- Ну-ну, - проговорила Анна Васильевна, - они у вас все такие верные?
- Может, и не все, но мы проводим с ними воспитательную работу, - Мария показала кулак, - и все становится на свои места.
Заведующая усмехнулась и, покачивая бедрами, пошла от работниц.
Молодая, недавно вышедшая замуж Людмила прошлась вслед за нею, передразнивая ее походку, виляя бедрами. Женщины дружно рассмеялись.
- Смотри-ка на нее, - проговорила Мария, - нацелилась на кого! И не смотрит, что человек немолодой, семейный.
- А для таких, - подала голос молчавшая до этого Светлана, - все равно, у них одно на уме.
- А ум у них в том месте, - Мария что-то шепнула стоящей рядом Галине, и обе рассмеялись, - ой, вот так и до греха недалеко! Скажешь, чего и не хочешь сказать.
- Ладно, бабоньки, - сказала Галина, которая была у них за бригадира, - давайте работать, время идет.
- Надо сказать Дуське, пусть за мужиком присмотрит, - заключила Мария, - а то она дома сидит, ничего и не знает.
- И не вздумай, - Галина остановилась. - Что ты скажешь? Ты видела, что Петрович на нее внимание обратил? Нет. Да и вообще, не лезь в это дело! Муж и жена под одеялом помирятся, а ты виновата будешь, что сплетни разносишь.
Мария обиженно засопела, но не сказала ничего. Она бы на месте Дуськи волосенки-то крашеные этой дамочке взъерошила!
А Мельников, выйдя из детского сада, сплюнул в траву: наделил же его Скорев таким сокровищем! Хорошо хоть, что на время декрета – замуж вышла прежняя заведующая. За хорошего мужика – зоотехника, тот уже к сороковнику подходил, а никак себе жену не мог найти. Поговаривали уже, что с ним что-то не в порядке с этим делом. А оказалось – ничего! И с этим, и с другими делами. Как уж они сошлись, никто не знает, а только поженились и скоро ребенок родится. А этот Скорев еще и квартиру хочет для нее! Обойдется – не семейная, без детей – какая ей квартира? У него на очереди учительница с ребенком, живет на квартире у Силантьевны, и агроном. Да и прежняя заведующая с мужем живут со свекровью – тоже нужна квартира.
Анна Васильевна негодовала: этот медведь возомнил себя неизвестно кем! В присутствии малярш отказал ей! Он просто не понимает, кто стоит за ней. Придется показать ему, что она может. А найти «недостатки» в работе – стоит просто захотеть!
Она сделала себе кофе – хорошо, что обеспечивает ее Скорев, знает, как она любит кофе, закурила, стоя у форточки. Не мог найти места получше для нее! В райцентре не нашел – отправил сюда! Каждый день ездить на автобусе! Да еще с таким директором! Хорошо, что завтра выходной, не нужно ехать сюда.
... Утром в воскресенье Ольга собралась уезжать домой. Евдокия с вечера приготовила, как обычно, гостинцы. Петрович еще до света уехал на третье отделение проверить, как готова техника к уборке. Предлагал Ольге отвезти ее попозже, но она не согласилась:
- Да мне же нетрудно, не с грудным ребенком еду.
Евдокия проводила ее до автобуса. На остановке было много людей – в выходной ехали на рынок, по магазинам. Подойдя, она услышала, как Катерина рассказывает кому-то:
- А она перед ним выставила свое декольте и говорит: «Пойдемте, я вас кофием напою, у меня оно лучше всех!»
- И что – пошел?
- Пошел. Где они ходили и что там делали, никто не знает, а только вышел наш директор оттуда сурьезный и сразу уехал. А та свиристелка к девкам не вышла больше.
- Да кто ж тебе рассказывал это? Не верю я, чтоб Петрович вот так мог. Столько лет мы его знаем – как с Дуськой сошелся, ни на кого не смотрит даже, - отвечала собеседница.
- Ну и не верь. А бабы детский сад ремонтируют, все видят и все слышат.
Евдокия посмотрела на дочку – та тоже это услышала.
- Мама, - тихо сказала Ольга, - не слушай всякую болтовню. Ты же знаешь, Петрович не такой.
- Я знаю, - ответила Евдокия.
Она сразу вспомнила его настроение вечером. Сердце сжалось: неужели ее счастье было таким коротким? Хотя многие и такого не имели. А она десять лет прожила, как в сказке, даже не думала, что так у нее могло быть. Ну что ж, течет река... Не стоит на месте, что-то приносит, что-то уносит. По весне лед когда идет, чего только на нем нету – и тина от рыбалки зимней, и камыш сухой, и следы от саней, а пройдет - речка опять чистая да прозрачная. Они с Витей любили смотреть, как идет вода весной под мостом – журчит, пузырится. А летом спокойная, даже течения не видно. Так, видно, и жизнь – сначала бурлит, а потом успокаивается, все становится привычным.
Подошел автобус, все вошли.
- Ой, и ты тут? – Катерина оглянулась, ища глазами Евдокию. – А мать не с тобой?
- Нет, она не едет.
Катерина уселась рядом с Ольгой.
- И она слышала, что я говорила?
- Слышала, - ответила Ольга.
- Ты не бери в голову, - тихо сказала Катерина, - мало ли что люди болтают! Может, и брехня все это.
Ольга молчала. Что ответить на это? Она на себе испытала «прелесть» общественного обсуждения судьбы ближнего.
- Ты матери скажи, чтоб не обращала внимания, - не успокаивалась Катька.
- Я не увижу ее долго.
- Ну так позвони по телефону – у нее ж есть телефон дома.
- Вы ж ближе тут, вот и скажите ей сами, - ответила Ольга и отвернулась к окну