В предыдущей статье я рассказала о том, как устраивались места для ритуальных самосожжений старообрядцев - так называемые "гари" в XVII-XVIII веках.
С течением времени характер и причины актов самосожжений меняются. В 1762 году Сенатом издается указ, объявляющий о прекращении преследования старообрядцев за самосожжения. И, тем не менее, в следующие 60 лет зафиксировано 23 массовых самосожжения, говорящих о том, что обряд перестал символизировать собой борьбу с никоновскими реформами, а приобрел самостоятельную жизнь. Доказательством этого предположения служат факты самосожжений, происходивших в местах, где старообрядцы никогда не подвергались гонениям, а значит и не было никаких предпосылок для протестов.
Собирая материалы для статьи, я прочла о массовом суициде около деревни Насоновской, когда 15 крестьянских дворов совершили самосожжение, в то время как, по свидетельству очевидцев, они были обеспечены всем, "необходимым для жизни крестьянской семьи" и, кроме этого, поблизости был оборудован скит со всеми необходимыми припасами, позволявшими староверам укрыться и выдержать длительную осаду без всякой связи с внешним миром. Старообрядцев никто не преследовал и, тем не менее, они предпочли мученическую смерть вполне спокойной жизни.
Таким образом, если первые случаи самосожжений были связаны с ожиданием прихода Антихриста и попытками спастись, затем - как пример мученической смерти в борьбе с властью, то затем самосожжения стали просто ритуалом, частью обрядоверия. Многие историки отмечают, что на Руси, в связи со относительно слабой (в сравнении с тем же католичеством) богословской наукой вера часто подменялась четким следованиям определенным ритуалам.
Следовательно обряды становились не просто обрядами, а образом жизни, т.е. только выполнение определенных ритуалов считалось истинным верованием. (Мне кажется, в качестве примера мы можем взять тех же Лыковых с их всевозможными "не можно", не имеющими разумного объяснения.) Такое отношение к обрядам отмечается историками особенно явно в неграмотной крестьянской среде, где одновременно были живы и праславянские верования, в том числе связанные с огнем. У древних славян, например, существовал обычай сожжения мертвых, причем с умершими порой сжигали и их вещи, а так же животных.
В конце XIX века подход к самосожжениям меняется. Места бывших самосожжений становятся культовыми, им поклоняются, причем не только старообрядцы, но и православные христиане. Так, например, историки упоминают о селе Усть-Цильма в Республике Коми, в котором в начале XXI века на месте самосожжения старообрядцев Великопоженского скита возведена часовня, а позже установлен трехметровый восьмиконечный староборядческий крест.
Позволю себе здесь сразу высказать свое мнение по этому поводу, ибо, а мой взгляд, это очень спорный вывод: можно чтить события прошлого, отдавая им дань, но не быть приверженцем этих самых обычаев. В качестве примера могу привести два "исторически противоположных" места - мавзолей В.И. Ленина и Храм на Крови на месте дома Ипатьева в Екатеринбурге. Оба места посещаются тысячами людей, но мы не можем с уверенностью назвать их приверженцами той или иной стороны, возможно они просто чтут историю своей страны.
А вот о наставниках старообрядцев, "старцах", проповедовавших самосожжения, выбиравших место для гарей, стоит сказать отдельно, как и о том, каким образом власти пытались бороться с этим жутким обрядом. Подписывайтесь на мой канал, чтобы не пропустить рассказ об этом в следующей статье.
Другие статьи, посвященные этой теме, можно прочесть здесь:
Очищение огнем: устройство гарей и згорелых домов старообрядцев
