Всё было тихо. Суетливый и долгий день завершился заслуженным ночным покоем. Всё живое погрузилось в сон или грёзы, на усмотрение погрузившегося. Ночь была тёмная, безлунная. Невозможно было что-либо разглядеть в этом мраке, лишь различались кроны деревьев на фоне ночного неба.
Под открытым небом расположилась на ночлег небольшая кучка людей. Люди уже уснули после ужина и долгих бесед, и теперь мирно спали. Костёр почти полностью догорел, догорающие угольки едва тлели. В ночной тишине раздавались храп и сопение, да полусонный крик какой-то птахи. Лишь один человек бодрствовал в этом сонном царстве. Он долго сидел возле догорающего костра, задумчиво глядя на погасшее пламя. Затем он поднялся и прошёлся между спящими. Кто-то лежал широко раскинув руки и ноги, кто-то лежал, согнувшись на боку, с походной сумкой под головой.
Один из них вдруг проснулся, увидел человека и спросил полусонным голосом: «Тебе что-нибудь нужно?»
- Нет, спи, - проговорил человек. Он неторопливо обошёл спящих людей и поднялся в сад, который раскинулся на вершине холма. Здесь ночной мрак был ещё гуще. Внезапно человек остановился и повернул обратно к спящим. Он подошёл к одному из них, который переворачивался с одного бока на другой, пытаясь принять удобную позу для сна.
- Пит, - обратился к нему человек. – Что-то тоскливо мне, посиди со мной, не засыпай.
- Да-да, как скажешь, - с готовностью приподнялся тот, кого назвали Питом. Он уселся рядом с человеком, накрылся плащом, подтянул колени и обхватил их руками.
- Какая странная ночь, тебе не кажется? – спросил человек тихим голосом.
- Что? А? – встрепенулся, задремавший было Пит. – Да. Тихо.
Человек молчал и смотрел на засыпающего Пита. Он поднялся и решительно направился в сад. Под ногами пружинила трава, да раздавался хруст обламывающихся сучьев. Наконец, человек выбрался на свободное пространство, слабо освещённое бледным лунным светом, пробивавшийся сквозь густые облака. Человек присел на невысокий пенёк и замер, прикрыв глаза. Через некоторое время зазвучал его тихий голос:
- Босс, я боюсь, что не справлюсь. Мне кажется, я не подходящая кандидатура для этой роли. Боюсь не оправдать ваших ожиданий и испортить этот сценарий. Я не чувствую в себе достаточно таланта. Я и представить себе не мог, что всё это будет так сложно, так омерзительно, так невыносимо! Я чувствую одиночество, где бы ни находился, в какую бы местность ни пришёл. Одни волки и овцы. Одни готовы наброситься и растерзать всё, что не укладывается в схему их мозга, другие, не имеющие никаких схем, ждут ежеминутных назиданий и поучений. И фокусов. Хватит ли у меня сил обратить внутрь себя тех немногих, кто начал ощущать непонятное томление и беспокойство. Выдержу ли я до конца весь этот спектакль? И один? Без твоей помощи и поддержки? Впрочем, тебе об этом лучше знать. Если всё это так необходимо, я готов. Только бы всё это изменило людей, пробудило в них хоть капельку человечности. Только бы затронуло их сердца и научило любить! Очень горько осознавать, что даже великая трагедия их ничему не научит, а лишь породит палачей и жертв. Даже великую трагедию они будут использовать для своих низких нужд и целей. И будут склонять моё имя на все лады, и исказят все мои слова!
- Брат, ты с кем говоришь? - вдруг раздался за спиной удивлённый голос. Человек обернулся и увидел тёмный силуэт Пита. Человек поднялся, подошел к Питу.
- Ни с кем, Пит, я молился. Просто молился.
Он обнял за плечи Пита:
- Пойдём спать, Пит. Завтра у нас будет тяжёлый день.
