, что он с трудом мог сопротивляться. Но Орест не возвращался к своей дороге, не мог оставить Эву в неопределенности. Ее класс пустовал, никто его не занял, как она боялась. И не было новых учеников. Не было никого. Только этот вычищенный до блеска и украшенный к новой учебе класс и они - двое. - Нет учеников... - потерянно говорила Эва...

Всё когда-то заканчивается. Заканчивались и эти каникулы, как бы Оресту ни хотелось продлить их, чтобы эти дни тянулись и тянулись, чтобы они с Эвой проводили время за чтением книг и нечастыми разговорами недалеко от ее дома. В эти каникулы состоялся разговор о том, как она впервые попала в Смрад. Он ничего не вытягивал из нее, только осторожно пытался расспрашивать, однако Эва избегала таких разговоров. Им обоим было известно, что в Смрад ее затянули волосы, а точнее, ее страдания. Эва, конечно,...

После начала занятий в школе произошло нечто странное. Чертенята с первого ряда переместились на второй, подобным образом сдвинулись все ряды, и Эва привычно ждала, что первый ряд займут новички. Но их не было. Она заглядывала в другие классы - везде все ряды были заполнены, во всех классах были новенькие. Но не в ее классе. Она стала расспрашивать Ореста об этом, он и понятия не имел, почему в ее класс не прислали новых маленьких чертенят. Из разговора с Эвой он выяснил, что такое происходит впервые, и в других классах, и ранее она подобного не видела...

Всё снова пошло, как обычно. Эва занималась со своими чертенятами, те иногда нападали на нее, Орест заставлял их идти и становится к стене, "грызть науку". Чертенятам не нравилось есть стену, они ворчали, обещали Оресту пожаловаться на него папкам-мамкам, но не делали этого. Понимали, что сами наделали дел, косились на покусанную или поцарапанную Эву, грызли стену с недовольными рыльцами. Ореста побаивались, к тому же он пообещал оторвать бошку, если кто причинит сильный вред учительнице. Старшие уже так не напрягались, а младшие все же боялись его...

- Теперь вы понимаете, почему я так поступаю. Почему я не применяю молнию. Орест только ухмыльнулся. Да понял уже давно, что ничего от нее не добиться. Видя его реакцию, Эва стала немного горячиться: - Ведь что-то вы в состоянии понять! Вы же когда-то были человеком! Только не говорите, что совершенно утратили человечность... Я в это никогда не поверю. Хоть что-то, хотя бы какая-то кроха должна остаться. - Почему вы так думаете? - внутренне он горько ухмыльнулся. Ее мнение о нем ни на йоту не изменилось...

После того разговора она убежала из школы, довольная до края, словно он, и правда, Америку ей открыл, персонально для нее. На следующий день Эва принеслась в школу не менее вдохновлённая, чем убежала оттуда накануне. Она даже оценки ставила, явно завышая, и прощала тех, кто внаглую не подготовились. Так что обошлось без травм. Никто ее ни разу не боднул, не куснул и даже не поцарапал. Всегда бы так. А может, это и есть ее прозрение? Именно так и вести уроки. Тогда здорово. Все довольны - и никаких нападений...