Нина Григорьевна пришла в магазин, когда Валентина раскладывала новый товар. В зале было много людей - о том, что привезен товар, узнавали сразу. В последнее время товар завозился редко, Валентина говорила, что на базе почти ничего нет, скоро все будет по спискам, если не по талонам, шутила она. В магазине было шумно, разговаривали громко, смеялись, шутили в предвкушении покупок. Время от времени слышались вопросы:
- Валя, ведра эмалированные привезла?
- А я просила кастрюлю большую - есть?
- Детское что-нибудь привезла?
Валентина отвечала не торопясь, осознавая себя самым главным человеком. Наконец она управилась, и женщины стали рассматривать товар.
Нина подошла к продавщице:
- Валя, есть у тебя комбинашечки для девочек?
- Вам для дочек ваших?
- Не, Валя, мне надо на одиннадцать лет девочке, - понизив голос, проговорила Нина. – Покрасивше что-нибудь.
- А кому это ты подарок готовишь? У тебя вроде только внуки, - говорила Валентина, доставая упаковки с вискозными комбинациями.
- Есть у меня и внучечка, Валя, - ответила Нина, рассматривая целлофановые пакеты. - А ты открой мне, чтоб я видела, - она подала продавщице пакет с маленькой розовой комбинацией.
Та раскрыла пакет, достала розовое, с кружевом по низу и на груди.
- Смотри!
Несколько женщин повернули головы к Нине, рассматривающей детскую комбинацию.
- Ой, Нина Григорьевна, кому это ты присматриваешь? – Катерина подошла поближе, пощупала вещицу. - Шелковая, красивая! Только твоим девкам-то будет мала!
Нина молчала. Потом достала кошелек.
- Сколько она стоит?
Валентина назвала цену. Нина отсчитала деньги, взяла упакованную комбинацию, положила в сумку и вышла. Немедленно началось горячее обсуждение этой покупки:
- Неужели Ольга привезла Наташку? – Воскликнула Катька. – Вот дура-то будет!
- А чего ж дура? – возразила Мария. – Сколько лет прошло, может, пора и показать девчонку!
- Ну да, то на дух не неси, то подай теперь, - не сдавалась Катерина. – Я б никогда не показала!
- Ну, это потому, что она живет в городе, а жила бы здесь, так давно б уже Нина видела ее. А может, и привечала б!
- Бабы, вы ж знаете и Дуську, и Ольгу – они ж ненормальные, им же всех жалко, всех прощают, - Лидия оторвалась от разглядывания эмалированного ведра, которое выбрала. - Валя, а нету, чтоб цветочки покрупней были?
- А Дуська мне еще когда сказала, что простили они Нину, да лет уже несколько будет, еще работали мы с ней, - продолжила она.
- Ну это теперь как отец посмотрит – у нее ж отец есть. Удочерил, и фамилию, и отчество дал - теперь права у него на девочку, - сказала Марфа.
- Конечно, Ольга это зря сделала, - вдруг сказала Мария Хватова. – Отец все-таки Илья, и пусть была бы Ильиничной, все-таки Нинке какое-то успокоение было б, а то совсем, будто и не было Илюшки.
- Женщины, вы зачем пришли – обсуждать Нинку или покупать? – отозвалась Валентина. – Смотри ты на них, забыли, зачем пришли! Не нужно ничего – так я закроюсь, пойду на обед.
- Нет-нет, Валечка, - заголосили бабы, - сейчас мы раскупим товар, план сразу сделаешь!
- Ой, с вами сделаешь! То дорого, то не нравится. Подождите, вот скоро, говорят, вообще ничего не будет. База почти пустая.
Женщины обратились к товарам, и скоро у прилавка выстроилась очередь на оплату.
Нина шла по улице и не заметила, как прошла мимо своего дома. Она шла к дому Евдокии. Она не знала, что скажет ей, что услышит в ответ, но больше она не могла жить, зная, что есть частичка ее сына, а она не видит ее.
Нина Григорьевна пыталась представить, как выглядит Наташа. Как-то она спросила об этом Машу. Та описала девочку, но сказала, что видела ее совсем маленькой, а теперь она изменилась, конечно. «Наверное, красавица, - думала Нина, - ведь Илюша был очень красивым!»
Подойдя к дому Мельниковых, Евдокия остановилась. Потом открыла калитку и пошла по дорожке. Она отметила, что двор Евдокии изменился: появился заборчик внутри двора, ограждающий цветник, через двор шла газовая труба, рядом с крыльцом появился водопроводный кран. В душе Нины шевельнулось чувство, похожее на зависть – не видать бы всего этого Дуське, если бы не выскочила за директора совхоза – хотя у нее самой это было уже давно.
Постояв на крыльце минуту, она постучала. Дверь открылась почти сразу. Евдокия недоуменно смотрела на Нину, не говоря ничего.
– Пустишь? - проговорила Нина.
- Евдокия пожала плечами:
- Проходи...
Нина прошла в дом, остановилась на пороге.
Евдокия прошла вперед, пригласила гостью в комнату.
- Садись, - она показала Нине на диванчик, стоящий в передней.
Нина села, набрала воздуха и проговорила:
- Вот, пришла. Не могу больше. Жить не могу, дышать не могу – привези внучку! Хочешь - на колени встану!
Она попыталась приподняться, но Евдокия придержала ее:
- Перестань, Нина! Что ты придумала?
Нина вдруг расплакалась:
- Я знаю, что виновата перед Ольгой, но меня уже Бог наказал, не отнимайте последнего, что осталось от сына!
- Да что ж мы у тебя отняли?
- Разреши с внучкой увидеться!
Евдокия вздохнула:
- Нина, у нее есть родители, что я могу? Я сочувствую тебе, но чем я могу помочь?
- Вот, смотри, - Нина достала из сумки покупку, развернула.- Как на нее будет? Не мала? Не велика? Я ж не знаю, какого она роста...
- Нина Григорьевна, я поговорю с Олей, но не обещаю ничего!
- Поговори, прошу тебя!
Она поднялась, и пошла к выходу. Евдокия отметила, как сдала Нина. Постарела, сгорбилась...