Книги Союзного государства
Судьбу престижной награды решил россиянин
В издательстве «ЭНАС» вышла книга ответственного секретаря нашего журнала Валерия ЧУМАКОВА «Русский след. История Нобелевской премии»
– Валерий, что вас подвигло взяться за столь далёкую от Союзного государства тему?
– На самом деле не такая она и далёкая. Как-то так получилось, что мы обычно помним лишь про одного Нобеля – Альфреда.
– Ну да, который изобрёл динамит, а на динамитные доходы учредил премию своего имени.
– Именно так думают почти все.
– Разве не так?
– Так, но не только так. Это «не только» очень долго, практически всё время существования СССР, тщательно вымарывали из нашей памяти. Почему-то советским идеологам очень не нравилось упоминание фамилии Нобель в связи с Россией, хотя в начале прошлого века у нас это была одна из самых известных семей. Сейчас, к счастью, ситуация исправляется. Уже в Санкт-Петербурге на улицах появились плакаты и билборды, где в списке людей, которыми гордится город, есть Людвиг Нобель, старший брат Альфреда.
– Понимаю, Альфредом гордится, а брат-то что сделал?
– Как раз для нас, россиян и белорусов, Людвиг, может, ещё более значим, чем Альфред. Он руководил нефтедобывающей и перерабатывающей компанией «Товарищество братьев Нобель», одной из крупнейших в России и в мире, сокращённо – «Бранобель». А в Санкт-Петербурге семье Нобель принадлежал ещё и один из крупнейших заводов «Людвиг Нобель». Сейчас мы его знаем, как «Русский дизель».
– Альфред был совладельцем?
– Конечно. И третья часть его наследства, из которого была сформирована премия, – это доля в «Бранобеле». Вообще, Альфред значительную часть жизни провёл в России. Отец, Эммануил Нобель, привёз его вместе с братьями и матерью в Санкт-Петербург, когда мальчику было всего девять лет. В России он получил блестящее образование, полюбил химию, его учителем был великий русский химик Николай Зинин. В Швецию он вернулся главным образом потому, что в России ему сложно было запатентовать изобретённые им технологии производства нитроглицерина. И вообще, самим фактом своего существования премия обязана именно россиянину.
– Альфред был подданным Российской империи?
– Нет, но подданным был его племянник Эмануэль, к которому после смерти отца, Людвига Нобеля, перешло управление «Бранобелем». У Альфреда не было детей, и Эмануэль, родившийся и всю жизнь, вплоть до революции, проживший в России, был его главным наследником. Поскольку дядюшкино завещание, в котором он распорядился почти все свои средства направить на учреждение Нобелевской премии, было составлено с большими нарушениями, племяннику достаточно было просто его опротестовать. Тогда Эмануэль стал бы богатейшим человеком в России. Все верили, что он так и сделает, уже хотя бы потому, что признание завещания грозило банкротством «Бранобеля», ведь продажа доли Альфреда Нобеля, как того требовало завещание, могла привести к краху всей компании. Более того, сам король Швеции Оскар II на личной встрече попросил Нобеля-младшего не артачиться и признать «плохо составленное завещание непригодным к исполнению». Но Эмануэль собрал в своём доме своеобразную пресс-конференцию, на которой заявил: «Я горжусь решением дяди!» Именно этот момент можно по праву считать рождением Нобелевской премии.
Беседовал Константин ДУНАЕВСКИЙ, Москва
© "Союзное государство", № 1-2, 2021
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите журнал, подпишитесь и поставьте лайк!
ЧИТАЕМ КНИГИ
Ложь в исполнении Светланы Алексиевич, лидера белорусской оппозиции и нобелевского лауреата
Какую историю Великой Отечественной войны преподают в белорусских школах?
Евгений Водолазкин - о том, почему в России, в отличии от Германии, жить хорошо
