Еще раз хочу подчеркнуть, что никаких претензий к Н.М. Соротокиной из-за исторических несоответствий я и не думаю предъявлять, по одной простой причине - и сама писательница, и впоследствии Светлана Дружинина подчеркивали, что их работы (роман «Трое из навигацкой школы» и фильм «Гардемарины, вперед!») это художественные и приключенческие произведения. Совсем другое дело, когда в превью черным по белому заявлено:
«Эта книга — исторический роман хроника. Необходимого для любого романа вымысла в этой книге столько, сколько требуется от автора, чтобы связать воедино людей и события.»
Это предисловие к «Из тупика» В.С. Пикуля. Вторая фраза противоречит первой, в которой отсутствуют необходимые приставки – приключенческий или художественный роман. Поэтому я и писал несколько статей с упором на исторические несоответствия в романах В.С. Пикуля, так как автор выдавал свои романы именно что за «исторические хроники», не называя их художественными и приключенческими. Как «Баязет», дословно – «это мой первый исторический роман». И претензии комментаторов «зачем искать неточности в художественных произведениях» в отношении В.С. Пикуля я нахожу даже странными, еще раз потому, что автор сам отрицал их художественность и выдавал за исторические.
А что же касается романа «Трое из Навигацкой школы» мной движет лишь любопытство и простое желание узнать и понять - откуда появились герои автора и если они существовали в реальности, то просто ради интереса - соответствуют ли их образы реальным.
Кроме Анастасии есть и другие герои уж точно вымышленные, точнее… вроде бы они и были на самом деле, но их образы существенно скорректированы автором для нужд сюжета. Игуменья Леонидия – тетка Анастасии (как можно понять сестра матери) у которой она останавливается вскоре после побега. Остановимся чуть-чуть на этом персонаже.
«Тридцать лет назад она вот так же умилилась этой картине. Села на лавочку у Святых ворот, прижалась спиной к узорной колонке и подумала — здесь она будет свободна…
Забудешь, как Мишеньку Белосельского, нареченного жениха, волокли избитого вниз по лестнице. Гвардейцы окаянные, Петровы выкормыши, куда тащите моего жениха? На казнь, девушка! На пытки, милая… Петровы мы, не Софьины! Горят костры в Преображенской слободе перед пыточными избами, вопят стрельцы, растекаются по Москве ручейки крови.
Когда сказала маменьке про монастырь, та завопила дурнотно и до синяков отбила руку о дочерины щеки. Только через год удалось уйти от сраму …
По сию пору мало кто знает в этих стенах, что в жилах сестры Леонидии течет благородная кровь Головкиных.»
Для начала незаметный с первого взгляда сюжетный провал – игуменья вспоминает о событиях 31-летней давности, а год у нас на дворе… 1743-ий. То есть вспоминает Леонидия о годах примерно 1712-1713-ом? Какой еще стрелецкий сыск на этот год? Хотя, строго говоря при случившимся в 1698 году стрелецком бунте, царский розыск продолжался до 1707 года. Но контекст воспоминаний игуменьи таков, что понятно – речь-то идет о расследовании, сразу после возвращения Петра из-за границы – розыск 1699-1700 годов. Но в любом случае даже в те годы говорить кому-то – «Петровы мы, не Софьины!» уже было совершенно без надобности – после 1689 года (отстранение Софьи от власти), все официально были петровы.
Родных сестер у Анны Гавриловны было две и обе они скончались до описываемых событий Наталья Барятинская в 1726 году и Анастасия Трубецкая в 1735, в монахини они не уходили и у «Анастасии» вырисовывается по этим двум линиям четверо двоюродных братьев и одна сестра. Так что персонаж Леонидия вымышленный, тут больше вопрос зачем придумывать лишних, и при этом оставлять за кадром целую тучу реальных родственников Анастасии.
Что интересно, Михаил Белосельский персонаж вполне себе реальный и даже весьма известный, и кроме этого чисто в теории (при стечении обстоятельств) мог быть и женихом Анны и Анастасии Головкиных, так как родился в 1702 году – по возрасту он подходил младшим дочерям Гаврилы Ивановича. При этом, разумеется, в бунте Михаил Андреевич Белосельский не принимал участие (так как даже родился после него), как и никто из князей Белосельских вообще. Не участвовали и не привлекались. Сам Михаил состоял любовником Екатерины Мекленбургской, после ее смерти, за «разговорчики» сослан Анной Иоанновной в Оренбург, возвращен уже Елизаветой, одно время руководил Адмиралтейств-коллегией.
Еще один занятный и вынужденный сюжетный «провал», придумав тетку Леонидию, автор скрыла вполне реального дядю Анастасии Ягужинской – Александра Головкина. А все потому, что на тот момент этот Головкин был послом в Голландии, и зачем Анастасии какой-то вшивый Брильи (бедняга шевалье идет Булонским лесом) с таким-то дядей? Теоретически, если уж бежать за границу и уже будучи там Анастасия, подалась бы в Амстердам (а не в Париж), и дядя уж точно что-нибудь придумал бы. В отличии от Леонидии, кстати, Александр Головкин не имел ничего против ухода из православия – все его многочисленные дети от жены-протестантки были воспитаны в протестантстве. При жене аристократке и ее связях, настоящий дядюшка быстро бы устроил судьбу племянницы.